Отражения - Мария Николаевна Покусаева

себе на колени. Но она успела удержать – и чашка, от которой поднимался пар и запах бергамота, оказалась на столике между нами.

– Чудесно, – Антея отстранилась. – Чуть хуже, чем с холодом, но тоже есть, с чем работать.

***

Я проснулась задолго до полудня, но Антея не отпустила меня домой сразу после завтрака.

– Раз вы оказались здесь, леди Лидделл, – сказала она. – У меня есть, чем вас занять. Бурная ночь – не повод отлынивать от занятий!

Вместо сорочки и атласного халата мне выдали простое льняное платье, старое, чуть жмущее в груди, с длинноватым подолом, фартук и перчатки. И нож, большой, острый нож с костяной рукояткой – им я нарезала корешки, крошила сочные стебли каких-то растений – в перчатках, чтобы едкий сок не попал на кожу. Антея занималась тем же самым. Она сменила утреннее платье на удобные бриджи и рубашку с коричневым жилетом, подвязала волосы косынкой, чтобы не лезли в глаза – и стала вдруг кем-то другим.

Тем образом, который я увидела в тронном зале, за спиной короля.

Нож в ее руках двигался легко.

Мне казалось, что, случись вдруг нечто странное, появись здесь некто, способный принести вред нам обеим, и этот нож полетел бы в него, брошенный умелой рукой точно в цель.

– Как видите, леди Лидделл, сад – не каприз избалованной светской дамы, – Антея не смотрела на меня, занятая делом. – А место, где я могу выращивать нужные мне травы. Не все из них безопасны, не все, признаюсь, законны, так что я пользуюсь своим правом нарушать некоторые законы безнаказанно.

Конечно, подумала я. Господин Блэкторн при вас похож на нашкодившего щенка.

– Воздействие магии на растения вытягивает из них скрытые свойства, – продолжила Антея, ловко сбрасывая измельченные листья в стеклянную чашу. – Что-то становится ядом, что-то – противоядием, что-то помогает видеть скрытое или призывать в этот мир силы извне. Из чего-то получается неплохое вино с сюрпризом, – она улыбнулась, поймав мой взгляд. – Или любовные зелья.

До самого обеда мы возились в саду и лаборатории рядом с ним – в нее вела потайная дверь и несколько невысоких ступеней. Там было чисто и пахло травами, которые сушились на широком деревянном столе, и чем-то лекарственным, горьковатым. Еще один стол, обитый металлом, сейчас был пуст. Небольшое окошко пропускало дневной свет, но стекло в нем было мутным, и мир снаружи казался сплошным белым туманом.

Я вычистила фонтан от попавших в него сухих листьев, с горем пополам остригла мертвые побеги вьюнка и сделала несколько утомительных кругов по саду с маленькой латунной лейкой. Кошка Хризалида все так же лежала на ступенях, ведущих в гостиную, она лишь лениво поворачивала голову в мою сторону, когда я проходила мимо.

На моем фартуке появились зеленые и коричневые пятна, рубашка Антеи оставалась безупречно чистой, даже если волшебница выкапывала из земли корешки или срезала мясистые, сочные стебли.

Мы говорили – о ядовитых белладонне и аконите, о розмарине и ягодах рябины, хранящих жилье от зла, о наперстянке и бузине, которые могут обозначать дорогу на другую сторону мира. Антея неизменно улыбалась, не важно, о чем она рассказывала в этот момент – о мертвецах или феях. Я же чувствовала усталость, смешанную со странным, успокаивающим удовлетворением.

Монотонная работа, запах влажной земли, сухих трав и свежей зелени вокруг вернули мне чувство опоры.

Когда Нефрит появилась в лаборатории и грациозно замерла на пороге, я положила нож на стол и со вздохом провела рукавом по лбу. Антея посмотрела сначала на кошку, потом – на меня.

– Ну что, леди Лидделл? – спросила она. – Чувствуете себя полезной?

Я моргнула и поняла, что – да, чувствую.

Антея слабо улыбнулась.

– Тогда заканчивайте, – сказала она, вытирая руки льняной тряпкой. – Умойтесь и переодевайтесь в свое платье. Не буду вас больше мучить сегодня.

Она ушла, оставив меня наедине с пучками трав, которые нужно было мелко накрошить и оставить сушиться. Нефрит – осталась. Кошка смотрела на меня огромными зелеными глазами, и когда я закончила, вымыла руки и развязала фартук, Нефрит последовала за мной в комнату.

Мое платье все еще пахло домом Вивианы и гиацинтами, и я не имела ни малейшего желания влезать в него. Тем более, чтобы застегнуть все пуговицы на лифе, мне бы потребовалась помощь. Поэтому я просто натянула свои чулки и туфли, а платье аккуратно сложила и перевязала лентой.

Невидимки и украшения я ссыпала в карман чужой юбки, удобный и глубокий.

Не откажет же мне Антея в просьбе одолжить одежду, в которой я возилась в саду, на день?

Или это еще какое-то дурацкое испытание?

Я перекинула теплый плащ через руку, подхватила сверток с платьем и вышла из комнаты.

Нефрит все еще следовала за мной, словно приглядывала, сторожила, не решусь ли я заглянуть куда-то, куда не следует.

В гостиной меня ждал самый приятный сюрприз за этот день.

Ренар, кажется, не решался сесть в присутствии Антеи – он стоял у камина, а вокруг него кружила безглазая Хризалида. Кружила с интересом, принюхиваясь и нервно дергая тонким, похожим на змейку, хвостом.

Она была не менее грациозна и ловка, чем любая другая, зрячая кошка.

Я не знала, чего хочу больше: броситься Ренару на шею и радостно обнять его или ударить кулаком в плечо, накричать и расплакаться, потому что он пропал на весь день, а теперь явился – с улыбкой, полной блестящего самодовольства, отдохнувший и спокойный. Странная кошка Антеи его ни капли не смущала, а с самой Антеей он болтал о чем-то, пока я не пришла.

Мой вид его удивил. Ренар улыбнулся:

– Вижу, леди Альбская правда заставила вас отрабатывать кров и хлеб, моя маленькая госпожа, – сказал он и подался вперед, чтобы без стеснения обнять меня.

Я замерла, не зная, как себя чувствовать.

Это было дерзко. И слова, и объятия.

Антея лишь усмехнулась:

– Беззастенчиво использовала рабский труд, Мастер Рейнеке, – сказала она. – Воспитывала в ученице послушание и смирение. Я вижу, леди Лидделл решила, что мое старое платье нравится ей больше нежного шелка, подаренного принцем.

Теплая ладонь Ренара легко касалась моего затылка.

Я вывернулась из объятий и посмотрела на Антею:

– Я верну…

– Вернете, – Антея кивнула. Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, все еще в бриджах и рубашке, с тонким мундштуком в пальцах. – Потому что второго рабочего платья на вас у меня нет. Встретимся в урочный час, леди Лидделл, продолжим наши занятия. Мастер Рейнеке, карета ждет вас. Мой самый теплый привет Мастеру Юлиану, –