Пламя и лёд - И. Беров

— Совсем неплохо для только что проклюнувшегося юнца, — грозный голос вытащил Никса из его внутреннего мира, заново возвращая разум наемника в злополучный Дом Магов.

— Мне даже жаль убивать тебя, Никсалорд Летаврус.

Грозная серо-зеленая фигура нависла над наемником, точно скала. Человек-тень (как прозвал своего противника Летаврус) звучно щелкнул пальцами, и чадившие тусклым светом факелы засветились еще ярче.

В свете загоревшихся магическим огнем факелов фигура древнего вампира казалась еще больше. Только теперь Никс увидел, что на налядниках и ножных сегментах доспеха светятся серые руны. Волки на костяных пластинах дружно загалдели, когда взгляд голубых глаз устремился в лицо Никса.

— Ты опоздал, юнец! — Громила напряг все мышцы, отчего стал похож скорее на груду валунов, чем на человека, и грозно тряхнул головой.

— Теперь Аватара Огненного Волка принадлежит мне! — басистый голос человека-тени сотряс все стены зала.

На какое-то время Никсу очень хотелось повернуть голову в сторону или закрыть глаза. Сегментичные латы, состоящие из плотно спрессованных неизвестным мастером чешуек, засветились ярким голубым светом, ослепляя изумрудные глаза наемника и засыпая их крупными прозрачными слезами.

— Смотри внимательно, Никсалорд Летаврус, — наемник и так хорошо видел, как по напряженным квадратикам брюшных мышц прокатились белые волны силы, больше похожие на мерцающую серебряную паутину, — чему тебе предстоит стать свидетелем.

Паутина просто переполнялась силой. Силой магии.

Летаврус не заканчивал специальных магических школ и не посвящал целые годы жизни изучению таинственных фолиантов, но сейчас наемник знал одно — нечто вливает в древнего вампира колоссальную энергию, наделяя его безграничными возможностями.

Никс быстро сообразил, что за кошмар вырвется на волю, когда человеку-тени удастся подчинить себе подобную мощь.

Наемник смотрел, как огромные ручищи поднимают с пола фиолетовую треугольную плиту с выгравированным на ней изображением бегущего желтого волка. Изображение как будто казалось объемным. Словно неизвестный маг замуровал живое существо в камень, и оно до сих пор там жило и даже могло двигаться.

Но запущенные заклинания исцеления уже начали свою работу, избавляя наемника от неприятных ощущений. Изумрудные глаза быстро привыкли к магическому свечению доспехов. По загадочному вспучиванию поверхности брони Никс понял, что доспех человека-тени явно сделан из сплавов, доселе неизвестных гномам, эльфам и кузнецам. Удивляло то, что доспех вспучивался как раз в тех местах, где на напряженных бедрах и икрах вздувались от натуги крепкие мышцы.

Между тем фиолетовая плита, которую древний вампир поднял высоко над своей головой, начала менять свои очертания, превращаясь сначала в октаэдр, а затем в фиолетовый шар. Желтые контуры рисунка также претерпевали изменения, усложняя композицию, рождая целую сетку новых линий, отчего нарисованный древними мастерами волк оживал прямо на глазах. Крепкие руки держали артефакт так, что глаза заключенного в камень существа ровно смотрели в голубые глаза древнего вампира.

Прозвенел упавший на пол охотничий нож.

«Уже в который раз за одну ночь», — ехидно подумал Никс, глядя на сверкающее в голубых лучах лезвие. Однако намнику повезло — до охотничьего ножа было всего пятьдесят сантиметров. Такое расстояние было вполне по зубам для израненного воина.

«Только бы дотянуться», — Никс приготовился зажмурить глаза и протянул руку к лежавшему оружию, но громкий крик прервал действия наемника.

Летаврус вскинул голову вверх и посмотрел на человека-тень.

Обнажив свои острые клыки, древний вампир кричал во все горло, не переставая отдавать какие-то странные команды фиолетовому шару. Но рычал и выл не человек-тень и не плита.

Никс подумал, что к месту завершенной баталии кинулась еще одна стая оборотней, но в то же время нигде не было слышно ни шагов, ни каких-либо других признаков движения.

Рык и вой прозвучали снова и притом совсем рядом.

Напрягая свое зрение Летаврус, наконец, увидел источник странных звуков. Это выли и рычали магические изображения волков на нагрудной и наплечных защитных пластинах человека-тени.

Увековеченные в кости волчьи морды как будто выходили из державшего их колдовского плена, превращаясь из красивых рисунков в реальных маленьких костяных серых волчат, принимающих вид своих природных собратьев. Края костяных наростов загибались вниз, еще крепче врастая в тело древнего вампира, в то время как середина пластин выгибалась вверх, выпуская из своей плоскости рвущихся зверей древности на волю.

Никс как завороженный смотрел на манящие голубым светом маленькие глазки небольших серых мордочек. Ожившие с костяных пластин волки не только освободили голову, но и стали тянуть вверх маленькие кончики передних лап.

Фиолетовый каменный шар в руках человека-тени загорелся ярким светом; затем его объем стал уменьшаться; магический рисунок волка стал более объемным.

— Кто посмел нарушить мой сон? — Янтарная фигура мифического создания при каждом своем слове изрыгала из пасти шипящие струйки огня. Своими язычками всполохи колдовского пламени пытались дотянуться до головы человека-тени.

Древний вампир по-прежнему держал в своих руках отрытый им магический артефакт. Тонкие длинные пальцы своими фалангами и когтями уже погрузились на полсантиметра внутрь фиолетового предмета, постоянно менявшего форму. Легкий розовый дымок, доносивший запах горелой плоти, поднимался от кожи рук человека-тени в тех местах, где наружный эпителий соприкасался с поверхностью артефакта. Но жилистые руки древнего вампира по-прежнему, не взирая на полученные ожоги, продолжали держать магическую плиту на полуметровом расстоянии от пола и от остального тела. На сморщенном лбу человека-тени появились темные пятна, а кожа начала сморщиваться, щеки впали внутрь, окончательно превратив старого вампира в полуживое существо.

Артефакт высасывал из старого вампира жизнь — в этом Никс не сомневался.

Между тем превращение вампира только начиналось!

Магическая сила человека-тени плотным потоком уходила в янтарного волка. Летаврус видел, как черты головы человека-тени постепенно начинают меняться — вытягиваясь вперед, становясь уже и длиннее; челюсть и нос соединились вместе, наподобие волчьей морды. Серо-зеленая кожа потеряла свой необычный оттенок, принимая типичный для волка серый цвет. Без изменения остались только зубы.