История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Явное дело, что сочувствовать Годунову он не мог, а потому при появлении Самозванца, когда престол Годунова стал колебаться, посланный против ложного царя под Кромы (где и решилась судьба Годунова), а потом в Орел, Шереметев передался Самозванцу вместе с В. В. и Ив. В. Голицыными и встретил его в Орле как истинного царя, за что потом и возведен был в сан боярина, и занял свое место 16-м из 31.
Затем, от кого получил боярство, того самого вместе с В. Ив. Шуйским и должен был уничтожить.
При царе Шуйском смута разгоралась со всех сторон. Самозванцы стали расти как грибы. В Астрахани появился Петр царевич, будто сын царя Федора Иван. Усмирять Астраханский мятеж Шуйский послал Шереметева. Но воевода не осилил мятежников и без успеха пошел к Москве, однако со славою очищая и приводя на сторону Шуйского все Понизовские Поволжские города.
Царь послал ему жалованное слово за этот поход, но вместе с тем и выговор, что государевым делом не радеет, идет к Москве мешкотно, так как Москве со всех сторон угрожала опасность.
Так он дошел до Суздаля, где встретил полки Лисовского и был бесславно побит, потому что не доглядел, что под Суздалем нет крепкого места, где пешим людям укрепиться, все пришли поля. Конные полки Лисовского скоро разгромили пеших в числе 6000 человек.
Вообще прославляемый поход Шереметева хотя и ободрил Москву вначале, но не принес ни малейшей пользы Шуйскому, дни царствования которого уже были сочтены. Все оставалось по-прежнему. Смута разгоралась все сильнее, и вскоре несчастного боярского царя сместили с престола и даже постригли в монахи.
Знаменитые семь бояринов стали править Государством и заставили народ присягнуть этому управлению, поставляя непременным условием, чтобы народ слушался и повиновался им и чтобы избрание царя, кого Бог даст, было совершено голосом всей Земли, сношением со всеми городами.
Шереметев вошел в состав этой семибоярщины, которая тотчас и нарушила устав крестоцеловальной записи, склонившись без опроса всей Земли и городов к избранию в цари Польского королевича Владислава.
Через месяц после свержения Шуйского, 17 августа был подписан договор с Гетманом Жолкевским об этом избрании, в котором между прочим говорилось, чтобы Поляков не пускать в город без согласия бояр и без нужды, без дела. Но прошел еще месяц и 17 сентября 1610 г. Поляки благополучно вошли в Кремль и поселились там на долгое житье.
Таковы были дела семибоярщины. Она себе же надела на шею польскую петлю. Конечно, все это творилось из опасения пред Тушинским Вором. Но здесь же высказывались и коренные стремления боярства, заботы о своем кормлении, которое возможнее было добывать, когда существовал уже избранный царь законный, раздающий такое кормление.
Договор утвердили избранные старшие бояре Мстиславские, Голицыны и Шереметевы.
Спустя неделю или около того, как Поляки водворились в Кремле, Шереметев уже послал к Польскому королю и новому Московскому царю Владиславу усердное челобитье о вотчинных деревнишках и счел необходимым писать об этом и к канцлеру Сапеге, милостивому пану и добродею, дабы он смиловался, помог ему в посланном к королю и царю челобитье. К тому боярин прибавлял, что служба его и правда королю и царю ведомы гетману Станиславу Станиславовичу Жолкевскому (А. И., II, 355).
30 ноября 1610 г. боярину дан лист на отчину его прародительскую на Рязани, село Спасово и пр.
Вслед затем боярин получил в поместный и денежный боярский оклад вотчину в Борисоглебском уезде на тысячу четвертей (500 десятин) пашни, но снова бил челом, что тою вотчиною ему с людьми прожить невозможно и просил пожаловать его по отечеству и по службе его к королю, верной и зычливой, дать ему в Суздальском уезде Корсаковскую волость, где пашни 2000 четвертей (1000 десятин), а денежных доходов 1000 руб. Король пожаловал мая 4, 1611 г., в то самое время как в Москву собралось Ляпуновское ополчение. Кремлевские бояре присягнули Владиславу и вместе с тем служили верой и правдой и самому Сигизмунду, а потому и писали во все города, чтобы народ не поднимался против Поляков.
Шереметев подписывал эти грамоты не из страха, а с уверенностью в своей правде, т. е. в присяге Владиславу.
Всенародное множество во всех городах мыслило иначе. Почитая Поляков с их королем, как католиков, богохульными еретиками, народ собирался очистить Москву именно от владычества Поляков и со своей, вполне Русской, точки зрения справедливо называл Кремлевских бояр изменниками Русскому делу.
Проживая в Кремле, Шереметев занял для своего поселения пустовавший двор Д. И. Годунова, о чем говорено выше. При царе Михаиле Фед. Шереметев занимает одно из первенствующих мест в тогдашнем служебном порядке. Избравший царя Земский Совет посылает его в челобитчиках к новому царю, чтоб успокоил царство, шел бы царствовать немедля. Известно, что избранный молодой царь и его мать Марфа Ивановна вначале не очень радовались этому избранно, опасаясь, что и с этим царем может случиться то же самое, что случилось с боярскими царями, Годуновым, Самозванцем, Шуйским. Поэтому и требовалось большое челобитье и крепкое уверение, что теперь таких случаев не произойдет. Как передовой представитель Земского Совета из боярской среды, Шереметев тем самым выдвинулся главным деятелем этого всенародного челобитья, конечно, в подчинение общему совету духовных властей и всех посланных челобитчиков, а их из всех званий было очень много, целый полк.
На походе с избранным государем в Москву, во время стоянки в Ярославле, Шереметев нашел это время очень удобным для челобитья государю о своих личных делах, именно о том, чтобы разбежавшиеся и расхищенные в Смутное время из его вотчины крестьяне были неуклонно собраны и водворены по-прежнему в старых своих дворах в его вотчине. Здесь вновь выразилась особенная заботливость Шереметева о своем боярском кормлении.
Как только царь прибыл в Москву (2 мая 1613 г.), боярин не помедлил выпросить у него подтвердительную грамоту на владенье двором в Кремле, принадлежавшим прежде Дм. Ив. Годунову. Грамота дана 19 мая того года. Другая грамота, выданная 23 мая, доставляла ему льготы по сбору денежных доходов с его Нижегородских вотчин. Затем в течение полутора года имя Шереметева не упоминается
