Айрин, графиня из Бездны. Книга 2 (СИ) - "Izzi Genius"

— Ты всё правильно сделал — раздался звучный голос Валери — А теперь брось клинок и уходи. Забудь, что тут было, и живи полной жизнью.

Тот, кому предназначались эти слова, не говоря ни слова, кинул кинжал на стол, так, что тот, ударившись несколько раз о поверхность, упал на пол. А затем, шатаясь, подошел к двери, открыл её и исчез в темноте.

Несколько секунд присутствующие молчали.

— Чтоб меня Изнанка забрала! — наконец послышался возглас Виктора. Не вставая, он спрыгнул с помоста, и пол содрогнулся от звука удара — Брат, тебе страшно? — Виктор вытянул свои руки, показывая их всем присутствующим — Мне вот тьма как страшно! До сих пор мурашки бегают!

Адам, не отвечая, мельком взглянул на Валери и тут же перевел взгляд на сестру.

— Поздравляю, Мириам, — кивнул он ей — У тебя отличный вкус.

После чего он направился к выходу, увлекая за собой развеселившегося брата.

Мириам, не в силах вымолвить ни слова, лишь перевела ошеломленный взгляд на Валери.

— Всё кончено? — поинтересовалась девушка, и миледи закивала головой. Затем, также молча, она направилась к двери.

— Погоди, я заберу кинжал.

Валери подошла к лежавшему на полу оружие, и подняла его. А затем, оглянувшись на дверь и убедившись, что все вышли, шагнула к одному из тел и аккуратным движением перерезала ему горло, при этом словно бы прислушиваясь к своим внутренним чувствам. Удовлетворенно кивнула, вытерла лезвие об одежду убитого, засунула клинок в ножны и вслед за остальными покинула дом.

Глава 33. Одержимость

Старуха Наргиз прожила долгую жизнь, в которой хватало тёмных пятен. Потому прощальные слова Айрин про деньги и Бездну она приняла с презрением. И сохраняла его несколько дней, пока ей не донесли, что её внучка теперь — капитан Стражи.

— Явилась в тюрьму и сразу заявила: «Я — Девочка из Бездны» — делилась подробностями монахиня — Представляешь? За форму золотом заплатила, лучшую комнату в гостинице сняла, обедает в ресторанах. Сорит золотом направо и налево — а откуда оно у неё?

— Ясное дело, откуда — подхватывала друга монахиня — От барона получает! Он ей, видишь, за молодость щедро платит!

Наргиз такие слухи встревожили. По опыту она знала, что с влиянием, какое монахини предписали Айрин, можно много добиться. Наргиз успокаивала себя заключенным договором — она честно выполнила свою часть, а значит, заслужила полную плату. И всё же тень сомнения поселилась в ней.

Время шло, слухи росли и множились. Шептались, что в Прайбурге Аури чуть ли не в одиночку перебила банду в сотню человек. Что король лично вручил ей звание капитана Стражи. Что Сумрачные Герцоги оказывают ей услуги. Что мэра Плесиля и командира Стражи запугали так, что они не смеют и слова сказать против Роу. Разговоры эти наполняли душу Наргиз смятением. Всё чаще и чаще старуха задумывалась о том, в безопасности ли её золото.

Наступила весна, а вместе с ней — и самое потрясающее событие в городе.

— Представляешь, твоя-то сцепилась с благородным! — одним утром, захлебываясь от возбуждения, рассказывала монахиня — Обвинила его в таких непотребствах — как только язык у неё не отсох. И, забери её Бездна, требует от мэра схватить и казнить шевалье! Представляешь? Схватить — и казнить. Шевалье! А иначе, говорит, прокляну вас всех.

— Ох, и страсти там творятся — делилась подробностями вторая — Девчонка заперлась в здании, и никого не пускает. Угрожает сжечь и порезать всех, кто там есть! А сама кровью на полу знаки рисует.

Наргиз слушала их, и сердце её заходилось от радости.

— Безумие, как есть — безумие, — шептала старуха и возносила благодарственные молитвы Свету. Она знала, что в противостоянии с благородными Айрин обречена.

Тем страшнее оказалась развязка дела. Умер шевалье. Умерли все его слуги. Правосудие молчало, а Роу продолжила нести свою службу. С тех пор страх, настоящий страх поселился в душе Наргиз. Теперь она осознала, что все угрозы внучки — реальны. Характер старухи сделался совершенно невыносимым, и каждый день под крышей её дома раздавались ругань. Тут репутация Роу сыграла Наргиз на руку — жильцы опасались переходить от слов к делу, и лишь осыпали старуху проклятиями.

Стремясь заработать благословение Света, Наргиз стала вдвое чаще ходить в Церковь и вдвое усерднее там молиться. Прислушавшись к совету одной из монахинь, старуха разогнала прежних жильцов, и набрала новых, спокойных и законопослушных.

И Свет одарил её. Вначале она узнала, что мятежная внучка заключена под стражу, а в одно прекрасное утро на пороге возник королевский следователь. Старуха, то и дело хватая его за руку, подробно рассказала о тёмных делах своей внучки. Особое внимание она уделила угрозам отобрать имущество. После ухода следователя старуха почувствовала невероятное облегчение и впервые за долгое время заснула спокойным сном. И все последующие дни настроение её улучшалось. Пока…

— Напился, и свалился с крыши, представляете?

— А я слышала, связался с шлюхами, а потом отказался платить.

— Из самой столицы убийц прислали, вот что я скажу. Потому что схватился за Роу!

Оживленно обсуждая смерть следователя, монахини не заметили, как побледнела старуха Наргиз. Сердце старухи пропустило несколько ударов, прежде чем вновь забилось. Едва передвигая ногами, она медленно побрела домой. А прийдя туда, тщательно заперла дверь и легла на постель.

С этого дня старуха боялась выйти из дому. Когда закончилась еда, а вода начала отдавать тухлятиной, Наргиз не раз и не два подходила к двери, прислушиваясь к шуму улицы. Так и не решаясь выйти наружу, она возвращалась в кресло, еще более голодная и обессилившая.

Ночи проходили в беспокойных снах. Несколько раз старуха просыпалась, терзаемая муками голода. После очередного забытья, Наргиз решила послать за едой одного из своих постояльцев. Подойдя к двери, выходившей в общий коридор, она открыла её и слабым голосом позвала самого благонадежного из своих жильцов.

— Господин Сюрбери — воскликнула она, и тут же, чуть громче — Господин Сюрбери!

Желая убедиться, что её услышали, она постучала кулаком в свою дверь и снова воскликнула.

— Господин Сюрбери! — после чего принялась ждать ответа. И пока жилец натягивал верхнюю одежду и успокаивал встревоженную жену, воспаленное воображение старухи родило новую мысль. Наргиз вдруг подумала — и эта мысль показалась ей блестящей догадкой — что Айрин не упустила бы случая отравить её. И для такого дела несомненно вступила в сговор с каким-нибудь из её жильцов. Когда открылась дверь, и господин Сюрбери предстал перед старухой, та, заметив его нахмуренное заспанное лицо, тут же решила, что перед ней самый вероятный отравитель. Старуха уже начисто забыла, что сама звала его, зато ярко представила себе подслушанный разговор между Аури и постояльцем.

— Прочь! — закричала Наргиз, отмахиваясь левой рукой — Проваливай, убийца!

Преступник остановился, и старуха видела, как потрясен он её сообразительностью, и тем, что его вывели на чистую воду. С проклятиями старуха захлопнула дверь и без сил опустилась в кресло.

Через несколько часов она поднялась, чтобы достать своё золото из-под половицы. Пришлось потратить немого сил, и к концу у Наргиз начала задыхаться, зато всё золото было в её руках. Усевшись в кресло, Наргиз крепко обняла небольшой, но тяжелый мешочек. Старуха твёрдо знала, что из её рук убийцы не посмеют ничего забрать — потому что это наложит на них печать проклятья.

Вечером того же дня дверь, ведущая внутрь дома, тихо отворилась, и в комнату проник человек. Темнота не позволяла разглядеть, кто это, но старуха и так была уверена — её внучка лично явилась за золотом.

— Госпожа Сантри? С вами всё в порядке? — старуха заметила, что голос Аури звучит незнакомо, и лишь улыбнулась глупости внучки.

— Меня не проведешь — прошептала Наргиз, сжимая мешок еще крепче. И в ту же секунду силуэт шагнул к ней. Старуха вдруг осознала, что внучка специально обратилась в тень, чтобы избежать наказания, что тень ни перед чем не остановится, что сейчас она лишиться всего, и мысль эта отдалась болью в её сердце. А затем тень оказалась рядом, протянула руку, и Наргиз почувствовала, как в сердце вонзается раскаленное лезвие.