Годы исканий в Азии - Эдуард Мурзаев

Долго мы плыли в этом скрытом от людей мире воды и тростников. Только плеск вёсел, редкий разговор нарушали сонливую тишину. И как-то вроде не к чему торопиться!

Очередная ночёвка застала нас в таких же тростниках. Поедом ели комары, им не было числа. Мы усердно мазали лицо, шею, руки диметилфталатом и ещё какой-то маслянистой ароматной жидкостью. Но это мало помогало: всегда находились смельчаки-комарики, которые, невзирая на опасность, как пикирующие бомбардировщики, атаковали с ходу и жалили самым немилосердным образом. Носки и брюки для них не преграда. Растянешь полог и спешишь забраться внутрь в надежде избавиться от мучителей. Но, увы, только закроешься, как над самым ухом уже приветственно пищит комарик. При утреннем свете можно увидеть в углах полога сотни чёрных запятых — это сидят присмиревшие насекомые.

Чем питаются комары, когда нет людей? Ведь человек в этих местах редок, а насекомых миллиарды. Кусают человека или животных только самки. Кровь им нужна для размножения. Без неё не созревают яички. Понятна поэтому та жадность, с какой набрасывается самка комара на человека. Самец же — добродушное создание, ему достаточно попить сока тростниковых листьев.

Опять протоки и озера. Высокие тростники отражаются на зеркальной поверхности воды. Рябит только след нашей лодки. Течения нет, глубина кажется чёрной от гниющих остатков. Пахнет болотом.

Местами вода разукрашена пёстрым ковром цветов. Купами растёт водяная сосенка. Жёлтые приветливые цветы открывает водяной лютик. Их много-много — красочный летний луг. Гребцы с трудом преодолевают густую поросль. Желтизна сменяется снежно-белым налётом — это уже цветут кувшинки, они напоминают белые лилии. На мелководье выделяются стройные рогозы с бархатистыми султанами; рядом с тростниками лиловеют небольшие цветы литрума.

Мерцают крупные стрекозы. Парами, одна над другой, они играют в ласке солнечных лучей. То поднимаются вверх и растворяются в прозрачном воздухе, то недвижно повисают над водой, застывая на месте.

После долгого плавания в безлюдных водах мы впервые встретили человека, старого уйгура. Стоя на маленьком челноке, он ловко управлял одним веслом. Плыл быстро.

Челнок необычный. Чтобы его изготовить, не нужно ни гвоздей, ни смолы. Весь инструмент — топорик в виде небольшой цапки, стамеска и нож. Челнок выдолблен из цельного ствола тополя, древесина его мягка и податлива. На дне лодочки под тряпкой у старика лежала аккуратно сложенная рыба, около пуда, может, немного больше. Среди бесконечных узких протоков рыбак выбирал те, где вода чище и светлее: здесь больше рыбы. Протоки он перегораживал сетями и корзинами. Раз в два-три дня осматривал снасти, собирал улов.

В отличие от монголов уйгуры любят половить, а ещё больше полакомиться жареной рыбой.

Прошло полчаса, как старый рыбак обогнал нас, и мы увидели посёлок — первый кишлак на пути. Пять дворов обросли ивами и тополями. Живёт здесь 50 человек — потомки одного уйгура по имени Давут. Полвека назад он пришёл сюда молодым, посеял пшеницу, просо, посадил деревья и даже виноградную лозу. Так началась жизнь этого посёлка. Сам основатель ещё жив. Ему около 80 лет. Он бойко объяснялся по-китайски, но, конечно, не знал ни слова по-русски. По его приказу расторопная женщина принесла нам корзину винограда. Это было очень кстати: мы давно уже не ели ни свежих фруктов, ни овощей.

Весь кишлак теперь так и именуется — Давут, так он попал и на географические карты. И долго ещё это имя сохранится как географическое название, даже когда забудут того, кто основал посёлок и был его крёстным отцом.

Ниже посёлка из болот и озерков, тростниковых плавней и множества протоков наконец родилась одна река — голубая Кончедарья. Её высокие сухие берега заросли деревьями и кустарниками. Течение уже заметно и все убыстряется. Река спешит в узкое извилистое ущелье, где стремительным потоком прорвётся через горы и уйдёт в пустыни Лобнора..

В реке глубины большие, вода прозрачная, все примеси остались в Баграшкёле и в тростниковых болотах и озерках — этих естественных отстойниках.,

Как-то необычно растут деревья на берегах Кончедарьи, наклонившись к воде. Кроны их свисают, стволы вот-вот упадут. Почему? Правый берег у излучины подмывает течение он медленно сползает и увлекает за собой деревья. Пройдёт ещё года два-три, и они рухнут.

Плавание окончилось. Мы распрощались со славными гребцами. Они хорошо знали сложный лабиринт протоков и уверенно вели лодку в нужном направлении. Без них мы ничего не смогли бы сделать. На память о днях и ночах, проведённых вместе на берегах Баграшкёля, мы оставили им красивые значки: вокруг земного шара вращается спутник.

Баграшкёль — очень интересное озеро. В отличие от других водоёмов Центральной Азии на нём нет следов усыхания. Это озеро образовалось всего несколько тысяч лет назад, тогда река Хайдык текла западнее котловины и, минуя её, уходила в ущелье полноводным потоком. Затем большое количество наносов, отлагаемых речной водой, подняло равнину, по которой протекал Хайдык. Его русло сместилось на восток к котловине, и вода стала заполнять её. Образовалось озеро. Когда же его уровень достиг критической высоты, начался слив. Так возникла река Кончедарья.

Многочисленные русла, протоки, мелкие озерки в западной части озёрной котловины — следы блужданий реки. И теперь, у нас на глазах, продолжается «строительная» деятельность Хайдыка, который выносит много мути и оставляет её в дельте. Река дробится на рукава, одни протоки заиливаются, другие же возникают, когда вода в поисках выхода прорывает новые русла. Эти блуждания Хайдыка объясняют и многие особенности Баграшкёля.

Проточные озера мало меняют свой уровень, он почти не колеблется. А вот в Баграшкёле, к удивлению, вода то поднимается, то опускается на метр-два. Мы заинтересовались этим и стали спрашивать гидрологов. Они показали нам то место Кончедарьи, где она уходит из озёрной котловины в ущелье. Здесь река быстро течёт прозрачным потоком, перекатываясь через камни на мелководье, о чём говорят белые барашки на её поверхности. Это порог из гальки и щебня. Он и «подпирает» уровень в дельтовых озерках и в Баграшкёле. Очень странным кажется этот неожиданный порог. Ведь Кончедарья вытекает из озёр и болот и несёт чистую воду. Откуда же галька и щебень?

Порог образован не рекой, а временными, но катастрофическими по силе потоками, рождёнными редкими, но всегда бурными ливнями. С правой стороны в долину Кончедарьи открывается широкая падь, заполненная камнями. Отсюда устремляются ливневые потоки и выносят громадное количество камней и мелкозёма.