Эпоха мертвых. Начало - Андрей Круз

Впрочем, Паша оказался не из брезгливых и подобрал оба ПММ, и даже нашел запасной магазин к одному из них. Тоже молодец, делаем выводы.

Поток машин по трассе к вечеру немного ослабел, интервалы между машинами увеличились, скорость возросла. Даже не знаю, плохой это знак или хороший. Скорее всего, машины просто растянулись, или те, кто решился бежать, рванули в основном с утра пораньше, чтобы максимально использовать световой день. В сторону города опять никто не ехал, и мы добрались до самого Солнечногорска, до нужной заправки. Свернули с дороги и остановились на газоне, стараясь не перекрывать сектора огня расположившимся здесь военным.

Вокруг заправки стояло целых три БМП, кашээмка на базе «Урала», с кунгом, утыканным антеннами, и два бортовых КамАЗа со снятыми тентами, в военном вездеходном исполнении. В кузовах машин стояли несколько бойцов и офицеров или с СВД, или с автоматами с оптикой. Мудрая идея, кстати. Борта в этих грузовиках высоченные, да их еще нарастили на полметра примерно. Нормальный мертвяк, не морф, враз не заберется, да и просто человек попыхтит, чтобы туда залезть. А стрелки в кузовах могут отстреливать подходящих зомби с высоты, на выбор, и даже много патронов не расходуя – оптика-то на что?

Вокруг заправки лежало несколько трупов, слишком мало, на мой взгляд, но, может быть, их сгребают куда-то периодически? Вообще-то правильно, не вонять же им здесь. У колонок заправлялись машины, тоже с помощью каких-то рабочего вида мужиков с пистолетами и с сопутствующей регистрацией номеров. Интересно, они по заправкам сведениями о них обмениваются? Должны бы, а то грош цена всей идее лимитирования. А вот раздачи оружия я пока не приметил.

– Лех, пошли военных поспрошаем, что тут к чему?

– Пошли, не вопрос.

Мы выбрались из машины, оставив Шмеля за рулем. У нас уже определено было правило, что водители без команды машины не покидают. Ни при каких обстоятельствах.

Мы прошли к штабной машине и одной из БМП, огляделись, прикидывая, кто может быть здесь за старшего. Взгляд остановился на майоре, спустившемся из кунга, и я направился к нему. Он меня заметил и остановился, глядя устало. Я подошел, поприветствовал по-уставному, а он просто поздоровался в ответ.

– Чего хотел, боец?

– Обстановку узнать, – ответил я. – Вопрос спросить или целых два.

– Спрашивай, – улыбнулся он.

– Тогда вопрос первый и основной. Вот это все… – я обвел рукой общую панораму заправки, – самодеятельность или все же с Арбатской площади командуют?

– Самодеятельность, – категорично сказал майор. – Частичная. Командование подмосковных частей, независимо от ведомственной принадлежности, совет образовало, он и придумал. Они же теперь единственная власть в этих краях.

– Понятно, – кивнул я. – Долго будете заправки держать?

– Пока сможем, – пожал он плечами. – И пока топливо будет. Капотненский НПЗ и основные базы ГСМ у нас под контролем, но… народу не хватает. Вот ты, боец, хочешь вступить в ряды прославленной Кантемировской танковой дивизии? – задал он мне вопрос в лоб.

– Не могу, – проворно отмазался я. – У меня самого гражданских на попечении много. Больше двух десятков уже.

– Ну вот видишь, – вздохнул он. – А у нас есть и где гражданских разместить. От личного состава и двадцати процентов не осталось. И как с такими силами все это обеспечивать?

Двадцать процентов. Четверо из пяти ушли, уехали, дезертировали. Им бы теперь ППД удержать, если уж до конца быть честным, остаться какой-то организованной силой, а они еще выход населения из города обеспечивают. Видать, и вправду в жизни всегда есть место подвигу.

– А у меня гражданских тотальный переизбыток, все больше семьями, – сказал я. – Зато с хорошим транспортом. И девать не знаю, куда их всех, голова скоро лопнет. Не нужны?

Майор заметно растерялся, затем решил не переобуваться на ходу, все же военному не подобает, и кивнул:

– Ну познакомь, поговорим, кто там что делать умеет.

– Познакомлю сейчас, – обрадовался я и спросил: – А что о правительстве слышно?

– Ничего. Говорят, прорвались из центра какие-то колонны, но они это или нет, никто не знает. Скорее всего, они уже на Урале, в убежищах.

Тоже ничего удивительного. Тут же как делается? В первую очередь надо обеспечить безопасность президента, иначе кто командовать будет, если с ним что случится? Затем премьера, потому что без него никак, если с президентом что-то случится все же, а затем вице-премьеров, потому как если и премьер нагрузки не сдюжит, то… и так далее. Поэтому лучше всего смыться всем и сразу, и как можно дальше.

– А что в городе? – спросил я. – Мы там были сегодня, центр уже вообще в мертвяках сплошь.

– В городе звиздец полномасштабный, тут ты верно заметил, – кивнул майор. – Центр весь в мертвяках, через иные улицы не пробиться – машина застрянет. Люди по основным трассам отходят к окраинам, потому как удерживать центр уже бесполезно. И блокированных людей еще множество, но у нас сил не хватает всех вытаскивать. Мосты держим, техникой улицы заваливаем, но… бесполезно. День еще, два… И людей не хватает. Катастрофически. Процентов на девяносто не хватает. А то и на все сто.

– Люди откуда едут? – спросил я, показав на идущий по шоссе поток машин.

– Еще и из Москвы едут, но уже и Подмосковье уходит. Мертвяки из Москвы идут, и своих, здешних, уже немерено. И животных мертвых хватает, кстати. Крысы и собаки в основном. Люди говорят, что ворону мертвую видели, но… неэффективна. Летать не может и ходит плохо. Да, самое главное – кошек не берет, уже человек сто сказало мне. Кусай их, не кусай – по барабану кошакам, как с гуся вода.

– Интересно, – поразился я.

– Вот именно что интересно. Ты лучше вот что скажи, боец… Вы все собираетесь только расспросить, как и что, или все же кто-то помогать согласен?

– В смысле? – немного растерялся я.

– В смысле? – неожиданно разозлился майор. – В очень простом смысле, прям охрененно простом. Нас от дивизии полк остался, офицеры, прапора, контрактники и немного срочников. От Тамани осталось столько же, от бригады и того меньше и еще от ОДОНа «вованского» полк, от Дзержинки в смысле. Все. У всех оставшихся семьи, которых в расположение перевезли. От всех нас на всю Москву и область восьми тысяч не набирается, капля в море. Менты разбежались давным-давно, на иных уже самих охотиться приходится. Оставшиеся и неоскотинившиеся к нам примкнули, только сколько их там… Батальона все вместе не набирают. У тебя вот оружие…

Палец майора показал на мой «укорот», висящий на плече.

– Новенькое, все как надо. Наворотил на него всякого. И при этом ты спросил у нас, как дела, и дальше поехал. Взял бы да постоял бы с нашими денек-другой, помог. Народ и армия – едины, помнишь, мля? – застыдил он меня вконец.

У майора был безнадежно усталый вид, и на мне он просто сорвался, это было понятно сразу. Но во многом был прав – армию бросили, своих срочников они распустили по домам сами, если уж быть честными, а теперь своими силами, по своей инициативе, спасают кого могут и многого не требуют, лишь добровольцев в помощь. Но у всех свои дела, все спасаются, оставляя военные заслоны за спиной, и едут дальше.

Однако еще кое-что у меня в голове мелькнуло после его слов. Не только угрызения совести, но и очевидная выгода, могущая проистечь из нашего разговора, и его легкая «шибкоумность», какая у всех военных имеется. И моя «шибкоумность» встречная, тоже ведь служили, знаем, что к чему, и знаем, как такие дела обычно делаются.

– Знач, так, товарищ майор, – выступил я навстречу. – Дней сколько-то я на вас послужил бы, пока народ идет. С завтрашнего утра, сегодня просто не готов, меня вон люди ждут. – Я показал на «беженцев», толпящихся у «буханки». – В Москву не поеду, далеко, а у меня есть гражданские неподалеку, я говорил, мне еще и их защищать надо. А вот если выдашь нам, скажем, сколько-то стволов и патронов к ним, то вокруг трассы мы поработаем, не вопрос. Народ у меня боевой, с опытом, кто с каким, правда, но будут стараться.

– Ну блин… ты еще ко мне домой жить приди, – развел руками майор. – Стволы дай, патроны дай.

– Майор, знаешь, вот не надо! – изобразил я праведный гнев. – У тебя от дивизии полк остался, а на складах у вас, я точно знаю, по мобпланам – на четыре дивизии. Сидите как собака на сене. А у нас, сам понимаешь, – сколько у нас может быть? Гарантийный ресурс ствола – десять тысяч выстрелов, артмастерской нет и запасных стволов тоже. А как мы патроны добывали – ты лучше и не спрашивай. Это тебе хорошо – бойца застроил и на склад послал, вот тебе и патроны. А нам строить некого, сами строимся, и один хрен – по нулям!

– И что предлагаешь? – усмехнулся майор, сообразив, куда от моей речи ветер дует.

– Так что дело такое: если даешь шесть стволов с запасными магазинами, то шесть человек на тебя работает, по ближним окрестностям и Солнечногорску, – объявил я наши условия. – На своем транспорте, со своей связью. И патронов давай сколько не жалко, у нас лишних точно нет, тут без вариантов. Ни единого из своего кармана не выстрелю, каждый на счету. Если гранат подкинешь – вообще замечательно, а то вокруг трассы уже разбойничать начали, насколько я вижу.