Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 - Екатерина Барсова

— Вы не хотите указать обратный адрес, чтобы она могла связаться с вами?

— У меня пока нет адреса.

— Хорошо, я немедленно её отошлю. Удачи тебе, приятель.

Редж задумался. Не следует ли ему послать телеграмму матери Джона? Как-то раз он видел их адрес на ведомости Джона и знал, что писать нужно на Вест-роуд, Ньюкасл, хотя он и не запомнил номера дома. Но парнишка-почтальон наверняка знает, в каком Доме они живут. Что ей написать? «Простите, но ваш сын не выжил, и я взял себе его имя…» Редж не мог послать такую телеграмму. Лучше он напишет письмо, объяснит, как всё было, и отправит его как можно скорее.

Кивком поблагодарив служащего, он покинул здание и направился к треугольному перекрёстку Таймс-сквер. Одна из отходивших от площади улиц была обозначена как Седьмая авеню, и Редж припомнил, что собирался пройти по Пятой авеню, где, как он слышал, находилось множество ресторанов. Ноги у него ещё болели, особенно левая, но если он хотел тут выжить, ему нужно было немедленно искать работу. Редж расспросил прохожих и, пройдя два квартала по 42-й улице, вышел на Пятую авеню. По пути ему попалось несколько ресторанов, он заглянул туда, но им не хватало того шика, который он искал. Редж прошёл обучение обслуживанию по высшему классу и мог бы воспользоваться своими умениями, а не подавать яйца с беконом в каком-нибудь кафетерии. Надо полагать, чем выше класс заведения, тем больше оплата.

На перекрёстке 44-й улицы Редж остановился: на обеих её сторонах находилось по шикарному ресторану. У ближайшего — «Дельмонико» — были навесы над крыльцом с колоннами; в окно он разглядел великолепный интерьер: красный бархат, люстры и накрахмаленные белые скатерти. Обслуживание обеда, судя по всему, было закончено, шла уборка зала. Редж остановил прохожего и спросил, который час. К его удивлению, оказалось, что уже почти четыре часа: вполне подходящее время, чтобы войти и поинтересоваться насчёт работы.

Редж оглянулся, а потом украдкой проверил своё отражение в окне витрины: волосы аккуратно зачёсаны назад, галстук сидит ровно. Сейчас или никогда! Сердце застучало, во рту пересохло. Он был готов повернуть назад, но в голове неожиданно прозвучал голос Джона: «Давай, старик, если уж ты решился притвориться мной, так сделай так, чтобы я этим гордился!»

Редж глубоко вдохнул, выдохнул и зашагал ко входу в «Дельмонико». Поднявшись по ступенькам, он вошёл внутрь. Швейцары стояли сбоку от входа и курили. Они удивились, но не попытались остановить его. В зале за конторкой стоял мужчина с огромной книгой. Редж предположил, что это метрдотель.

— Простите, я ищу работу, — начал он. — К кому следует обратиться?

Мужчина поднял голову и посмотрел на него с пренебрежением, словно Редж был насекомым, выползшим из-под камня.

— Ты что, вошёл через главный вход? Кем ты себя возомнил?

— Простите, я не знал, что есть другой вход.

— Убирайся. Тебе в любом случае тут не место. Брысь отсюда! — Он махнул на Реджа рукой, и тот поспешил удалиться, чувствуя себя на грани обморока. «Ты всё равно не захочешь работать там, где есть типы, подобные этому. Не переживай. Попытай счастья в другом месте,» — попытался он успокоить себя.

Напротив был ещё один шикарный ресторан, вывеска над которым гласила: «Шерри». Редж перешёл через дорогу и заглянул внутрь: интерьер выглядел не менее пафосно, чем в «Дельмонико». Был смысл попытаться, но он не желал повторять ту же ошибку, поэтому обошёл вокруг и обнаружил проход между зданиями. Миновав огромные мусорные баки, Редж дошёл до ступенек заднего входа, где мужчина в белом колпаке шеф-повара курил сигарету.

— Простите, вы не в курсе, не нужны ли тут официанты? — обратился к нему Редж.

— Может, и нужны. У тебя какой опыт?

— Я служил официантом в первом классе на «Титанике». Мы прибыли вчера вечером. Я больше не хочу возвращаться на море и вот ищу работу.

— Господи боже! Бедолага! Заходи, поешь чего-нибудь, а я позову менеджера, чтобы он с тобой поговорил. Чёрт, вот это преданность делу: искать работу на следующий день после прибытия в порт!

Редж поднялся вслед за ним по ступенькам и прошёл в просторную кухню, где сверкало современное оборудование, а каждый сушеф готовил еду за своим рабочим местом.

— У меня осталась жареная ягнятина от обеда, есть ещё утка. Ты что предпочитаешь? — спросил шеф-повар, похлопав Реджа по плечу.

— Если можно, ягнятину. Благодарю вас.

— Какой же ты вежливый. Прислушайтесь к его акценту, ребята! Он — с «Титаника».

Пока Редж уплетал ягнятину и жареный картофель с луком по-лионски, вокруг него собрались работники кухни, чтобы порасспрашивать. А уж когда они узнали, что он прыгнул в воду и выжил на перевёрнутом плоту, их восхищению не было предела. Они только утром прочитали про перевёрнутый плот в газетах, напечатавших рассказ Гарольда Брайда, одного из радистов «Титаника», который тоже спасся на этом плоту. Кто-то притащил газету, но Редж не мог заставить себя её прочесть.

Когда он отодвинул тарелку, шеф-повар пошёл за менеджером, мистером Тимоти, худощавым мужчиной в очках.

— Вы уверены, что можете работать? — уточнил тот. — Вас, должно быть, сильно потрясло пережитое. Неужели вы не хотели бы отдохнуть?

— Работа поможет мне отвлечься, — ответил Редж.

— Я слышал, вы работали по серебряному классу обслуживания?

Редж кивнул.

— Надо будет запросить в «Уайт Стар» рекомендации на вас. Конечно, если ещё остались люди, которые могут их дать. Хотя я бы просто взял вас на испытательный срок. Как, вы сказали, ваше имя?

— Джон Хитченс. — Лгать становилось всё проще.

— Приходите завтра утром ровно в десять, будете обслуживать завтрак. Мы открыты шесть дней в неделю, ваша зарплата — пять долларов в неделю. Мы дадим вам форму, но вы должны следить за своим внешним видом. Ну, вы меня поняли.

Вот так и получилось, что не прошло и суток, как Редж сошёл с «Карпатии», а у него уже была работа в высококлассном ресторане, одном из самых модных в Нью-Йорке. Когда Редж шёл по Пятой авеню, у него подкашивались ноги. Он с трудом верил в такую удачу.

Перед уходом Редж попросил у мистера Тимоти листок бумаги и одолжил карандаш, объяснив, что хочет написать домой. Он решил пройти ещё несколько кварталов до Централ-парка, найти там скамейку и обдумать своё письмо семье Джона.

Если бы только друг был рядом! Редж помнил, что Джон любил приходить в Централ-парк, когда они бывали в Нью-Йорке. Получилось так, что Редж теперь остался один. С этого момента он должен сам принимать решения.