Славянская мифология - Николай Иванович Костомаров

Ой, ради б ми поспишати, та чумак занедужав.

Та правою рученькою за серденько вхопився, и пр.

В песне, в которой изображено козачество, тоскующее о минувшем (в песне, однако, не чисто народной, а соединенной с другою, более распространенною), также является кричащий филин.

Ой, сив пугач на могилу

Та й крикнув вин: «Пугу!

Чи не дасть Биг козаченькам хоч тепер потугу!

Що день ждемо, що нич ждемо,

Поживи не маем;

Давно була Хмелышченька, уже не згадаем!»

Народное мировоззрение причисляет к птицам в известном смысле и насекомых, как летающих тварей. Из них, впрочем, в народной поэзии встречаются только пчелы, комар и жук. Пчелы означают слезы. Козаку приснился сон, что на его дворе сели пчелы. Ему объясняет ворожея, что это слезы:

А що пчилоньки – то слизоньки, —

и потом он узнает, что его жена родила младенца и умерла. В других песнях пчелы также сопоставляются с плачем и слезами.

На верх сосни пчоли вьются,

В молодой слези льются.

Вероятно, также в сближении с этим печальным значением пчел, женщина, терпящая нужду, говорит, что мать дала за нею в приданое только пчел, которые разлетелись.

Та дала мя моя мамка за високи гори,

Не дала ми бильше ничог, лише одни бджоли;

А бджоли ся разлетили, лишь я ся лишила.

А тепёрьсь мя моя мамко на вики втопила.

Но пчелиный рой сопоставляется и не с одними печальными явлениями. Так, в свадебных песнях пчелиный рой – как бы символ благополучия новобрачных, и с самою невестою, окруженною дружками, сопоставляется пчелиный рой.

Вився рий, вився,

На садок полетив

На Василькову (имя жениха) сосну.

Не гуди, рою,

По над головою —

То не рий гуде,

То Маруся до дому йде.

Согласно с этим значением в колядках представляется, что пчелиная матка собирает пчел роиться и носить мед хозяину, а воск на свечи – Богу.

Ой, шумить гуде, дибровою йде,

Пчилонька мати пчилочок веде:

«Ой, пчилочки мои, диточки мои,

Ой, десь ми будем при саду мати,

Рои роити, медок носити,

Медок-солодок пану господарю,

А жовтий воск – Богу на свичу».

Комар составляет предмет шутливых песен. В одной, очень распространенной песне описывается смерть и погребение комара. При этом играют роль мухи. По одним вариантам, комар женился на мухе, потом следует его смерть, и старые мухи отправляют ему погребение.

Ой, щось за-гук учинився,

Що комар та на муси оженився,

Та взяв соби жинку молодичку!

Як полетив комарочок у лисочок,

Та й сив комарочок на дубочок.

Ой, сив комарочок на дубочку,

Прихиливши головоньку и к листочку.

Де ся взяли буйни витри,

Та звалили комарика та на мости,

Розбив, поламав свои кости.

Де ся взяли старии мухи,

Взяли того комарика пид руки,

Наихали гости з при луки,

Вони тому комарику труну будовали,

Чорними сукнами труну оббивали…

Край шляху, при дорози поховали.

По другим – не говорится о бракосочетании комара, а описывается его смерть, сожаление мухи (очевидно, его подруги) и погребение.

Гукнуло, стукнуло в лиси,

Комарь з дубу повалився,

Розтовк соби головище

На дубове коренище.

Вилитала муха з хати,

Комарушка жаловати:

«Ой, комарю, мий комарю,

То ми тя жаль не по малу!

Поховали его в лиси,

Ай у лиси, при ориси

(Или: при дубовим копариси)».

Песня оканчивается родом эпитафии, которая в галицком варианте подробнее и произносится от лица покойника.

Ой, що се лежить за покойник,

Чи пан, чи гетман, чи полковник?

Ой, се лежить козачище,

Се старого виська товарище.

Насадьте ми петрушоньки,

Зеленой маруноньки,

Тоту будут девки рвати,

Комарушка шановоти.

Ай тут его лежит тило,

Не одного оно иило;

А тут лежит его сало,

Не одного очаровало;

А тут лежит его труба,

Которая пала с дуба.

Ой, ду-ду-ду, ду-ду, ду-ду.

Комарушка не забуду.

Другая насмешливая песня из веснянок описывает, как молодцы поймали комара и делили его между собою (см. выше). Жук в шуточных песнях – символ молодца.

По дорози жук, жук, по дорози чорний,

Подивися, дивчино, який я моторний.

Б. Четвероногие

Из домашних четвероногих животных в народной поэзии занимает первое место конь. Это верный друг, товарищ молодца, существо умное и любящее. Мать говорит сыну, который жалуется, что ему не с кем беседовать, что она купит ему коня – пусть он с ним разговаривает в темную ночь.

Куплю тоби, синку, коня вороного,

Прийде темна ничка – говори до его.

И действительно, разговор козака со своим конем – одна из обычных форм в песнях. Вот влюбленный козак спрашивает у своего коня совета, что ему делать: писать ли к милой письмо или самому к ней поехать.

По садочку хожу,

Коня в руках вожу,

До коника стиха промовляю:

«Порадь мене, що я молоденький.

Чи мини листи писати,

До милой слати,

Чи самому систи поихати?»

В другой песне козак спрашивает у своего коня, где милая, и конь указывает ему ее местопребывание.

«Сивий коню, сивий коню, сива твоя грива!

Скажи мини, сивий коню, де моя дивчина?» —

«Ой, там гора, там другая, гей там долинонька,

Меже тими гороньками твоя дивчинонька».

Видя, что хозяин печален, конь хочет узнать от него причину печали, и молодец сообщает ему, что люди говорят, что девица уже не принадлежит ему.

«Ой, чого ти, козаченьку, плачеш;

Либонь же ти вечеряти хочеш?» —

«Ой, вжеж мини, коню, вечеря не мила.

Люде кажуть: „Вже не твоя дивчина“».

Со своей стороны, замечая, что