Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первая спальня, две двухъярусные кровати, детские игрушки. Изри продолжает осторожно продвигаться и осматривает каждое помещение. Комнаты пустуют. Но осталась ванная. Приближаясь к отделанной рельефным стеклом двери, Изри слышит голос.
Цыган что-то напевает.
Изри делает глубокий вздох и врывается в ванную комнату. Сантьяго замолкает с полуоткрытым ртом, не допев куплета. Он лежит в воде с пеной, в руке – бокал вина, в зубах зажата большая сигара.
Красивая смерть, думает Изри.
Он направляет свой пистолет на Сантьяго, тот замирает.
– Кажется, я тебе помешал!
Цыган ставит бокал на край ванны и слегка распрямляется. Даже в этом деликатном положении он знает, как сохранить достоинство и продемонстрировать безупречную выправку.
– Привет, Изри. Извини мой вид, но меня не предупредили о твоем визите! Каким ветром тебя занесло, мальчик мой?
Красоваться, хорохориться до последней секунды. Ведет себя так, как Изри и предполагал.
– Меня послал Маню! – с вызовом говорит он.
– Маню?.. Хм… Садись, прошу, – предлагает Сантьяго, указывая на табурет. – Где мои люди?
– Валяются в кухонной кладовке!
– Придется уволить этих болванов! – вздыхает Цыган. – Садись, прошу тебя. Хочешь меня пришить, я так понял, но мы ведь можем перед этим поговорить, так?
Сбитый с толку, Изри повинуется. Он подвигает табурет и садится в двух метрах от ванны.
– Значит, тебя выпустили из тюрьмы?
– Как видишь.
– Мой племянник был мелким засранцем, – продолжает Сантьяго, прикуривая сигару. – Ты правильно сделал, что отправил его к Творцу. Если бы его не прикончил ты, я бы задушил его собственными руками.
Изри на секунду теряет дар речи.
– Он ослушался меня. И вот как все закончилось…
– Не путай меня! – глухо гремит Изри.
– Я не пытаюсь запутать тебя, сынок! Просто объясняю… Если ты сегодня вечером здесь, в моей ванной, то, вероятно, потому, что считаешь, будто это я приказал порешить Маню, чтобы отомстить за своего идиота-племянника, не так ли?
Изри не потрудился ответить.
– Думаешь, ты все знаешь… Как же ты еще молод! На самом деле ни хрена ты не знаешь.
Рука Изри крепче сжимает пистолет. Пронизывающий взгляд Сантьяго пробурил его до самой души.
– Я не просил племянника идти на тебя. Напротив, я ему запретил. Но его уже какое-то время мотало туда-сюда… Он хотел особого положения, хотел доказать, что он настоящий мужик! Каждому свое. Но мне твое не нужно, Изри… Твое маленькое царство меня не интересует. Мне более чем достаточно моего собственного! Ты настолько мелок, что даже тень не можешь на меня бросить!
Челюсти Изри сжимаются, дыхание учащается. Его мишень позволяет себе оскорбления, это уже перебор!
– Ты принимаешь меня за дурака? Никто в семье не посмел бы тебя ослушаться!
– Я тоже так думал… Но, видимо, я старею… Ты оказал мне услугу, убив этого мелкого придурка, и у меня не было причин устранять Маню.
– Кто тогда? – восклицает Изри. – И всех моих людей, которых пристрелили, пока я был за решеткой, а?
Сантьяго в неведении разводит руками:
– На мой взгляд, тебе бы стоило поискать в своей «семье».
– Думаешь, я в это поверю?
– Я просто пытаюсь открыть тебе глаза, мой мальчик. Потому что ты собрался сделать огромную фигню и, честно говоря… Ты мне нравишься, Изри, и я бы не хотел, чтобы это произошло с тобой.
Теперь он осмеливается угрожать ему. Изри хочет нажать на курок пистолета, но что-то его сдерживает.
– Кто? – холодно спрашивает он.
Цыган на секунду задумывается, затем изображает на лице улыбку.
– Трудно, когда предают свои, Изри, – продолжает он. – Со мной такое было в прошлом. Когда ты на вершине, то вызываешь зависть, это неизбежно… Я не знаю, кто хочет тебя отыметь, Из… Говорю честно, не знаю. Ходят слухи…
– Какие слухи?
Сантьяго продолжает смотреть Изри прямо в глаза, не отводя взгляда. В нем не отражается и тени страха.
– Шакир, – бросает он.
– Шакир? – повторяет Изри. – Ты шутишь, что ли?
– Так мне сказали. Но я не люблю огульных обвинений. Ладно, что мы делаем сейчас? Будешь стрелять или пропустим по стаканчику?
Изри чувствует, что вся его решимость вот-вот испарится. Под впечатлением от своего противника и его храбрости, он уже не знает, чему верить. И понимает, что если он убьет Цыгана, то нигде больше не будет в безопасности.
В клане Сантьяго месть – не хобби. Это смысл жизни.
Он встает, держа противника в поле зрения.
– Если ты солгал мне, я вернусь, – говорит он.
– Тогда ты не вернешься, – заключает Цыган. – Знаешь, Изри, я всегда уважал Маню. Не сказал бы, конечно, что его смерть причинила мне боль, но… да, он был честным малым. И я надеюсь, что ты пойдешь по его стопам, мой мальчик.
* * *
Дверь открывается, Тама видит, как к ним с Тайри приближаются Грег и два его пособника. Первого зовут Робин, имя второго Тама забыла, видела его три или четыре раза на организованных Изри вечеринках.
– Привет, малышки! – говорит Грег с гнусной улыбкой. – Надеюсь, вы не слишком скучали по мне?
Осколки бутылок спрятаны под пластиковым пакетом сразу за балкой.
– Ребята, знакомьтесь, Любовь, – продолжает Грег, показывая пальцем на Тайри, – будущая королева минетиков! Что ж, ей предстоит еще подучиться, но у нее все получится. А эту, справа, вы уже знаете… Царица леса, очаровательная малышка Тама!
– Весело у тебя тут! – глупо усмехается Робин.
У Грега звонит телефон, он роется в карманах, потом отвечает. Кнопочный сотовый телефон, вроде того, который использовал Изри. Таме слышно хриплый голос собеседника. Голос, которого она не знает. Она улавливает из разговора несколько фраз.
– …твой дружок Изри…
Сердце Тамы забилось.
– И…
– …порешить, но… наоборот…
– Да уж, его несложно убедить, – улыбается Грег. – Он схавает практически что угодно!
Грег подмигивает Таме, которая отворачивается, чтобы скрыть всю ненависть, кипящую в ее венах.
– Я ему сказал…
– Отлично, это его займет! И если он сможет нас от него избавить, прекрасно.
– Это мы… займемся… его…
– Так и задумано, не волнуйся. Так и задумано…
Незнакомец отключается, Грег кладет телефон обратно в карман. А Тама слегка перемещается, словно пытаясь отодвинуться подальше от своих врагов.
И поближе к своему оружию.
Тайри застыла, словно парализованная.
Тама смотрит на нее, чтобы подбодрить подругу.
– Ладно, ребята, какую хотите?
– Обеих! – отвечает Робин. – Обеих, приятель.
– Ту, что слева, не портить, – говорит Грег. – Завтра ее приедут у меня покупать, и харя у нее не должна быть набекрень, о’кей?
Тот, чье имя Тама забыла, склоняется над ней.
От него несет перегаром, смесью пива и табака.
