Полная история христианской церкви - Александра Бахметьева

Однажды один пресвитер из патриаршего клира, произнося в церкви проповедь, высказал мнение, что Пресвятую Деву Марию неправильно именовать Богородицей. Слушатели удивились: все ожидали, что патриарх опровергнет это мнение, но он, напротив, через некоторое время подтвердил слова пресвитера и объяснил, что Пресвятую Деву следует называть не Богородицей, а Христородицей, потому что Она родила не Бога, а простого человека, с которым впоследствии соединилось Божество, за святость его жизни. Это богохульное мнение, уже осужденное Церковью в первых веках, возбудило всеобщее негодование. Пресвитер Прокл с жаром обличал неправомыслие Нестория, но Несторий продолжал отстаивать свое мнение. Один приверженный ему епископ дерзнул всенародно произнести проклятие на всех тех, кто именует Пресвятую Деву Богородицей. Негодование в народе все возрастало. Но Несторий, пользуясь благосклонностью царя и придворных, продолжал беспрепятственно проповедовать свое учение не только в Константинополе, но и распространял его в других отдаленных местах посредством написанных бесед, которые рассылал по церквам и монастырям.

Эти беседы дошли до Египта и произвели среди иноков такое волнение, что патриарх Александрийский Кирилл счел нужным принять меры к ограждению своей паствы от влияния лжеучения. В окружном послании к духовенству и к инокам он убедительно обличил ложность нового мнения, не называя, впрочем, Нестория, и написал ему письмо, в котором опровергал его мысли.

Святитель Кирилл, живший некоторое время в Нитрийской пустыне, был патриархом Александрийским с 412 года, после смерти своего дяди Феофила, того самого, который так враждовал против Златоуста.[223] Святительство Кирилла началось при трудных обстоятельствах. Новациане были сильны в Александрии и старались распространить свое учение. Кирилл изгнал их из Александрии, закрыл их храмы и отобрал у них церковную утварь. В то же самое время иудеи, ненавидевшие христиан, производили в городе смуты и буйства. Среди беспорядков, производимых ими, было убито много христиан. Кирилл изгнал и иудеев; но эти действия навлекли на него неудовольствие гражданских властей.

Святые Афанасий Великий и Кирилл Александрийский. Византия, начало XIV в. ГЭ

К довершению затруднений нитрийские монахи, думая, что патриарху грозит опасность, пришли в Александрию, чтобы защитить его. К ним присоединились параболаны — члены братства, очень многочисленного, издавна основанного в Александрии для хождения за больными и погребения умерших. Кирилл не сумел сдержать излишней ревности своих приверженцев, и между ними и гражданскими властями происходили иногда кровавые схватки. В одной из них некий нитрийский инок ранил префекта Ореста, бросив в него камень. Инок был замучен до смерти, но так как Кирилл не лишил его погребения, то сочли, что он покровительствует действиям своих приверженцев. Вслед за тем девица, по имени Гипатия, преподававшая философию в Александрии, была убита на улице. Гражданские власти приписали все эти события влиянию Кирилла и настроили против него императора.

Кирилл встал против Нестория, сильного покровительством царя и дружескими связями со многими епископами Востока. Несторий и его друзья были крайне недовольны письмом Кирилла и обвиняли его в желании производить смуты в Церкви. Кирилл отвечал, что ради мира и любви он готов жертвовать всем, только не истиной. «Споры начались не от моего письма, — писал он Несторию, — но от вредных сочинений, тобой или кем другим рассеянных повсюду. Эти сочинения произвели такое движение в Египте, что я был вынужден употребить такое средство, поэтому нет никакой причины тебе жаловаться на меня. Исправь свой образ мыслей, уничтожь соблазн, называй Святую Деву Богородицей — иначе будь уверен, что за веру Христову я готов терпеть все, узы и саму смерть».

Между тем в Константинополе волнение усиливалось. Все население, принимавшее горячее участие в вопросах веры, выражало негодование против мнений Нестория, но патриарх Несторий употреблял силу, чтобы удержать народ в общении с собой; своим противникам запрещал проповедовать; многих пресвитеров лишил духовного сана, обвинив их в ереси. Кирилл в письмах царю и его сестрам изложил истинное учение Церкви о воплощении Сына Божия, в то же время вступил в сношения с папой Целестином, убеждая его отстаивать истину.

Собор в Риме осудил Нестория и пригрозил низложить его, если тот не откажется от лжеучения. Это решение подтвердил Собор, созванный Кириллом в Александрии. Кирилл опять писал Несторию и от имени Собора отправил ему подробное изложение догмата Церкви, присовокупив двенадцать анафематизмов, то есть осуждение на двенадцать пунктов лжеучения. Несторий и его приверженцы опровергали анафематизмы и, в свою очередь, обвинили Кирилла в ереси. Спор ожесточался. Ни Римский Собор, ни Александрийский не могли решить дела окончательно, потому что ни римский епископ, ни александрийский не имели в Церкви первенствующей власти, и Феодосии II решил созвать Вселенский Собор в городе Ефесе.[224] Собор должен был открыться 7 июня 431 года в храме Пресвятой Богородицы.

Кирилл и много епископов прибыли в Ефес за несколько дней до назначенного срока. Прибыл и Несторий и, словно опасаясь за себя, выпросил у царя вооруженную стражу, которая день и ночь охраняла его жилище. Император прислал также гражданского сановника, которому велено было присутствовать на заседаниях Собора, не принимая участия в богословских прениях, но надзирая лишь за соблюдением внешнего порядка. Этот сановник держал сторону Нестория, равно как и многие из епископов. Весь Восток волновался, принимая живое участие в споре. Настал назначенный срок, но еще не прибыли ни уполномоченные от папы, ни патриарх Антиохийский Иоанн с сирийскими епископами. Знали, что патриарх и все сирийские епископы были за Нестория, и подозревали, что они медлили умышленно, для того, чтобы не участвовать в осуждении Нестория или чтобы иметь повод возражать против его осуждения, если оно будет произнесено. Прождали их шестнадцать дней, и наконец большинство епископов решило открыть Собор без них, под председательством Кирилла.[225] Три раза приглашали Нестория, но он отказывался, не признавая законности Собора при отсутствии некоторых епископов. Того мнения держались царский сановник и другие приверженцы Нестория. Но так как большинство было за открытие Собора, то заседания начались.

Прежде всего прочли вслух Никейский Символ веры как изложение истинного учения Церкви, а затем возражения Кирилла против Нестория и его сочинения. Все признали мнения Кирилла согласными с Никейским исповеданием, объяснение же Нестория — не согласным. Затем были прочитаны выписки из посланий великих отцов Церкви о воплощении Иисуса Христа, и Нестория единодушно осудили за неправильное учение и объявили лишенным епископства. Это определение было провозглашено всенародно и сообщено императору.

Через несколько дней прибыли антиохийский патриарх с сирийскими епископами, а затем и уполномоченные от папы. Последние признали законность решения Собора, но антиохийский патриарх с сирийскими епископами, не признав его, составили вместе с Несторием и его приверженцами отдельный собор, на котором объявили Кирилла еретиком и определили низложить его и ефесского епископа за беззаконные действия; об учении Нестория умалчивалось. Это определение они послали императору как решение настоящего Вселенского Собора. Император не мог ясно понять всего дела, получая разноречивые известия. Кончилось тем, что он утвердил решения и той, и другой стороны, т. е. низложение и Нестория, и его противников, и велел взять их под стражу.

Когда константинопольский народ узнал о таком исходе дела, то выразил негодование. Целый сонм иноков, во главе которых был уважаемый подвижник, святой Далмат, отправился ко дворцу, чтобы просить царя вновь рассмотреть дело. Множество народа следовало за иноками. Царь обещал вызвать и выслушать уполномоченных от обеих сторон. Народ принял этот ответ с восклицаниями радости, и огромная толпа отправилась в церковь, воспевая 150-й псалом: Хвалите Бога во святых Его! Далмат прочел собравшемуся народу письмо, полученное им от Кирилла, с изложением всего дела, и в народе послышались крики: «Анафема Несторию!»

Царь действительно призвал по восемь епископов той и другой партии, и после внимательного исследования всего хода дела истина восторжествовала. Лжеучение Нестория было осуждено, и более двухсот епископов изъявили свое согласие с определениями Ефес-ского Вселенского Собора. Эти определения состояли из восьми правил. Одно из них запрещало составлять новый Символ веры и в чем-либо изменять Никейский. Догмат же Церкви о воплощении Сына Божия был выражен следующими словами: «Исповедуем, что Господь наш Иисус Христос есть Сын Божий, Бог совершенный и Человек совершенный, с душой разумной и телом; что Он прежде век рожден от Отца по Божеству, и в последние времена Он же Самый ради нас и ради нашего спасения рожден от Марии Девы по человечеству, так что совершилось единение двух естеств, ради которого единого Христа и единого Господа исповедуем».