Свиток 4. Перевернуть мир - Егор Дмитриевич Чекрыгин

А следовательно. Коли я хочу поддерживать не слишком-то устойчивое равновесие и порядок в наших рядах, надо всячески постараться этот покой им обеспечить.

…И одним из способов этого «обеспечения» будет перенаправить энергию и помыслы тех, кто способен доставить неприятности, в полезное для нашего дела русло.

Чем посылать в дружеское царство карательную экспедицию, лучше заручиться поддержкой опытного интригана и прохиндея… А может быть и двух.

— Рано тебе Гок’рат уходить в Степь. И в ирокезы мы тебя принимаем не ради твоих племянников и внуков, а ради тебя самого.

Ты человек великий! Мало кто, из тех кого я знаю, способен собрать воедино и объединить общей целью таких разных людей, какими были «забритые» аиотееков.

Ты смог. И действовал ты не силой мышц. А силой своего ума! А значит ты Бот’аник.

— Кто? — Слегка прибалдел от такого определения Гок’рат.

— Бот’аник. Это на особом языке ирокезов означает очень-очень умного человека. Мы таких ценим!

…И не корчь рожу так. Сам хорошенько подумай и пойми, что я должен был так поступить с тобой… как поступил, ради сохранения целостности и благополучия своего племени. Попробуй возразить!

— И чего ты хочешь? — Гок’рат пробовать не стал и даже изображать задумчивость тоже. А сразу перешел к делу.

— Хочу взять тебя своим учеником. — Предложил я. — Ненадолго. Пока не поймешь, что такое быть Ирокезом, и почему это хорошо и для тебя, и для твоей родни. А потом уж станешь настоящим ирокезским шаманом. Как тебе такое?

— Хочешь держать меня поближе к себе? — Прямо резанул Гок’рат. — Все еще думаешь, что я твоему племени повредить могу. Почему? Разве я давал такой повод?

— Ты, Гок’рат, не обижаться на меня, а гордиться должен. Говорить, что ты большой человек, это одно. А вот относиться к тебя как к Большому человеку, это совсем другое. — Так же прямо ответил я ему. — Вот ты пока не наш Большой Человек. А значит, за тобой присматривать надо с особой тщательностью и опасаться тоже. …Как с матерым «большим братом». Чуток зазеваешься, и затопчет он тебя или на рога подденет. Это тебе не суслик, на которого и внимания не обратишь, пока в брюхе не забурчало.

— Хм… — Гок’рат был явно польщен. — Ладно, я тогда не против, подозревай и дальше. И в ученики к тебе тоже пойду.

— Тогда готовься. После праздника Весны пойдем в Горы. В Иратуг, там как раз для таких больших людей, как мы с тобой, большие дела намечаются. …И помни, как сильно я тебя уважаю, а значит до самой Кромки глаз с тебе не спущу! — Чисто на всякий случай, предупредил я его.

Глава 16

Кузнечики уже начали вовсю галдеть, так что самое время было начинать гулянку. Тем более что все ирокезы и кандидаты в таковые, где бы они ни жили или ни бродили, постарались к этому времени вернуться в поселок, из-за чего начались проблемы с большим скопищем народа. Так что я, едва вернувшись с обхода наших земель, немедленно объявил, что пьянка состоится через три дня, так что всем пора начинать к ней готовиться.

Ну и началось! Охотники сразу пошли за добычей, пастухи проинспектировали свои стада, наметив будущих жертв, а Старшины изучили запасы зерна, на предмет выделения сырья для производства пива и лепешек. А малышня ломанула по окрестностям в поисках дров.

И понеслось! Бабы с утра до вечера что-то толкли, месили и жарили-парили. Воины ходили серьезные и важные. У кандидатов в ирокезы начался предпраздничный пост, дабы они лучше могли осознать то Великое Событие, которое скоро с ними произойдет.

А я с учениками, как шаманского, так и законоведческого факультетов, устроил легкую наркосессию общения с предками (без этого тут к сожалению пока никак). А попутно составил план мероприятия.

Праздник начался еще затемно, потому как основная церемония была, как обычно, приурочена к первым лучам солнца. …А может бабы и вовсе не ложились в эту ночь. Праздновать и жрать, предстояло несколько дней, так что запас еды должен был быть соответствующим.

Так что народу пришлось подниматься еще затемно, одевать свои самые лучшие и пышные наряды и сходиться к холму, возле которого и должна была начаться гулянка.

По уже сложившейся традиции, первым делом я толканул небольшую речугу, излагая основные тезисы Ирокезианства и сообщая широким массам общественности, зачем мы тут собрались.

Народ внимал в полной тишине и с явным благоговением. И вовсе не потому, что я был таким уж великим оратором. Просто день сегодня был особенный, чудесный и священный. День Победы над Смертью и Возрождения Жизни. День, когда прошлое уходит в вечность, освобождая место для всего юного и нового.

В этот день возможны всяческие чудеса. В этот день Предки приходят из-за Кромки, чтобы пировать вместе со своими внуками. И каждый, кто уже успел хлебнуть праздничного пойла из свежей крови жертвенных животных и грибной наркоты, может общаться с ними даже без посредничества шамана.

…А вот и они — животные. И сильные руки Старшин и наиболее авторитетных воинов, уже крепко ухватив их за рога, задирают головы с нервно косящими глазами кверху, остро отточенный кинжал вскрывает вену на шее, и теплая дымящаяся кровь хлещет в подставленые котлы, на дне которых уже плещется небольшая лужица наркокомпота.

Как обычно, первую чашу выпиваю я сам. Вторую подаю Лга’нхи, затем Старшинам.

Потом уж за дело берутся ученики, ловко и привычно шуруя у двух котлов одновременно. Воины соответственно подходят к Витьку, ж а бабы с детьми к Осакат.

А я отхожу в сторону, сажусь возле третьего котла и достаю заготовленные шкуры и чернильницу. Сначала ко мне подходят молодые из наших. Я торжественно вписываю их имена в «Ведомость на Зарплату» (знал бы, что со временем этот документ приобретет такое значение, не стал бы глумиться над его названием), срезаю ритуальную прядь волос и подаю чашу… И так ровно сто шестьдесят четыре раза! Такого единовременного прироста племя Ирокезов еще не знало.

Передо мной, прежде чем занять теперь уже полностью законное