Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья - Yevhen Chepurnyy

— Думай, что говоришь, — укорила она падавана, справившись с собой. — Орден не устраивает карательные рейды. Мы — миротворцы, а не банда с внешнего кольца.

— Тогда, миротворческий рейд, — легкомысленно отмахнулся Нил. — Для приведения всех адептов темной стороны к полному и окончательному миру… все-все, больше не буду, — с улыбкой добавил он, видя, как в синем взгляде мириаланки разгорается все больше недовольства. — Так почему?

— Потому, что сенат разрешает очень многие вещи, как «особенности местной культуры», — с лёгким раздражением поведала джедайка. — Пока зайгеррианские работорговцы сидят на своей планете, и торгуют соотечественниками, Корпус Юстиции их не трогает. Точнее, он их не трогает, пока зайгеррианцы не хватают инопланетников в рабство совсем уж нагло, из-под присмотра безопасников. С ведьмами — примерно то же. Они держат Датомир в кулаке, и творят с местными все, что в их больные головы взбредёт, но меру знают. А значит, Корпусу не с чего туда лезть. Совет, может, и хотел бы сделать что-нибудь с этим рассадником адептов темной стороны, но у ордена нет ресурсов на полноценную войну.

— Помнишь наш самый первый разговор? — Нил мечтательно заулыбался, ненадолго погрузившись в воспоминания. — Ты ещё так сердито меня осадила тогда, в классе.

— Кто же знал, что ты не выдумываешь случайную чушь, как сделало бы большинство юнглингов на твоём месте, — улыбнулась в ответ Луминара. — Но ты прав, ни флота, ни войск для вторжения и оккупации у ордена нет. Ничем менее радикальным здесь не обойтись — сотни лет, датомирцы привыкали к темной стороне, и к власти ее адептов. Сломать эту систему можно только силой.

— Ну, наверное, всё-таки, нет, — с сомнением возразил Нил. — Но война, как ни странно — менее кровавый способ. Всяких миссионеров, пытающихся обратить их к свету, датомирцы попросту будут казнить — адепты темной стороны, как-никак. На то, чтобы мирно вложить в датомирские головы идею, что темная сторона — это плохо, понадобятся тысячи жизней невинных разумных. Ну да ладно. Давай лучше про ведьм. Что они такое, чем живут?

— Культ темной стороны, — медленно ответила мириаланка. Ее голубые глаза отрешенно глядели в никуда — женщина старательно рылась в закромах памяти, извлекая на свет нужную информацию. — Женский, уж не знаю, почему. У них довольно необычная традиция использования Силы, похожая на ситхскую. Техники ведьм не настолько эффективны и изощрены — мелкий культ, не очень старый, ни с кем особо не воевал. Развиться до тех высот, которых достигли ситхи древней империи, у ведьм не было побудительных причин. Конкуренции — тоже: для адептов темной стороны, они живут на редкость дружно. Ведьмы разделены на сообщества, ковены, каждый из которых возглавляет Мать. Она — одновременно правитель региона, и сильнейший из его адептов Силы. Ей подчиняются Ночные Сестры — простые адептки культа.

— Ага, значит, мама, и ее дочки-сестрички, — хмыкнул юноша. — А умеют они что?

— Большей частью, всякие ритуалы и алхимию, — джедайка снова задумалась. — Ночным Сестрам известно немного базовых техник Силы, вроде внушения и телекинеза. Но вот Матери — совсем другой разговор. Ордену известно о них хоть что-то благодаря одной из Матерей, Талзин, чей ковен имел контакты с внешним миром. Корпус Юстиции решил оставить Датомир в покое во многом благодаря ей. По словам беседовавших с ней джедаев, Талзин — ходячее возмущение Силы, и очень мощное. От разумной в ней осталось очень и очень мало. Но, вместе с тем, она вела себя очень доброжелательно, без обычной для темных адептов, хм-м… — она задумалась, коснувшись подбородка указательным пальцем.

— Гордыни? — предположил юноша, вспомнив знакомство с мастером-матукаем. — Самодовольства? Мерзкого характера?

— Все варианты, — весело ответила Луминара, — и ещё несколько. Но не в случае Талзин. Она был вполне откровенна как с джедаями, так и с безопасниками. Даже на щекотливые темы, вроде местных законов или кровавых жертв. На тему своих умений — тоже. Основные инструменты Матерей — по-прежнему алхимия и ритуалы, но на совсем другом уровне, — мириаланка отрешенно улыбнулась. — Когда Талзин сообщила, что может временно дать плоть Призракам Силы, причем, в числе хорошо за тысячу, у многих из присутствующих затряслись поджилки. Таких существ очень трудно убить, а вреда они могут причинить очень и очень много, особенно — живым.

— Ага, понятно, — задумчиво прокомментировал Нил. — Значит, некромантия, и локальный зомби-апокалипсис… не обращай внимания, — добавил он, в ответ на непонимающий взгляд наставницы. — Что ещё, кроме призыва злых духов?

— Несмотря на свою сплочённость, датомирские ведьмы — сообщество темных адептов, — обстоятельно продолжила джедайка. — Они часто решают споры поединками на боевом оружии. Убивать друг друга они не убивают, но тяжёлые травмы у них нередки. У многих Ночных Сестер имелись протезы конечностей. Очень грубые и низкотехнологичные, но действовали они ими ничуть не хуже родных рук и ног. Ещё, каждая из ведьм идеально здорова, и на пике формы, в любом возрасте. Об этом, Талзин распространялась долго — не иначе, хотела продавать ритуалы здоровья, омоложения, и физической силы престарелым сенатским шишкам… что это с тобой? — она непонимающе нахмурилась, глядя на Нила, который вовсю давился смехом.

— Я тут подумал, — выговорил тот сквозь смешки. — На моей планете известна одна датомирская ведьма. Самая их прародительница — не какая-то скромная Мать, а почтенная бабка. По имени Яга. У нее есть протез ноги, причем, самый низкотехнологичный — из кости. Ритуалы она тоже знает, да и в алхимии мастер. Пользуется больше травами — всякой одолень-травой для увеличения силы, тирлич-травой для идеального здоровья, и тому подобное. А ещё, она — страж мира духов, и может выпустить их в реальность, хоть всех. Куда там бедняжке Талзин с ее несчастной тысячей, — он неудержимо захихикал.

— Культу датомирских ведьм — больше шестисот лет, и они не всегда безвылазно сидели на своей планете, — растерянно произнесла джедайка. — Могли и до Стьюджона добраться. Не понимаю, что тут смешного.

— То, что баба Яга — злодейка из детских сказок, — со смехом признался юноша. — Страшненькая такая. Видать, не зря у нас говорят: сказка — ложь, да в ней намек, — он снова весело прыснул. Луминара и сама понемногу начала улыбаться.

— Очень надеюсь, что наши