Служанка двух господ - Кира Стрельникова

Прежде, чем успела подумать, что делаю, ноги уже несли туда, и чем ближе подходила к комнате, тем отчётливее становилась музыка. Неторопливая, красивая, напоминавшая старинные романсы моего прежнего мира. И негромкий, приятный голос, без слов подпевавший мелодии. Эрсанн?.. У самого порога запнулась, мелькнула здравая мысль, а не помешаю ли, может, ему тоже захотелось одному побыть, но моё появление засекли, хоть я и не зашла ещё в комнату.

— Заходи, Яна.

Он сидел у окна, вольготно расположившись в кресле, в привычной домашней одежде, и действительно держал в руках гитару. Бильярдную наполнял ароматный дым сигары, единственная масляная лампа выделялась в полумраке помещения уютным жёлтым пятном. Эрсанн выглядел расслабленным и задумчивым, глаза поблёскивали из-под ресниц, пальцы перебирали струны. Он сейчас совсем не походил на властного и жёсткого министра, одного из самых могущественных людей страны после короля. Просто немного усталый после работы мужчина, и вдруг так захотелось подойти, забраться на колени, прижаться к груди и запустить пальцы в волосы. Поделиться тем теплом, что разлилось в груди при виде Эрсанна, и чтобы в ответ обнял, погладил, сказал что-нибудь хорошее... Да пусть бы и опять начал расспрашивать про моё прошлое, всё равно!

Рассказала бы... Без всяких дополнительных уговоров.

— Лорес сказал, ты удивительно быстро всё схватываешь, и в учёбе, и в танцах, — он чуть улыбнулся и поставил гитару на пол, потом добавил. — Иди сюда, Ян.

И никаких повелительных ноток в голосе. Конечно, я подошла, и, конечно, меня усадили на колени, привычно обняв. Эрсанн откинулся на спинку, я прислонилась к его груди, рассеянно положив ладонь и слушая, как размеренно, сильно бьётся его сердце. Без всякого стеснения на сей раз.

— Как комната, хочешь чего-нибудь изменить там? — продолжил он разговор, тихонько перебирая пряди моих волос.

— Да, цвет, — честно призналась. — Лиловый слишком... угнетающий, — подобрала нужное слово. — Мне зелёный больше нравится, или золотисто-бежевые тона.

— Цвет сменим, не проблема, — отозвался Эрсанн. — Что-то ещё, может? Из мебели?

— Да пока хватает всего, — я пожала плечами. И пока не растеряла храбрости, задала в свою очередь вопрос. — Эрсанн... Расскажи про свою жену. Если хочешь, конечно, — спохватившись, поправилась, и ещё, осознала вдруг, что обращаюсь к нему на "ты".

Ну как-то по привычке, что ли, с его сыном мы же обошли эту формальность.

— Отчего нет, — задумчиво ответил лорд, никак не прокомментировав мою маленькую вольность. — Мы же требуем от тебя откровенности, — с тихим смешком добавил и начал говорить. — Мирейн была чудесной юной девушкой, когда я в первый раз её увидел, во дворце его величества, на балу в честь дня рождения короля. Этот бал — первый, на который приводят молодых леди, представляют их обществу. Ну и, конечно, заключаются договоры о брачных союзах, — я приподняла голову, бросив взгляд на лицо Эрсанна, и заметила небрежную усмешку, только глаз она не коснулась. Морвейн-старший смотрел невидящим взглядом в пространство, откинув голову на спинку, придерживая меня одной рукой за талию, другой продолжая играться с прядями моих волос. Казалось, он полностью погрузился в воспоминания тех лет. — Мне было двадцать, я только начал помогать отцу в департаменте, ещё доучивался в Королевской Академии, тренируя дар. И вот, тот бал, Мирейн, изящная, красивая, с фарфоровой кожей и огромными серыми глазами, — он помолчал, а мне послышались в его голосе еле уловимые нотки иронии. — Идеальная жена, воспитанная, утончённая, леди до кончиков ногтей. И я влюбился, по уши, это было наваждение какое-то. Да вот беда, Мирейн с детства была безнадёжно влюблена в сына их соседей по загородному поместью, обычная история, — Эрсанн хмыкнул. Я тихонько погладила его по груди, мне показалось, несмотря на давность истории, отголоски тех чувств до сих пор не покидают старшего лорда. Сочувствие мешалось во мне с лёгкой досадой на эту неведомую Мирейн. Как можно променять Эрсанна на кого-то другого?! — Только все знали, что этому браку никогда не бывать, не только потому, что они неравны по положению.

Эрсанн оставил мои волосы и аккуратно сжал ладонь, поднёс к губам и коснулся пальцев. Я тихо вздохнула, раздражение ушло от этой мимолётной ласки. Дела давно минувших дней, не стоит принимать близко к сердцу то, что случилось задолго до моего появления здесь.

— Да парень и сам ни на что не претендовал, — продолжил Морвейн-старший. — Не знаю, с чего Мирейн решила, что у него тоже к ней что-то есть, просто он скрывает, чтобы не расстраивать леди.

— Неужели парень не желал выгодного брака? — удивилась я. — Поженись они на праздник Улинии, родителям Мирейн пришлось бы смириться.

— Ян, возлюбленного моей жены больше интересовали мальчики, — с иронией отозвался Эрсанн. — И об этом весь свет знал, только Мирейн упорно продолжала считать подобные намёки грязными слухами, — он фыркнул. — Она читала слишком много дамских романов, как и её мать, и я, увы, не подходил на роль героя для Мирейн, — продолжил Эрсанн спокойно. — Но я за ней ухаживал, она, конечно, принимала мои ухаживания, как и полагается воспитанной леди, улыбалась, соглашалась на прогулки и поддерживала разговоры. Только в её глазах я постоянно видел тоску, как бы хорошо Мирейн не играла радость. Мы всё-таки поженились, — он помолчал. — После нашей первой ночи, которая для моей жены действительно оказалась первой, она закрылась в спальне и весь день проплакала, хотя я был с ней нежным и терпеливым, как и полагается с девственницей. А парень тот уехал, на юг, накануне нашей свадьбы. В общем, Мирейн замкнулась в себе, и только в свете демонстрировала, что у нас всё в порядке. Дома мы почти не разговаривали, жена только вежливо поддерживала беседу, если я о чём-то спрашивал, и если входил в комнату, где она была, Мирейн уходила под различными предлогами.

Только в спальне терпела моё присутствие, — Эрсанн невесело улыбнулся. — Когда Мирейн поняла, что беременна, двери в её спальню для меня закрылись. Потом родился Лорес, а супруга скончалась через несколько недель, — будничным тоном закончил он. — После родов Мирейн не вставала с кровати, целыми днями лежала и смотрела в окно, ни с кем не разговаривая и почти не шевелясь. Даже сын её не интересовал. Она не хотела жить, вот и всё.

Морвейн-старший замолчал, я же переваривала историю краткой и несчастливой семейной жизни Эрсанна.

— Ты ничуть не похожа на неё, Яна, — снова заговорил он, обняв меня двумя руками и крепче прижав к себе. — И это очень хорошо. Когда я поближе познакомился с высшим обществом, и понял, что на самом деле представляют собой большинство этих утончённых и воспитанных леди, то понял также, что не хочу ни с одной из них иметь ничего серьёзного. Развлечься, да, я всё-таки мужчина, а не монах, — по губам Эрсанна скользнула улыбка. — Но жить — точно нет.