Трудные дети (СИ) - Людмила Молчанова

   Через час, когда я окончательно превратилась в заиндевевшую фигуру, мы приехали в подземный гараж, поменяли байк на вполне теплый и хороший мерс и рванули...куда-то. С Володей почти не разговаривали, но он, проявив заботу, купил мне кофе в ближайшем кафе. Пока он заказывал еду, я достала мобильник, на котором было шестьдесят пропущенных вызовов.

   Шестьдесят. Только прокрутила эту цифру в мозгу, как телефон завибрировал у меня в руке так, что я чуть его не уронила из онемевших от холода пальцев. Решила ответить.

   - Я слушаю.

   Он ругался. Я не знаю, где Марат был, но наверняка не дома, потому что дома он не стал бы так выражаться. Успел вернуться Володя и вручить мне пластиковый горячий стаканчик. Сел за руль, завел мотор и одними губами произнес слово "Питер". Я кивнула.

   - Да я тебе руки поотрываю, сучка! - продолжал надрываться Марат. - Где ты?! Где ты, твою мать?!

   А потом ему вообще крышу снесло, и он начал по-чеченски что-то кричать, ругаться. Я ничего не понимала, но почему-то это обстоятельство меня лишь больше испугало. Покосилась на невозмутимого Володю, сосредоточенного на дороге, отставила кофе в сторону и перелезла на заднее сиденье. Дождалась паузы в угрозах и тихо попросила:

   - Не кричи. Дай я тебе все объясню.

   - Что с тобой случилось?! Ведешь себя как ребенок! - последовал новый взрыв и новая отповедь на непонятном языке. - Придушу!

   - Пожалуйста, Марат, - потерла переносицу, унимая боль, и прислонилась лбом к холодному стеклу. Постепенно я начала согреваться, и потянуло в сон. - Давай поговорим. В другой раз у нас ничего не выйдет.

   Еще десять минут угроз, матюков и злости. Кошмар. Оказывается, я так к этому привыкла, что едва не уснула.

   - Кто с тобой? Кто этот ублюдок? Я предупреждал тебя, что ноги ему вырву?!

   - Это не Андрей.

   - И ему тоже вырву! Быстро домой!

   - Куда домой? - устало выдохнула, позволяя прорваться отчаянью и безысходности, которые после болезни не собирались исчезать. Марат замолк. - К твоей беременной жене? Или в квартиру, которая тоже принадлежит тебе, о чем ты не устаешь напоминать? Куда, скажи мне, Марат? Все тебе принадлежит, так ведь? Ты давишь меня, - повторила еще раз то, что чечен не слышит. - Понимаешь?

   - Я дал тебе все, - он старался говорить спокойно и рассудительно. - Все. У других и этого нет. А у нас с тобой есть все, что только пожелаешь. Ты хочешь новый дом? Я куплю тебе новый дом. Тот, который выберешь. Что еще? Отдыхать? Давай съездим куда-нибудь вдвоем, отдохнем. В чем проблема?

   - В том, что этого мне мало. Что со мной будет, когда родиться этот ваш...ребенок? - тихо прошептала я, с силой сжав пластмассовый корпус. - Что? Ты запрешь меня? Посадишь на цепь? Ты уже посадил меня на цепь. Я так не могу, Марат. Просто не умею. Зачем тебе этот ребенок, скажи мне? Самолюбие в очередной раз потешить, да?

   - Саша, - предупреждающе прервал меня, - лучше не говори того, о чем потом пожалеешь.

   Не выдержав, иронично улыбнулась.

   - Как всегда. Ты слышишь только то, что хочешь слышать, а в остальном просто меня затыкаешь. Ты действительно думал, что я буду без ума от счастья, узнав о вашем ублюдке?

   - Это мой ребенок!

   - Мне плевать! - Володя с опасливым интересом оглянулся на меня, но понятливо молчал, не желая лезть под горячую руку. - Мне плевать, понимаешь? Твой он или не твой - мне плевать. Ты выбросил меня, как ненужный мусор, Марат. Я по-прежнему не то, не дотягиваю до определенного уровня. До какого уровня, скажи мне? У меня что, лицо кривое, глаза косые? Тебе плевать на меня, а мне...мне плевать на тебя, - закрыла глаза и почувствовала, как прилила горячая кровь к щекам. - У меня вся жизнь впереди.

   - А кто тебе ее дал?

   - Ты, ты, Марат, - послушно признала, испытав укол разочарования. - Царь, бог и господин. И ты же ее отнимаешь.

   - Не говори ерунды. Где бы ты сейчас была...

   - Если бы не ты? - догадливо продолжила и рассмеялась. - Да нигде. И что? Какая разница? Сейчас я здесь, и ты меня душишь. Отнимаешь то, что дал.

   До него, похоже, только сейчас стало доходить.

   - Ты что, действительно думаешь, что сможешь уйти? Вот так? - громко захохотал, и я впилась ногтями в саднящие ладони, глуша одну боль другой.

   - Я не знаю. Я не хочу, но...не вижу ничего другого для себя. Я тебя люблю, но ты меня убиваешь. А себя я люблю больше.

   Марат посерьезнел, и бивший по нервам смех вмиг прекратился.

   - Я тебя из-под земли достану, Саша. Ты ведь это знаешь.

   - Знаю. Но я больше не могу.

   Отсоединилась, выключила телефон и вытащила сим-карту. Мысленно же нещадно корила себя за слабость. Он придет ко мне. И найдет. И вернет. Я знала это и...надеялась на это, иначе не говорила бы сейчас с Маратом. Оказывается, ложь самой себе имеет очень неприятный привкус.

   Глава 35.

- Ты - это я. Я - это ты.

- Наверное, это и есть мы.

- Тогда получается, что мы - это ты.

   Питер не стал моим городом. Наверное, это сложно объяснить. Он был для меня слишком...серым, сырым и одухотворенным. Не моим. Я любила огни, краски, предпочитала гореть, а не созидать. Я не любила плохую погоду. Не надо пространных рассуждений о том, что плохой погоды не бывает. Наверное, человек, сказавший такую фразу, не оказывался на улице в сорокаградусный мороз.

   Здесь было прохладно, сыро и серо. Много камня, много воды, много красоты и...поразительно много свободы. Я не любила Питер, но именно здесь я вдохнула полной грудью, именно так, как не могла сделать долго. Очень долго. Холодный воздух жег легкие, моросящий дождь капал на щеки, а я не прекращала улыбаться. Сейчас у меня в руках была почти настоящая, сытая и ни от кого не зависящая свобода. Ненадолго, но все-таки.

   - Надо было летом ехать, - прищурившись, Володя пускал колечки дыма через рот и глядел на близкое, давящее небо. - Мосты, белые ночи...А сейчас только дождь и тучи.

   - Ну и что? Мне хорошо. Мне все нравится, - сдерживала улыбку, но недолго, и неожиданно для себя самой звонко рассмеялась, притягивая взгляды прохожих. - Тут прекрасно. И ужасно. А еще очень сыро.

   - Ты что курила? - с подозрением покосился парень и выкинул бычок в урну.

   - Ничего. Ничего не курила. Куда мы сейчас?

   Молодой человек ответ меня в однокомнатную сталинку, доставшуюся ему от бабушки. Здесь было грязно, пахло нафталином, старыми вещами и затхлостью. А еще немного деревом. Я жила не одна - Дрюша были моим соседом. Я не знаю, рассказывал ли Володя Андрею о разговоре в машине, но сокурсник начал подозрительно меня сторониться и обходить десятой дорогой. Плюс ко всему в квартиру он заваливался не раньше полудня - потрепанный, пьяный и окутанный легким тошнотворным и сладковатым запахом травки. Наверное, в такие моменты парень просто меня не замечал, тихо падал на кровать, в полете уже начиная монотонно похрапывать.