Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

Когда до стен оставалось каких-нибудь триста футов, впереди, шагах в двадцати от его лошади, в землю вонзилась стрела.

— Парламентёр! — что было мочи заорал Давин. — Переговоры! Парламентёр!

— Вижу! — раздалось в ответ. — Не подъезжай ближе этой стрелы, и мы поговорим!

— Я буду говорить только с лордом Увиллом! — послушно останавливаясь там, где ему было указано, прокричал Давин. — Я — лорд Давин Олтендейл и буду говорить лишь с равным себе!

— Король превыше простых лордов! И он не желает говорить!

— А может ты всё-таки сначала узнаешь его мнение? — начиная выходить из себя, рявкнул Давин.

— Его мнение мне известно! Едва лишь мы заметили твою белую тряпку, то сразу дали ему знать!

— Скажите ему, кто я! Уверен, со мной он станет говорить!

— Он не будет говорить ни с кем!

— Назови своё имя, раз уж тебе известно моё! — принуждая себя к спокойствию, крикнул Давин.

— Тебе ни к чему моё имя, оно всё равно не такое знатное, как твоё!

— И всё же я не хочу разговаривать с безымянным!

— Зови меня Филином, лорд Давин. Я откликнусь.

— Хорошо, Филин, — скрипнув зубами, продолжил Давин. — Ты видишь, под стенами Колиона пять с половиной тысяч воинов. Если начнётся штурм или осада — многие жители вашего славного города умрут. От их имени я прошу тебя ещё раз сходить к лорду Увиллу и доложить обо мне!

— Его величество ясно сказал, что не станет вести переговоров ни с кем. Полагаю, он ожидал, что это будешь именно ты, лорд Давин. Так что его желание предельно ясно.

— Хорошо. Тогда я попрошу тебя, Филин, сходить к нему ещё раз. И передать, что я очень прошу его выйти на стену и поговорить со мной.

— Это бессмысленно!

— И всё же прошу, сделай это! — Давину хотелось схватить этого наглеца за глотку и сжимать, пока не хрустнет кадык, но он принуждал себя говорить спокойно.

— Хорошо, — после некоторой паузы послышалось из-за стены. — Обождите.

— Я буду здесь, Филин! — с некоторым облегчением ответил Давин.

Стояла напряжённая тишина. Не перекрикивались стражники на стенах, молчал обычно оживлённый шумный город, притих даже лагерь позади. Давин, словно конная статуя, стоял посреди поля, с тревогой ожидая исхода и покусывая шрам на губе. И лишь его конь как ни в чём не бывало щипал чуть пожелтевшую на солнце траву. Так прошло около четверти часа.

— Его величество не желает говорить с тобой, лорд Давин, — вновь раздался знакомый уже голос. — Он велел передать, чтобы ты возвращался. А там уж сами решайте: хотите — штурмуйте, хотите — осаждайте, а всего лучше — отправляйтесь по домам!

— Хорошо, — с нескрываемым разочарованием ответил Давин. — Я ухожу. Позволь только последний вопрос, Филин — жив ли лорд Борг и его вассалы?

— Живёхоньки, лорд Давин!

— Добрая весть! — облегчённо выдохнул Давин. — Прошу тебя, Филин, передай королю Увиллу мои слова. Пусть он хранит их жизни как зеницу ока, ежели не враг жителям Колиона! Когда город будет взят, именно эти люди станут главными защитниками вашей судьбы, и как они скажут, так и будет!

— Я передам твои слова, но знай, что его величество поступит так, как сочтёт нужным! Ему не нужны твои советы, лорд Давин!

Да уж… Со своими советами он, Давин, опоздал лет этак на десять, а то и больше… Чего уж теперь?.. Невольно опустив голову, старый лорд поворотил своего коня обратно к лагерю.

***

Почти две сотни лестниц изготовили меньше чем за сутки, так что штурм был объявлен уже на следующий день. Кроме лестниц был сделан и таран — ствол дерева, один из концов которого обили железом. Три лорда поделили между собой зоны ответственности, чтобы охватить как можно большую часть городской стены. Это должно было несколько распылить защитников. Впрочем, никто не ожидал, что будет легко.

Давин в очередной раз проехал вдоль выстроившихся шеренг. Лица воинов были суровы, как и всегда перед боем. Впрочем, в таком бою никому из них, даже ветеранам, бывать ещё не приходилось. Но, по крайней мере, Давин видел решимость в их лицах. Кажется, все эти люди твёрдо были намерены идти в бой. Там, по ту сторону полоски земли шириной в четверть мили, был враг, который захочет постараться убить столько, сколько сможет. И его воины, похоже, собирались отплатить тем же.

Впереди выстроилась кавалерия. В этой схватке у неё была несколько необычная роль. Кавалеристы должны были быстро преодолеть пространство до городских стен, а затем постараться подавить стрелами сопротивление защитников, чтобы, по возможности, спасти побольше пехотинцев, многие из которых ещё и тащили на плечах лестницы, так что являлись отличной мишенью.

Отсюда Давин видел развернувшуюся армию Давила, но войска Бейдина были сокрыты от него, находясь по другую сторону города. Он ожидал сигнала, чтобы атака вышла синхронной и не позволила колионцам перебрасывать силы с одного участка на другой.

Послышался звук рога, который затем был повторён ещё и ещё. В ответ запели рога рядом с ним. Всё было готово. Последние мгновения перед хаосом и смертью…

— За Танн! — закричал Давин, воздевая к небу меч.

— За Танн! — грянуло над рядами всадников, и они, пуская лошадей в галоп, помчались к городу.

Давин невольно последовал за ними, хотя понимал, что не должен участвовать в битве. Но его тянуло туда, к стенам. Впрочем, у него всё равно не было лука, так что в этом бою он был бесполезен. Через минуту он должен будет вернуться, чтобы повести в бой пехоту.

Всадники мигом преодолели расстояние до стен. Оказавшись в какой-то сотне ярдов, они, не слезая с сёдел, выпустили первые стрелы. Однако в ответ с крепостной стены взвилась лишь жидкая стайка в три-четыре десятка стрел, и лишь несколько из них достигли своей цели.

Это было очень странно. Давин видел, что на стенах множество защитников. Почему же они не ответили шквальным огнём? Это была какая-то хитрость? Может быть, они экономили стрелы? Или поджидали более лёгкие мишени в лице пехоты?

Всадники, стараясь не стоять на месте, продолжали обстреливать стены. Конечно, точность таких выстрелов оставляла желать лучшего, но, по крайней мере, она должна была заставить защитников соблюдать осторожность и, быть может, несколько снизить плотность огня. Впрочем, пока что ни о какой плотности говорить не приходилось. Давин занервничал, поскольку что-то пошло явно не так.

Однако отступать было некуда — его люди уже были под стенами, и на них продолжали сыпаться стрелы, хотя и не в больших количествах. Быстро доскакав до рядов пехоты, Давин