Время жить (трилогия) - Виктор Тарнавский

И они идут дальше вдоль притихшей очереди.

– Ну вот, мы почти пришли, – оживляется Чирр Чолль, возвращаясь к роли экскурсовода. – Сейчас повернем за угол, и будет Приморский проспект. Это одна из центральных улиц… Ой!

Без сомнения, Приморский проспект был не только одной из центральных, но и одной из красивейших улиц города. Универмаги, красочные витрины бутиков, рестораны и кафе, административные здания и море реклам… Но сейчас проспект уродовала полоса наполовину расчищенных развалин, протянувшаяся на два квартала.

– Что же это?! – растерянно произнес Чирр Чолль.

Похоже, это прозвучало слишком громко, потому что проходящая мимо пожилая женщина сочувственно посмотрела на него.

– Пришельцы, будь они прокляты! Кто ж еще?!

– А как же… – Чирр Чолль совсем потух. – По радио говорили, безопасная зона…

– Может, она и безопасная, – вздохнула женщина. – Только в первую ночь нас все равно бомбили. Здесь, в центре, еще ничего, а вот на окраинах, особенно, в заводских районах… Племянник у меня там погиб…

Шуанское консульство – трехэтажный дом с забитыми фанерой окнами, располагался почти сразу за развалинами. Его окружала густая толпа.

– Ничего не понимаю, – Дилер Даксель недоуменно пожал плечами. – Откуда в Лешеке столько шуанцев? Подождите здесь, я попробую разузнать…

Даксель вернулся минут через пять.

– Плохо дело, – сказал он. – В городе всего четыре консульства. Ну, горданское и валезское понятно, чем занимаются. Вилкандское работает только со своими, здесь вилкандцев много живет. Вот на шуанское и повесили всех остальных иностранцев. Сегодня нам уже здесь ничего не светит, надо будет очередь еще с ночи занять. Или в горданское пойдем, что ли? Все равно, в общую очередь на эвакуацию записываться бессмысленно. Говорят, в ней значится уже полмиллиона человек, а в день из нее отправляют менее десяти тысяч… Что, Кен, теперь пойдем в твой штаб?

Штаб на улице Нидда, 5 располагался в здании провинциального управления финансов, о чем свидетельствовала табличка у входа. Как и все прочие административные здания в городе, он был полон народа, увлеченно решающего какие-то свои дела или неотложные проблемы глобального масштаба. Только в нем, увы, никому не было дела до контуженного капитана авиации, прибывшего в город согласно уже никому не нужному приказу.

Спустя очень суматошный час Собеско подпирал стену у одного из кабинетов, хозяин которого, как ему сказали, занимался обустройством летчиков. Чувствовал себя Собеско отвратительно – он устал, голова раскалывалась от шума и духоты, а единственный стул занимал одноногий старик с колодкой орденов на офицерском кителе старого образца.

Внезапно шум в коридоре слегка поутих. Офицеры вытягивались в струнку, приветствуя седовласого маршала, шествующего в окружении свиты. Собеско с большим трудом отклеился от стены и отдал честь, на секунду встретившись с маршалом взглядом. От резкого движения в глазах его потемнело, ноги подкосились, и Собеско, к собственному стыду и изумлению, рухнул без чувств на пол. Последней его мыслью было осознание того, что он уже встречался с этим маршалом, причем совсем недавно.

– Поддерживайте, поддерживайте голову… Вот так…

Кто-то влил в рот Собеско солидную порцию какой-то дряни, чуть бы даже не неразбавленного спирта. Собеско поперхнулся, закашлялся и открыл глаза, понемногу приходя в себя. И прямо над собой увидел маршала, с интересом смотрящего на него.

– Кажется, я знаю вас, капитан авиации?

– Так точно, господин маршал. Тороканские Ворота. Я был в составе полка Стражей. Вы подобрали нас на вертолете после боя. А затем вручали мне орден.

– Верно, – маршал Моностиу с облегчением кивнул. – Именно так. Вы можете встать, капитан? У меня есть сейчас немного свободного времени, и я могу выслушать вас.

– …Вот так, господин маршал, я и оказался здесь, в Лешеке, – закончил Собеско свой доклад. – Готов к дальнейшему прохождению службы.

Маршал Моностиу молчал, размышляя о чем-то.

– Боюсь, капитан, мы вряд ли сможем использовать вас по специальности, – наконец сказал он. – Пилотов у нас сейчас хватает, нет самолетов. А что касается вашего опыта обращения с мухобойкой… Ответьте, капитан, вы думаете, что пришельцы станут атаковать Лешек танками?

– Никак нет, господин маршал! Они просто прилетят и разбомбят все с воздуха!

– Скорее всего, вы правы, капитан. Так оно, очевидно, и будет после того, как истечет тот тридцатишестидневный срок, что нам милостиво отвели пришельцы с горданцами. Но и до конца этого срока тоже надо дожить, что отнюдь не просто. Здесь миллионный город, куда к тому же ежедневно прибывает свыше пятидесяти тысяч беженцев, а будет еще больше. Пока мы справляемся с этим потоком, но день-два, и нас захлестнет. Уже завтра новоприбывших придется размещать под открытым небом, а это чревато эпидемиями или голодными бунтами. Энергии не хватает, главную насосную станцию водопровода разбомбили, и хотя работы идут круглые сутки, мы не успеваем. Все суда в гавани оборудуются под перевозку пассажиров, но даже с помощью горданцев нам не вывезти и четверти всех желающих. Хорошо хоть, что до войны Лешек был главным центром хлеботорговли, и в элеваторах скопилось около четырехсот тысяч тонн зерна… Но все равно, поверьте, капитан, через несколько дней город станет крайне малосимпатичным местом. Уже были зарегистрированы случаи мародерства… Поэтому все задачи в городе связаны с поддержанием порядка. Вы не здоровы, контужены, и в этом также вряд ли сможете пригодиться.

Кен Собеско молчал, ожидая продолжения.

– Капитан, я отправляю вас в Гордану. Они, конечно, порядочные негодяи, но в нынешней обстановке выбирать не из чего. Вы образованы, инициативны, вы жили там, знаете язык и сможете оказать реальную помощь нашим несчастным соотечественникам. Я не даю вам никакого приказа, поскольку сам не знаю, что там происходит, и не могу сказать, как повернется дело в будущем. Но помните: вы и за океаном остаетесь на службе отечеству. Считайте себя, скажем, в бессрочном отпуске, из которого вас могут в любой момент отозвать.

– Так точно, – откликнулся Собеско. – Присягу дают только раз. Но навсегда.

– Верно, капитан, – одобрительно кивнул маршал Моностиу.

Он нажал кнопку на селекторе, вызывая к себе адъютанта.

– Старший лейтенант, какое судно у нас сегодня отходит? "Капитан Заман"? Организуйте там место для капитана авиации Кена Собеско.

– Нас трое, – вставил Собеско.

– Трое? Хорошо. Три места. Кен Собеско… Да, Дилер Даксель и Чирр Чолль. Капитан, где ваши вещи? Что, вообще никаких? Тогда подберите для них там что-нибудь… Гражданскую одежду, смену белья, что еще?… Ну что же, капитан, я не говорю "прощайте" и не слишком верю в "до свидания". Поэтому – удачи вам.