Призыв - Бентли Литтл

Роберт быстро ехал по направлению к своему дому. На улице было холодно, все следы бабьего лета исчезли, но ему было тепло; он даже вспотел и ехал с открытыми окнами. В машине гремела музыка хард-роковой группы «Линирд Скинирд». Роберт вытер пот со лба. Возможно, у него поднялась температура; возможно, это грипп. Или стресс.

Он погнал машину быстрее, когда асфальт сменила грунтовая дорога. Магнитофон играл песню «Я на охоте», и Роберт во всю глотку подпевал. Было приятно проорать пару ро́ковых песен – это очищало голову.

На холме позади его дома маячил какой-то странный белесый объект, резко контрастировавший с окружающей тьмой. Сначала Роберт притормозил, приближаясь к повороту, ведущему к дому, а потом резко надавил на педаль тормоза и остановился. На вершине холма в свете луны он ясно видел что-то яркое, полощущееся на ветру. У этого объекта не было определенной формы – он то вырастал, то сжимался, следуя какому-то странному ритму; что-то вытягивалось из него, а потом втягивалось, извивалось и поворачивалось, танцуя в холодном пустынном воздухе.

От этого зрелища у Роберта мурашки побежали по коже. Еще ему показалось, что он слышит какой-то шепот в порывах ветра. Колеблющийся объект на холме был ему незнаком, но имелось в нем нечто, будившее воспоминания о давно пережитом ночном кошмаре; его постоянно менявшаяся форма задевала в душе какую-то струну.

Роберт переключил передачу и свернул на подъездную дорогу к своему дому, инстинктивно объезжая кочки и ямы. Перед домом замедлил ход и нажал на тормоз.

Пикап Пи Ви был припаркован под навесом.

Роберт вышел из машины и быстро пошел к пикапу. Его сердце бешено колотилось. Пассажирская дверь в машине Пи Ви была открыта, в салоне горел свет, но отставного начальника полиции нигде не было видно. Роберт громко окликнул своего друга, потом еще раз – и отошел от навеса. Он хотел побежать к дому, проверить, нет ли там Пи Ви, но входная дверь была заперта, так что внутрь не попасть.

Горевший в салоне свет беспокоил Роберта.

Пи Ви никогда попусту не тратил электричество.

Он еще несколько раз позвал хозяина дома. Может быть, тот вошел через заднюю дверь? Была ли она заперта? Роберт обежал дом – и замер.

Высокий кактус-сагуаро, росший рядом с дверью в кухню, некогда толстый и здоровый – тот самый, который его отец специально попросил строителей сохранить, когда возводился их дом, – теперь стал тощим и анемичным. Роберт мог видеть это даже при слабом свете луны. Огромный кактус превратился в скелет, и когда Роберт подошел ближе, он увидел его сухую, сморщенную кожу и поникшие иглы.

Он был здесь. Здесь побывал вампир.

Роберт нащупал в карманах распятие и кусок нефрита. Вампир убил Пи Ви или только забрал его? Роберт быстро огляделся вокруг. Трупа не было; но каждый камень, каждый кактус, каждый куст превратились вдруг в потенциальное место для засады. Пустыня была безмолвна. Абсолютно безмолвна. Не были слышны даже обыденные звуки, издаваемые ночными животными.

Роберт посмотрел направо, на белесый объект на холме. Было нечто пугающее в его неестественных колебаниях, и шериф крепче сжал нефрит. Распятие он отпустил, и оно провалилось на дно кармана. Он знал, что ему следует зайти в дом, позвонить в участок, на худой конец взять с собой фонарик, но вместо этого пошел по каменистой почве к холму.

Ветер подул сильнее, когда Роберт достиг подножия холма; его волосы развевались, он чувствовал, как мерзнет его лицо, но не остановился и даже не замедлил шаг. Все кактусы здесь были высосаны. В бледном свете луны внушительная армия кактусов, росших на склоне, теперь выглядела как полк палочных человечков. Опустошение было грубым и очевидным, как будто чудовище специально оставило за собой след – полосу мертвых, высушенных растений во все еще живой пустыне.

Наконец Роберт добрался до вершины, запыхавшийся и усталый. Он глядел на фигуру перед ним. Это был Пи Ви. Такой исход был неизбежен, и это пугало Роберта еще больше, чем реальность. Высоченный мужчина был завернут в прозрачный пластик – какой-то непромокаемый чехол, очевидно, взятый из его же пикапа. Под раздуваемым ветром, хлопающим пластиком Роберт видел мертвое, высушенное тело своего старого друга и наставника, примотанное к ветвистому кактусу-сагуаро. Запавшие черты его лица. Тело, превращенное в скелет.

Вампира здесь уже не было. Роберт знал это, но его пальцы все равно крепко сжимали нефрит. Внизу под собой он видел прерывистую цепочку огней, горевших в домах, которые вели к большему скоплению огней – к Рио-Верди. Лунный свет поблескивал, отражаясь в воде едва видимой реки. Городок был маленьким, отсюда это было хорошо видно. Маленьким и беспомощным. Крохотный оазис света во мраке пустыни.

Роберт почувствовал запах крови и снова повернулся к насаженному на кактус трупу друга, но на нем не было ни капли крови. Даже пластик, в который он был обернут, остался безупречно чистым.

– Пи Ви, – тихо сказал Роберт. – Пи Ви.

И первая слеза скатилась по его холодной щеке.

Они собрались в церкви. Их было чуть более сорока, и Шелли была взволнована и горда тем, что ее допустили в эту группу избранных.

– Он обжора и бездельник, – сказал пастор Уиллер. – И согласно велениям Священного Писания, в котором записано слово Господа, его нужно побить камнями за его грехи.

Шелли перевела взгляд на мальчика, стоявшего на краю провала в земле рядом с мостками из церковных скамей. Восемь или девять лет, коротко стриженные каштановые волосы; его лицо было бы симпатичным, если бы его не искажал страх. Мальчик пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Мать с отцом крепко держали его, пока Уиллер связывал руки мальчика за спиной. Теперь дрожащий мальчик покорно стоял на краю ямы.

– Ты ослушался своих родителей, – сказал Уиллер.

– Я не хотел есть морковку! – В голосе мальчика слышался панический ужас.

– Ты ослушался слова Господа.

– Я не люблю овощи!

Проповедник расстегнул и снял с мальчика ремень, потом расстегнул и сдернул с него штаны и трусы, которые опустились на голени мальчика.

– Иди, – скомандовал проповедник.

– Нет!

– Иди! – Отец мальчика вытолкнул своего сына на мостки над ямой.

Тот поковылял по мосткам к другой стороне ямы, опасливо оглядываясь через плечо.

Уиллер взял камень из кучи, лежавшей у ямы, и изо всех сил бросил его в мальчика. Камень попал ему в плечо, он закричал, повернулся и с трудом сохранил равновесие, едва не упав вниз. Страх на его лице на миг сменился выражением боли, но почти сразу снова вернулся.

Другие люди тоже стали бросать в несчастного камни. Мать мальчика попала ему в ухо, и из него потекла кровь; отец попал своему сыну камнем в живот.