Взлет и падение третьего рейха (Том 2) - Уильям Ширер

Из всех военных преступлений генерала Кейтеля, которые он объяснял необходимостью выполнять приказы Гитлера, самыми зловещими, по его признанию в Нюрнберге, были те, которые совершались под кодовым названием «Ночь и туман». Этот чудовищный приказ, предусматривавший порядок расправы над несчастными жителями захваченных территорий на Западе, был подписан лично Гитлером 7 декабря 1941 года. Его целью, как о том свидетельствует кодовое обозначение, был захват лиц, представлявших угрозу «германской безопасности», но не подлежавших немедленному расстрелу. Их следовало отправлять в мир иной, не оставляя следов на территории Германии, заставляя как бы исчезнуть в ночи и тумане неизвестности. Семьи не должны были получать никакой информации о них, даже если речь шла о месте их захоронения в рейхе.

12 декабря 1941 года Кейтель издал директиву, разъясняющую приказ фюрера:

«В принципе преступления против германского государства наказуемы смертью. Но если наказанием за эти преступления служит тюремное заключение, даже в виде пожизненных каторжных работ, его следует квалифицировать как проявление слабости. Эффективное устрашение может быть достигнуто либо посредством высшей меры наказания преступнику, либо посредством мер, в результате которых ни его родственники, ни сограждане ничего не узнают о его судьбе».

В феврале следующего года Кейтель разъяснил приказ «Ночь и туман» подробнее:

«В случаях, когда смертный приговор не был вынесен в течение восьми дней после ареста преступника, арестованных следует тайно доставлять в Германию… Такие меры будут иметь устрашающий эффект, потому что:

а) арестованные будут исчезать без следа;

б) не будет выдаваться никакой информации об их местонахождении или судьбе».

Эта зловещая задача возлагалась на службу СД, захваченные документы которой изобилуют имеющими отношение к операции «Ночь и туман» приказами, требовавшими сохранения в строжайшей тайне мест захоронения жертв. Сколько жителей Западной Европы исчезли в «ночи и тумане», не удалось установить даже на Нюрнбергском процессе. Лишь известно, что в живых удалось остаться очень немногим.

Некоторые цифры, позволяющие прояснить масштабы истребления, содержатся в документах СД. Здесь приводится число жертв в результате карательной операции на захваченной территории (на территории России). Этот вид операций выполнялся подразделениями, которые в Германии получили название айнзатцгруппен — отряды спецакций, или, используя более точный термин и принимая во внимание их специализацию, отряды истребления. Приблизительное число их жертв случайно всплыло на Нюрнбергском процессе.

Незадолго да начала процесса капитан-лейтенант военно-морского флота Уитни Р. Харрис, один из государственных обвинителей от США, допрашивал Отто Олендорфа о его деятельности в годы войны. Было известно, что этот моложавый (ему было 38 лет), привлекательный на вид немецкий интеллигент являлся начальником 3-го отдела гиммлеровского центрального управления безопасности РСХА, но в последние годы войны работал преимущественно экспертом по внешнеторговым связям министерства экономики. Он сообщил следователю, что провел всю войну на службе в Берлине, за исключением одного года. На вопрос, чем же он занимался в течение этого года, находясь за пределами Берлийа, Олендорф ответил: «…Я был командиром отряда спецакций D».

Харрис, юрист по образованию, к тому времени довольно заметный авторитет по немецким делам, знал достаточно много об отрядах спецакций. Поэтому он сразу задал вопрос: «Во время войны вы были командиром отряда спецакций D. Сколько мужчин, женщин и детей уничтожил ваш отряд?»

По воспоминаниям Харриса, Олендорф пожал плечами и почти без колебаний ответил: «Девяносто тысяч!»

Отряды спецакций были сформированы Гиммлером и Гейдрихом и сопровождали немецкие армии, вступившие в Польшу в 1939 году. В их задачу входило вылавливать евреев и направлять в гетто. Почти два года спустя, когда уже началась русская кампания, с согласия командования вермахта они получили приказ следовать за боевыми частями и выполнять фазу «окончательного решения». С этой целью были созданы четыре отряда — А, В, С и D. Последним из них и командовал Олендорф с июня 1941 года по июль 1942 года. Он действовал в южной части Украины, входя в состав 11-й армии. На суде на вопрос полковника Джона Харлана Амена, какие инструкции он получил, Олендорф ответил:

— Инструкции требовали ликвидировать евреев и советских политкомиссаров.

— Под словом «ликвидировать», вы имеете в виду «убивать»? — уточнил Амен.

— Да, я имею в виду «убивать», — ответил Олендорф, прибавив, что это относилось к женщинам, детям, а равно и к мужчинам.

— С какой же целью надо было истреблять детей? — прервал его вопросом советский судья генерал И. Т. Никитченко. Олендорф ответил:

— Приказ гласил, что еврейское население должно быть полностью истреблено.

— Включая детей?

— Да.

— Всех еврейских детей убивали?

— Да.

Отвечая на дальнейшие вопросы Амена, Олендорф описал, как обычно происходило убийство.

Отряд спецакций вступал в деревню или город и приказывал именитым еврейским гражданам созвать всех евреев для «переселения»[178] Им предлагалось сдать все ценности, а затем, незадолго до казни, снять верхнюю одежду. После этого их отвозили на место казни, которым обычно служил противотанковый ров, причем на грузовиках доставляли такое число людей, которое можно было расстрелять в один прием. При этом стремились свести к минимуму время между моментом, когда пленники догадывались о том, что их ждет, и самим расстрелом.

Затем по команде их расстреливали стоя или поставив на колени, после чего трупы сбрасывали в ров. Я никогда не позволял производить расстрел отдельным солдатам, а приказывал взводу стрелять по команде одновременно во избежание личной ответственности. Командиры других отрядов требовали, чтобы жертвы ложились на землю, и расстреливали их в затылок. Я не одобрял таких методов.

— Почему же? — спросил Амен.

— Потому, — ответил Олендорф, — что для жертв и для тех, кто проводил экзекуцию, это было психологически слишком тяжелым испытанием…

— Весной 1942 года, — рассказывал далее Олендорф, — поступил приказ от Гиммлера изменить метод казни женщин и детей. С тех пор их доставляли ко рвам в грузовиках, оборудованных газовыми камерами (душегубках). Автомобили были сконструированы специально для этой цели двумя берлинскими фирмами. Снаружи нельзя было определить, для чего они предназначались. Выглядели они как обычные фургоны, но устроены были так, что с запуском двигателя выхлопные газы подавались в закрытый кузов, умерщвляя в течение десяти-пятнадцати минут всех, кто там находился.

— Как вам удавалось заманивать жертвы в кузов? — поинтересовался полковник Амен.

— Им говорили, что предстоит переезд в другое место, — ответил Олендорф[179].

«Захоронение погибших в грузовиках с газовыми камерами, — продолжал он жаловаться, — было тяжелейшим испытанием для личного состава отрядов спецакций». В документе, представленном Нюрнбергскому процессу, это подтвердил некий д-р Беккер, которого Олендорф опознал как конструктора душегубок. В своем письме в штаб СД д-р Беккер возражал против того, чтобы персонал СД выгружал трупы удушенных газом женщин и детей, подчеркивая, что «всем занятым на этой работе могут быть нанесены сильнейшие психологические травмы и причинен серьезный ущерб здоровью. Они жаловались мне на головную боль, появлявшуюся после каждой такой выгрузки».

Д-р Беккер обратил также внимание своего начальства на то, что «применение газа не всегда осуществляется правильно. Для того чтобы поскорее завершить операцию, водитель нажимает на акселератор до отказа. При этом лица, подлежащие умерщвлению, погибают от удушья, а не от отравления газом, погружаясь при этом в сон», как запланировали создатели душегубок.

Д-р Беккер казался самому себе прямо-таки гуманистом, предлагая усовершенствовать технологию умерщвления. «Мои рекомендации подтвердили теперь, что при правильной регулировке рычага смерть наступает быстрее и узники засыпают мирным сном. Искаженных от ужаса лиц и экскрементов, как это было раньше, не наблюдается».

Но в душегубках, как показал Олендорф, можно было одновременно удушить от 15 до 25 человек за рейс, а этого было совершенно недостаточно в сравнении с масштабами истребления, предписанными Гитлером и Гиммлером. Недостаточно, например, для операции, проводившейся в Киеве, столице Украины, в течение двух дней — 29 и 30 сентября 1941 года, когда, по данным официальных отчетов отрядов спецакций, был уничтожен 33 771 человек, преимущественно евреи.