Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 - Екатерина Барсова

— Я пообещал ему, что зайду в воскресенье, так что лучше мне пойти. Но спасибо тебе за совет.

Редж почти окончательно решил отказаться от предложения, но в субботу вечером к задней двери ресторана пришёл представитель профсоюза, чтобы провести беседу с официантами.

— Эти бездельники ничего не хотят слушать, — заявил он, имея в виду руководство ресторанов. — У них наготове целые поезда с неграми. Нам предстоит долгая борьба. Эти боссы сами не работают, а только хотят нам зарплату урезать. Мы сможем их победить, только если будем держаться вместе. Вы с нами?

— Да! Точняк! — Официанты из «Шерри» бурно выражали свои эмоции.

Редж весь сжался, нервы напряглись. Он читал в газетах о недавней забастовке на фабрике, где была убита женщина. На этих забастовках страсти разгорались не на шутку, и Редж предпочитал держаться от этого подальше. В конце концов, он был нелегальным эмигрантом. Устроился на работу мошенническим путём. А вдруг его арестуют, когда он будет стоять в пикете со своими товарищами? Его сначала посадят в тюрьму, а потом вышлют из страны.

Редж незаметно удалился в туалет и заперся там в кабинке. Он сел на унитаз, согнувшись пополам и обхватив колени. Он обливался потом и едва мог дышать, сердце стучало. Что ещё хуже, у него защемило в груди, и он опасался, что сейчас у него случится инфаркт. «Что мне делать? Что мне делать?» — думал он. Взяв имя Джона на «Карпатии», он вступил на путь, с которого теперь не сойти. Он всего лишь хотел обрести покой и скопить денег, и постепенно он бы пришёл в себя и начал новую, лучшую жизнь. Забастовка ставила всё это под угрозу. Альтернативой была служба у Грейлинга, но она ещё больше пугала его.

— Ты там, Джон? — Тони постучал в кабинку. — Пора приступать к работе. Мистер Тимоти тебя ищет.

Редж осторожно встал и открыл дверь.

— Господи! Ты не заболел? Выглядишь ужасно. Хочешь, я скажу Тимоти, что ты не можешь сегодня работать?

— Я справлюсь. Мне надо умыться. Скажи ему, я сейчас подойду.

Редж сполоснул холодной водой лицо и шею. Он чувствовал, как постепенно унимается сердцебиение и проходит сильная боль в груди, но всё же слабость одолевала. Он был сам не свой. Кое-как доработал смену и поспешил домой, не дожидаясь Тони. Он должен побыть один. Ну почему они не оставят его в покое?

На следующее утро он отправился в Верхний Ист-Сайд. Он шагал по Мэдисон-авеню, пока не дошёл до дома мистера Грейлинга. Так как он явился на час раньше назначенного времени, то перешёл на другую сторону улицы и сел на скамейку. Дом был приземистым, коричневого цвета, трёхэтажный и обвитый плющом. На крыльцо с колоннами и двойной дверью вели с полдюжины ступеней. Дом стоял на углу, и Редж насчитал три окна в ширину и три — в высоту. Должно быть, в нём были десятки комнат. На первом этаже окна закрыты стaвнями, но выше он заметил движение внутри помещений.

Без пяти три Редж устало поднялся и направился в обход к заднему входу, там он позвонил в дверь. Ему открыл высокий худощавый мужчина в поварском колпаке.

— Ah bonjour![221] Вы новый лакей с «Титаника»?

Очевидно, это тот самый французский шеф-повар, о котором говорил мистер Грейлинг. У него был заметный иностранный акцент. Редж робко кивнул:

— Возможно.

— Выглядите хорошо. Это для начала. Пройдите сюда.

Шеф повёл его через просторную кухню вверх по лестнице в прихожую, где познакомил с мужчиной в очках, который оказался дворецким, мистером Фрэнком.

— Джон Хитченс? Я вас ожидал. Позвольте я сначала провожу вас наверх и покажу вашу будущую комнату, а оттуда мы спустимся вниз. — Он дружелюбно улыбнулся. — Может, когда дойдём до кухни, нас будет ждать чашечка кофе.

На самом верху его ждала комната с окном в скате крыши, через которое Редж увидел небо. Помимо кровати там ещё стояли письменный стол, кресло, гардероб и фаянсовая раковина.

— Она будет твоей, — объяснил мистер Фрэнк. — Ванная — одна на двоих с Альфонсом, шеф-поваром, но в остальном весь этаж в твоём распоряжении.

Тут было тихо, словно их отделял миллион миль от суеты и шума меблированных комнат, где они жили с Тони, за миллион миль от грохота и криков кухни ресторана. «Здесь можно поразмышлять. Я смог бы разложить всё по полочкам».

— У тебя будет много свободного времени, — сказал ему мистер Фрэнк. — Твоя задача — прислуживать мистеру Грейлингу за завтраком, обедом и ужином в те дни, когда он находится дома. Время от времени он принимает посетителей, но это бывает редко. В промежутках ты можешь помогать Альфонсу с готовкой, но, как правило, в течение дня у тебя будет несколько свободных часов. Это тебе подходит?

Редж кивнул: да, это ему подходит.

— А что насчёт зарплаты?

— Мистер Грейлинг сказал, что он с тобой это уже оговорил. Десять долларов в неделю, выплаты по субботам.

Спускаясь вслед за мистером Фрэнком по лестнице, Редж прикинул, что сказал бы об этом месте Джон. «Скучновато, старик, но за такие деньги…» — так сказал бы Джон.

«По крайней мере, тут я буду в безопасности, — подумал Редж. — Мне не придётся бастовать и меня не арестуют».

Внизу на кухне ему налили кофе в чашку с японским рисунком и дали кусок пирога. Пирог был хороший: сочный и вкусный. Вошла девушка, одетая в форму прислуги. У неё были светло-рыжие кудряшки, а широкая улыбка демонстрировала белые зубы.

Ты — тот парень с «Титаника»? — поинтересовалась она. — Какой шок. Если бы я оказалась на твоём месте, я бы сто раз перетрусила. Надеюсь, ты согласишься у нас работать. А то нам тут не с кем поболтать. Работа несложная. Альфонс за тобой приглядит. Ты уже познакомился с Альфонсом? Это парень со смешным акцентом. Ну же, скажи, что ты будешь тут работать, Джон! Ведь ты не откажешься?

— Нет, — сказал Редж. — Я, пожалуй, соглашусь.

Глава 46

— Похоже, тут два карата. — Леди Мейсон-Паркер уставилась на обручальное кольцо. — Можно мне посмотреть поближе?

Джульетта сняла кольцо и передала его матери.

— Чистота хорошая и внутренних дефектов нет. Но оправа несколько старомодна. Он сказал, что это фамильное кольцо?

— Ну, право, мама, мне нет дела до этого кольца. Гораздо важнее то, что я обручена с мужчиной, которого люблю и с которым хочу прожить всю оставшуюся жизнь.

— Ну разумеется. Так и есть. Ты ведь не натворишь глупостей и не расскажешь ему о своём