Белый туман - Шамраев Юрьевич

Дождавшись окончания молитвы и мысленно простившись со всеми в том, нашем мире, мы не торопливо стали спускаться с холма. Я достал свой лук и начал стрелять в разные стороны с максимальным оттягом тетивы. Мои стрелы пели песню смерти, выворачивая наизнанку целые пласты земли вперемешку с кусками Нави. Гром гремел над равниной, её заволокло пылью, а мои стрелы все также несли смерть… Шум стоял страшный, рев, хрипы, визг… И это мы еще не сблизились с Навью. Потом я начал чистить дорогу. Мои воины начали расстреливать последние остатки стрел, понимая, что в ближнем бою от них толку не буде, а не ближнего боя не предвидится. Жрец громко читал очищающую и очистительную молитву, размахивая в разные стороны светильником с огнем всеблагого. В разных местах, коротко но яростно, с ревом, вспыхивал огонь. Вот и все, стрелы кончились, мы пришпорили коней и стали пробиваться к горе. Только мой лук продолжал посылать смерть всем тем, кто стоял у нас на пути…

— Ну, что волки, пришла и ваша очередь спеть свою песню смерти. Обратного пути для нас нет, — и подчиняясь моему мысленному приказу кхоры стали пробивать нам дорогу вперед. Началась бешенная скачка. Навь не сразу поняла, что мы задумали, а когда поняла, то было уже поздно… Я по — прежнему скакал во главе клина, периодически стреляя во все стороны. Судя по крикам и лязгу мечей, за мной кто то ещё держался. Атака конечно была сумасшедшей, как и все мы, кто проник в Навь были сумасшедшими. Наконец пришлось убрать лук и мне и взяться за меч… Я даже не заметил, как оказался в чреве горы, просто внезапно шум почти что стих. Я огляделся, — Ким, и ещё несколько воинов тяжело дышали вокруг меня. Все в слизи, навьей крови, у многих доспехи погнуты и разодраны, даже жрец был в каком — то отрепье. И как он уцелел? Без оружия, только с погасшим светильником, которым он по — прежнему размахивал в разные стороны и продолжал бормотать молитвы.

— Все, не стоим, Ким бери всех оставшихся и ищи кладку! Жрец ты со мной!

А с наружи несколько воинов отбивали яростные атаки Нави, которая рвалась к входу, жертвуя своими жизнями ради того, что бы мы выполнили свои задачи. Уже поднимаясь по пандусу, как у крепостной стены, я услышал радостный звериный рев. Но даже через этот рев я продолжал слышать звон мечей. Значит кто то ещё жив, кто то сражается. Клянусь, если кто- то после этой мясорубки останется в живых, все станут лордами…

Сколько мы поднимались так, я не знаю. Шум схватки давно затих где то там внизу, а пандус по — прежнему вел нас на верх. Наконец то мы пришли. Перед нами открылись большие ворота со странными рисунками на створках, и мы вошли в ярко освещенный зал. С трона поднялся дряхлого вида старик, который тут же превратился в юношу. Негромко хлопая в ладоши, он мягко проговорил: — Браво, браво, Свен неистовый. Не думал, что вы так далеко зайдете. Хорошего воина подобрал себе мой брат. Да только к чему все это? — его вопрос повис в воздухе, — Все эти смерти, разрушения? Бессмысленно. Он опять опустился на трон. — Но хоть какое то развлечение, а то тысячелетия одно и тоже… Скучно. Какой смертью желаешь умереть? Наверное как воин, с оружием в руках? Жаль, что только никто не узнает, как ты тут храбро бился с богом. Жрец не в счет, я его сделаю Навью. И он довольный собой рассмеялся.

Я наконец то восстановил дыхание и немного перевел дух. Увидев движение моей руки за луком, он этак ласково сказал: — Бесполезно, на меня это не действует и твои зверушки тоже бесполезны. Эти миры создал я и все, что создано в этих двух мирах подчиняется мне. А ваш всеблагой, украл у меня половину моего мира. Ну ничего, скоро я опять стану единоличным властителем. А всех этих никчемных людишек, что забыли меня, превращу в своих слуг. Ты готов умереть, Свен? А может быть передумаешь геройствовать? Поступишь на службу ко мне? Мне верные и сильные воины нужны. Я собираюсь покорить ещё не один мир, говорят аппетит приходит во время еды, так вот я голоден…

Вдох, выдох, вдох, выдох. Меч уже не дрожал в моей руке, а я почувствовал себя отдохнувшим. Не произнося ни слова, я направился к трону. — Значит все — таки хочешь умереть. Жаль, ты меня немного повеселил. С этими словами он оказался с ног до головы закованным в доспехи странного синеватого цвета. В его руке заблестел такой же меч. В два прыжка он слетел с помоста и с криком, — Так умри же тварь дрожащая, — напал на меня. Ну во — первых я не тварь, а уж тем более не дрожащая, во вторых и не таким гонор обламывали, а в третьих я уже не тот Свен чистильщик, что начинал борьбу с Навью, сам ведь назвал меня неистовым…

Зазвенели мечи, искры сыпались в разные стороны, мне удалось провести атаку, и мой меч со скрежетом пробороздил черту на его груди. Однако его странные доспехи тут же затянулись и опять блестели как новенькие. А вот у меня на плечах несколько пластин погнулось. Потом он подловил меня на ложном замахе, и когда я провалился, нанес рубящий удар по голове. К его удивлению я после этого удара выжил. Спасибо моей, когда то белой шапке с металлической пластиной на макушке, выручила в очередной раз.

— А ты крепче оказался чем я думал, — легко проговорил он, отражая мою очередную атаку. Я сделал вид, что опять проваливаюсь вслед за его финтом, но вместо того, чтобы подставить снова свою голову под его удар, я отпрыгнул в сторону и нанес неожиданный колющий удар ему в живот. Его странные доспехи выдержали удар, но прогнулись так, что даже я увидел на его бесстрастном лице гримасу боли. — А вот за это ты умрешь мучительной смертью, ещё никто не заставлял меня испытывать чувство боли и страдания. С этими словами он легко перерубил мой меч у основания, и я понял, что все это время он играл со мной, как кошка играет с мышкой, прежде чем её придушить окончательно. Мой кинжал, что я метнул ему в глаз, был легко перехвачен и неуловимым движением послан в меня. Меня спасло то, что мой налокотник на левой руке, которой я инстинктивно прикрылся, отрикошетил его в сторону.

— Ну, вот и все, Свен. Сначала я отрублю тебе твои поганые руки, которыми ты нанес мне несколько болезненных ударов, потом отрублю твои поганые ноги, которыми ты топтал мою землю, а потом живьем скормлю своим зверушкам. Есть они тебя будут медленно, растягивая удовольствие…

Я судорожно ощупывал свой пояс в надежде найти второй свой кинжал, — все какое — никакое оружие, да хотя бы и против меча. Неожиданно моя рука наткнулась на рукоятку отцовского меча, которая без ножен висела у меня на поясе. Так, игрушка, как думали многие. Да и сам я им никогда не пользовался, так как непривычен, слишком легок и лезвие странное, вызывающее опасение самому порезаться. Как утопающий хватается за соломинку, так и я схватился за этот меч. Палец непроизвольно нажал на кнопку, в тот же миг раздалось гудение и я нанес удар на уровне пояса. Мой меч легко прошел через доспехи, и я чуть было не упал, когда он вышел с другой стороны. На лице забытого бога появилось удивление, потом гримаса боли и недоумения… Вторым ударом я отрубил ему голову.