История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

В ответной ноте король писал: «Его превосходительству Агенту и Генеральному консулу СССР. Имели честь получить Вашу ноту от 3 шаабана 1344 г. (16 февраля 1926 г.) за № 22, сообщающую о признании Правительством СССР нового положения в Геджазе, заключающегося в присяге населения Геджаза нам в качестве короля Геджаза, султана Неджда и присоединенных областей, за что Правительству СССР мое Правительство выражает свою благодарность, а также полную готовность к отношениям с Правительством СССР и его подданными, какие присущи дружественным державам… Король Геджаза и султан Неджда и присоединенных областей Абдул-Азиз ибн Сауд. Составлено в Мекке 6 шаабана 1344 г. (19 февраля 1926 г.)»79.

Вслед за СССР Ибн Сауда признали другие государства.

Подчиняясь султану Неджда, но опасаясь господства «недждийских бедуинов» над более развитым Хиджазом, местная знать сделала попытку сохранить за собой довольно широкие права. 56 представителей местной аристократки, улемов и купечества созвали нечто вроде учредительного собрания, которое решило, что Хиджаз должен быть независимым в своих внешних и внутренних делах от Неджда. Оба королевства будут объединены только личной унией короля, в Хиджазе создается мусульманское правительство, вводится конституция на основе Корана и сунны. «Учредительное собрание» предлагало разработать форму внутреннего устройства и административные положения в соответствии с местными условиями. Некоторые хиджазцы опасались, что Ибн Сауд еще действует в рамках договора 1915 г. с Великобританией, поставившего Неджд под английский протекторат, а это противоречило глубоко укоренившемуся стремлению к независимости80.

Хиджазская знать пыталась ограничить монарха, но соотношение сил было безусловно в пользу Ибн Сауда. Он учел пожелания хиджазцев, однако выполнил их лишь в той мере, в какой это не противоречило его абсолютной власти. В 1926 г. указом короля были созданы совещательные советы в Мекке, Медине, Джидде, Япбо и Эт-Таифе, принявшие черты муниципальной власти, а также консультативный совет с совещательными функциями из 13 членов81.

Предстояло еще добиться признания власти Ибн Сауда над Хиджазом со стороны государств с преобладающим мусульманским населением, но это был лишь вопрос времени.

После захвата недждийцами Хиджаза в Джидду прибыла мусульманская миссия из Индии, которая потребовала передать контроль над священными городами комитету, представлявшему все мусульманские страны. Ибн Сауд терпел ее недолго и вскоре отправил обратно в Индию82.

В 1926 г. Ибн Сауд решил созвать в июне, после паломничества, мусульманский конгресс, чтобы легитимировать свой контроль над Хиджазом. Новый король Хиджаза направил послания королю Египта, королю Афганистана, президенту Турецкой Республики, шаху Ирана, королю Ирака, эмиру Республики Риф, имаму Яхье в Йемене, другим мусульманским правителям, главе высшего исламского совета в Иерусалиме, главе халифатистской лиги в Бомбее с обещанием заботиться о святых местах и улучшить условия для паломничества.

На мусульманский конгресс в Мекке собрались 69 представителей мусульманских организаций Индии, Египта, СССР, Явы, Палестины, Ливана, Сирии, Судана, Неджда, Хиджаза, Асира, Афганистана, Йемена и других стран. Абд аль-Азиз дал ясно понять собравшимся, что именно он – хозяин в Хиджазе и что он не потерпит вмешательства в свои дела. Те, кто был недоволен им, покинули конгресс, но ничего изменить, естественно, не могли. Оставшиеся приняли существующее положение83.

В интервью корреспонденту ТАСС глава делегации мусульман России и Туркестана на конгрессе, председатель Центрального духовного управления мусульман муфтий Ризауддин Сахреддинов сообщил о признании конгрессом Ибн Сауда в качестве «хранителя святых мест». Его участники призвали вернуть Акабу и Маан Хиджазу и практически поддержали нового короля84.

Победы недждийского войска, вынужденно благожелательный нейтралитет Великобритании, которая при завоевании Ибн Саудом Хиджаза выбрала меньшее из двух зол и пожертвовала Хусейном, умная политика нового короля, соединявшего твердость с достаточной гибкостью, – все это делало беспредметной дискуссию о том, кому должны принадлежать «святые места».

«Владение Геджазом с его доходами от паломничества, от таможни и т. и. предоставляет Ибн Сауду возможность все эти ресурсы с большой политической пользой для своей власти (одно паломничество ежегодно приносит до 2 млн ф. ст.) использовать в Неджде (помощь новым поселенцам, субсидии шейхам бедуинских племен)… – отмечалось в письме советского генерального консула в Джидде, отправленном в Москву в 1929 г. – Главная сила в Хиджазе – купечество, ориентирующееся на Британскую империю, выступает за соглашение с англичанами. Бедуины недовольны: 2,5 процента закята, нельзя грабить, ввоз автомашин лишил их доходов, нет султанских субсидий; недовольны проводники хаджа, обиравшие паломников, так как государство упорядочивает хадж и берет себе доходы»85.

К.А. Хакимов, как и временно сменивший его Н.Т. Тюрякулов, пали жертвами политических репрессий.

Над Абд аль-Азизом нависла опасность, но не извне, а изнутри, со стороны тех самых ихванов, которые присоединили к его владениям Хиджаз.

Глава XII

Усиление феодальной централизации и движение ихванов (1926–1934)

Положение в Хиджазе.

После завоевания Хиджаза Ибн Сауд столкнулся с необходимостью управлять страной, гораздо более развитой, чем Неджд и даже Эль-Хаса. Административно-бюрократический аппарат Хиджаза формировался под влиянием османских стандартов и был самым усовершенствованным в Аравии. При короле Хусейне стал публиковаться даже бюджет с постатейной разбивкой расходов, хотя на практике он, конечно, не соблюдался. Появились зачатки регулярной армии. Были основаны средние школы. Официальная газета «Аль-Кыбла» демонстрировала осведомленность о внешнем мире, нередко уделяя большое внимание событиям в Европе. Она публиковала сообщения и о таких работах, как расширение телефонной сети, расчистка улиц.

Абд аль-Азиз решил не менять структуру управления, созданную Хусейном и Али. Он просто заставил ее служить себе1.

Предстояло еще примирить недждийских и хиджазских богословов и приучить мекканских улемов к мысли, что им придется уступить первую роль риядцам. Чтобы сгладить теологические разногласия, улемы Эр-Рияда провели ряд совещаний со своими мекканскими коллегами, после которых заявили, что у обеих групп нет существенных расхождений.

Конечно, вряд ли можно считать, что все обстояло так просто. Разногласия между недждийцами и хиджазцами сохранялись2.

Некоторые общественные работы, осуществлявшиеся иностранными фирмами, начатые при Хусейне, продолжались3.

К моменту завоевания Хиджаза Ибн Сауд уже понимал значение телефона и радио как технических средств усиления своей власти и автотранспорта – для хозяйственных нужд. Но телефон и радио в глазах бедуинов и догматиков-улемов казались изобретением дьявола. Путешественники и историки оставили множество анекдотов об отношении ихванов к техническим средствам связи. Вопрос об их дозволенности религией был решен, когда прочитали отрывок из Корана по телефону, а затем по радио4.

Автомобили тоже казались ихванам изобретением безбожников, если не самого дьявола. Первый грузовик, который появился в городе Эль-Хаута, был сожжен, а его водитель едва избежал той же участи. Самолеты же, по мнению улемов, летали против воли Аллаха. Однако практические нужды общества оказались сильнее косности и догм, в