Послание к Римлянам - Джон Стотт

Таким образом, Павел шлет приветствия двадцати шести человекам, двадцать четыре из которых он называет по имени, добавляя почти везде свое личное свидетельство. Богословы недоумевают, как мог Павел знать такое большое количество людей в церкви, в которой он никогда не бывал прежде. В связи с этим многие решили, что эти приветствия адресованы не Римской, но Эфесской церкви, поскольку, аргументируют они, Павел пробыл в Эфесе три года и хорошо знал эту церковь. Кроме того, самое первое приветствие адресовано Прискилле и Акиле (3), сопровождавшим его в Эфес; второе — Епенету, которого он называет «первым обращенным во Христа в провинции Асии» [749], а Эфес был столицей провинций. Но с другой стороны, эти теории никогда не подтверждаются рукописями, ибо перечисленные имена более подходят Риму, нежели Эфесу. И если бы Павел отослал этот список имен в Эфес, он не был бы таким длинным.

Что касается того, мог ли Павел знать так много римских христиан, надо помнить, что в то время путешествия были совершенно обычным делом, в отличие от нашего современного представления о них. К примеру, Прискилла и Акила. Новый Завет свидетельствует нам о том, что Акила прибыл из Понта на южном берегу Черного моря, что он и Прискилла жили в Италии до тех пор, пока император Клавдий не изгнал иудеев из Рима в 49 г. н. э., что они затем переехали в Коринф, где встретили Павла и остались с ним, что путешествовали вместе с ним в Эфес, где, видимо, рисковали своими жизнями за Апостола (4). Вполне возможно, что после смерти Клавдия в 54 г. н. э. они вернулись в Рим, где и получили приветствие Павла (Деян. 18:1 и дал., 18. 26; 1 Кор. 16:19). Возможно, множество других римских беженцев из иудеев и иудеев–христиан встречались с Павлов в период их ссылки и вернулись в Рим после отмены указа Клавдия.

Размышляя над обстоятельствами и именами людей, которым шлет приветствия Павел, нельзя не поразиться единству и разнообразию церкви, к которой эти люди принадлежали.

а. Разнообразие церкви

Среди римских христиан наблюдалось большое разнообразие рас, полов, а также социальных положений. Что касается первого признака, мы уже знаем, что в Римскую церковь входили иудеи и язычники, о чем свидетельствует список имен. Очевидно, Акила и Прискилла были иудеями, также иудеями были и syngeneis(7 и 11) Павла, что скорее всего значит «соплеменники, выходцы из одного национального источника» (как в 9:3), а не «родственники». Ясно, что остальные из язычников.

Социальный статус римских друзей Павла не ясен. С одной стороны, древние надписи свидетельствует о том, что Амплий (8), Урбан (9), Ермий (14), Филолог и Юлия (15) — это традиционные имена рабов. С другой стороны, некоторые из них наверняка были освобожденными, а некоторые пользовались покровительством состоятельных людей. Например, комментаторы сходятся во мнении, что Аристовул (]0) был внуком Ирода Великого и другом императора Клавдия, а Наркисс (11) — не кто иной, как широко известный богач, имевший огромное влияние на Клавдия. Маловероятно, что эти знаменитости сами стали христианами, скорее всего, они уже умерли к тому времени, но их дома сохранились и там были христиане. Дж. Б. Лайтфут, завершая свое интересное исследование «Дом Кесаря» (Флп. 4:22), говорит: «Совершенно ясно и доказано, что среди тех, кому адресованы приветствия Послания к Римлянам, было как минимум несколько человек из императорского дома»[750].

Еще одной выдающейся, хотя и в другом отношении, личностью был Руф (13), поскольку он вполне мог быть сыном Симона Киринеянина, который донес крест Иисуса до Голгофы. Во всяком случае, Марк, писавший свое Евангелие в Риме или для Рима, — единственный из всех евангелистов, указавший, что сыновьями Симона были Александр и Руф, ясно дает понять, что эти имена были хорошо известны его читателям в Риме(Мк. 15:21).

Но самым удивительным и самым назидательным фактом является разнообразие Римской церкви по признаку пола: 9 из 26 имен — женские. Это Прискилла (3), Мариам (6), возможно, Юния (7), Трифена и Трифоса, видимо, сестры–близнецы, и Персида (12), мать Руфа (13), Юлия и сестра Нирея (15). Видно, как высоко ценит их всех Павел, но выделяет четверых (Мариам, Трифену, Трифосу и Перейду) как «много потрудившихся». Здесь использован глагол kopiao, означающий большое напряжение, усилие. Причем, он отнесен только к этим четырем женщинам и ни к кому более, хотя Павел и не уточняет, в чем заключался их тяжелый труд.

Два имени из этого перечня заслуживают более пристального внимания. Так, Прискилла упоминается в стихе 3, а также еще в нескольких стихах Нового Завета, где имя ее предшествует имени ее мужа (Деян. 18:18, 26; 2 Тим. 4:19). Мы не знаем причину ее первенства, но какой бы она ни была — духовной ли (если Прискилла обратилась прежде мужа и была более активной в христианском служении), социальный (если она занимала более высокое общественное положение) или заключалась в ее характере (если она была выдающейся личностью) — в любом случае Павел признает ее лидерство и не возражает против него.

Еще одна женщина, о которой говорит стих 7: Приветствуйте Андроника и Юнию… В греческом тексте второе имя здесь выглядит так: Iounian, что является либо винительным падежом Juntas (мужское имя), либо Junta (женское имя). Толкователи согласны с тем, что второй вариант более вероятен, поскольку первый нигде вообще не встречается. Тогда возможно, что Андроник и Юния были супружеской парой, о которой Павел сообщает следующие сведения: они его родственники, то есть евреи; они когда–то были с ним вместе в тюрьме; они обратились прежде него; они — прославившиеся между апостолами, В каком же из двух его значений Павел использует здесь слово «апостолы»? Самое известное значение — это «Апостолы Христа», то есть двенадцать Апостолов (среди которых Матфей заменил Иуду), также Павел и Иаков — очень небольшая группа, которую Сам Христос лично избрал, назначил и уполномочил быть Учителями Церкви.

Менее известное значение этого слова «апостолы церквей» (2 Кор. 8:23). По–видимому, это была довольно большая группа людей, посылаемых церквями (теперь мы называем таких «миссионерами»), подобно Епафродиту, апостолу церкви в Филиппах (Флп.2:25, буквально «ваш апостол»), или Варнаве и Савлу, посланных Антиохийской церковью (Деян. 13:1 и дал.; 14:4, 14; ср.: 1 Фес. 2:6).

Если под «апостолами» в главе 16 подразумеваются Апостолы Христа, тогда перевод должен бы быть таким: «прославившиеся в мнении Апостолов» или «высоко ценимые Апостолами», так как трудно представить, чтобы малоизвестная супружеская пара могла занять место в одном ряду с Апостолами Петром, Павлом, Иоанном и Иаковом. Но такой перевод не совсем адекватен греческому тексту, и поэтому более разумно сойтись во мнении, что речь идет в этом стихе об «апостолах церквей» и что Андроник и Юния были выдающимися миссионерами.

Большое место, занимаемое женщинами в окружении Павла, свидетельствует о том, что он вовсе не был тем женоненавистником, каким его пытается сделать человеческое воображение. Не проливает ли это некоторый свет на досаждающий издавна вопрос о женском служении? Как видно, из всех женщин, которых приветствует Павел, четверо были усердными работниками на ниве Господней. Прискилла была одной из «сотрудников» Павла, Юния была хорошо известной миссионеркой, а Фива — дьякониссой. Но, следует отметить, что ни одна из них не была пресвитером церкви, вероятность чего, впрочем, полностью не исключается.

б. Единство церкви

Несмотря на многочисленные национальные, социальные и половые различия, церковь была глубоко едина, и это единство значительно превосходило любые расхождения. Поскольку «нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Перечень приветствий содержит несколько подтверждений этого единства Божьего народа. Четырежды Павел говорит о том, что друзья его во Христе (3,7, 9,10), и пять раз — в Господе (8, 11, дважды в 12, 13). Дважды он с теплотой называет их «сестрой» и «братом» (1, 14). Он не сдерживает своих чувств к ним, называя их «возлюбленными» (5,8,9,2). Он также отмечает две стороны христианской жизни, укрепляющие христианское единство: сотрудничество (3, 9) и совместные скорби (4, 7).

Как же практически проявлялось это единство Римской церкви, совершавшееся в ее разнообразии? Нам известно, что они встречались в домах или в домашних церквях, на что Павел делает шесть ссылок (5, 10, 11, 14, 15; ср.: 23) (Деян. 12:12; 1 Кор. 16:19; Кол. 4:15; Фил. 2). На чем основывалось членство в этих церквях? Вряд ли оно определялось полом или социальным положением, то есть вряд ли мужчины и женщины, рабы и свободные собирались отдельно. А как насчет национальных особенностей? Можно допустить, что иудейские христиане и христиане из язычников, и особенно слабые и сильные, хотели встречаться в своем кругу, потому что культура и традиции — сильное объединяющее средство. Но так ли это было в действительности?