Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая - Эрнест Лависс

Из вспомогательных морских войск следует указать морскую артиллерию, которая была учреждена в 1822 году и для которой была основана в 1844 году специальная школа в Шербурге, дисциплинарные морские роты, созданные в 1824 году, и, наконец, морскую пехоту, учрежденную в 1831 году.

В основе гражданского и торгового законодательства по-прежнему лежали кодексы, изданные Наполеоном, Хартия 1814 года (ст. 68) вполне определенно высказывалась в смысле сохранения их в силе. Но во время Реставрации и Июльской монархии в эти кодексы внесены были некоторые частичные изменения, внушенные в одних случаях желанием отчасти восстановить дореволюционное законодательство, в других — необходимостью следовать за движением века.

Законы о дворянстве и эмигрантах. С социальной точки зрения реакция против уравнительного духа Кодекса Наполеона проявилась еще при самом императоре, который в 1808 году создал имперское дворянство. Людовик XVIII вернул старому дворянству его титулы и оставил за собой право «возводить в дворянство кого ему угодно» (Хартия, ст. 71). Король сохранил майораты и побуждал к учреждению новых, тогда как Июльская монархия, напротив, в 1835 году отменила их на будущее время. В ту пору их насчитывалось четыреста сорок.

Людовик XVIII занят был равным образом и участью эмигрантов. В августе 1814 года он отменил это своего рода звание с вытекавшим из него поражением в правах и объявил, что возвратит бывшим эмигрантам те недвижимые имущества, которые еще не были к тому времени отчуждены. 13 сентября 1814 года палате депутатов доложен был составленный в этом смысле законопроект. За конфискованные и не возвращенные имущества предполагалось вознаградить эмигрантов деньгами в размере ценности имуществ. Эта мера была справедлива и обеспечивала владельцев «национальных имуществ» от дальнейших посягательств. Хотя вопрос этот был осложнен партийными разногласиями, все же закон 3 декабря 1814 года был принят. Доход с конфискованных имуществ, вычисленный для 1790 года, был определен в 30 миллионов. Таким образом, пришлось выпустить на 30 миллионов государственной ренты, что, из расчета 3 процентов, составляло капитал приблизительно в один миллиард франков («миллиард эмигрантам»). Лишь в 1825 году министерство Виллеля потребовало от палат принятия этого кредита, обещая ликвидировать расчеты в течение пяти лет. Но на этот раз проект вызвал гораздо более решительную критику, чем в 1814 году. Прадт, Лаб'ш де Помпьер и генерал Фуа стали даже защищать положение, что конфискация имущества эмигрантов была вполне законной мерой. На это Л а Вурдоннэ и Дюплесси де Гренедан отвечали, что эмигранты, ограбленные революционными собраниями, не лишились права собственности на свои имущества и что они должны не получить вознаграждение, а быть восстановленными в своих правах. Министерство снова очутилось между двух огней. Разумное предложение внесено было Виллелем, который в конце концов добился принятия своего проекта с небольшими поправками. В действительности роздано было не 30, а 26 миллионов ренты, которые (по курсу 75 франков за 100) представляли капитал в 625 миллионов, т. е. меньше отпущенного кредита.

Законы о рабстве в колониях и об иностранцах. Рабство в колониях, восстановленное Консульством, и работорговля также занимали внимание палат в эпоху Реставрации и Июльской монархии. На Венском конгрессе Англии удалось добиться принципиальной декларации в пользу отмены работорговли. Но этот принцип еще предстояло осуществить на практике. Во время Ста дней Наполеон провозгласил немедленную отмену работорговли (29 марта 1815 г.). Эта отмена снова была вотирована в 1817 и 1828 годах. Но упразднение работорговли еще не влекло за собой упразднения рабства в колониях. Июльская монархия ограничилась облегчением отпуска рабов на волю (июль 1832 г.), предоставлением свободным цветнокожим гражданских прав в полном объеме (апрель 1833 г.), восстановлением старого принципа, в силу которого всякий раб, привезенный во Францию, становится свободным с момента вступления своего на французскую почву, и, наконец, было регламентировано общее положение рабов в смысле некоторого смягчения их участи (июль 1845 г. и август 1847 г.). Все эти меры были недостаточны, но они подготовляли путь для предстоящей отмены рабства в колониях (27 апреля 1848 г.).

Большую благожелательность правительство Реставрации обнаружило по отношению к иностранцам. В политических и фискальных целях оно почти совершенно отказалось от принципа взаимности, провозглашенного Кодексом Наполеона (ст. 11), — принципа, в силу которого иностранцы могли пользоваться во Франции лишь теми гражданскими правами, которыми француз мог пользоваться в их стране, в частности — в области наследования (ст. 726, 912). Таким образом, те иностранцы, национальное законодательство которых неблагоприятно относилось к французам, удерживались от переселения во Францию и приобретения там недвижимой собственности. В целях привлечения иностранцев закон 14 июля 1819 года, крайне неточно называемый «законом об отмене права казны на наследство иностранца и налога на наследство иностранцев», упразднил статьи 726 и 912. Отныне иностранцы могли наследовать во Франции даже при отсутствии условия взаимности, и Франция лишилась, таким образом, мощного средства добиваться улучшения участи своих подданных в странах, где к иностранцам относятся не так «по-рыцарски».

Законы о семье. В 1816 году Вональд в интересах укрепления семейных устоев предложил запретить развод, дозволенный во Франции законом 20 сентября 1792 года. Это предложение, ставшее 8 мая законом, принято было обеими палатами почти единогласно (199 голосами против 22 в палате депутатов с 113 голосами против 10 в палате пэров).

В 1826 году правительство Карла X, недостаточно учитывавшее общественное настроение, попыталось восстановить в законодательстве право первородства, отмененное революцией. Министр юстиции Пейронне ловко старался выставить это право в качестве единственного средства, способного предотвратить столь вредное с политической, экономической и сельскохозяйственной точки зрения дробление земельной собственности. Этот проект вызвал самую резкую критику. Даже правая разделилась по этому вопросу. После продолжительных и оживленных прений палата пэров отвергла законопроект (8 апреля) и приняла только предложение второстепенного значения, относившееся к учреждению субституций. «В Париже зажгли иллюминацию, словно по случаю одержанной победы, и палата пэров приобрела популярность, которой она не домогалась» (Дарест). Впрочем, закон о субституциях (17 мая), облегчавший этот способ распоряжения имуществом, позволял создавать для старших сыновей привилегированное положение; через эту полуоткрытую дверь могло бы пройти и право первородства, если бы оно не встретило неодолимого препятствия в быту[132].

Различные законы. Июльская монархия почти не пыталась вносить изменения в Кодекс Наполеона, в котором неприкосновенными оставались даже такие устарелые институты, как гражданская смерть. Следует, впрочем, указать на закон 30 июня 1838 года об умалишенных, который обеспечил этим несчастным юридическую защиту, дал возможность проверять состояние их здоровья и принял некоторые меры против незаконного заключения в дома умалишенных; закон этот имел одновременно и благотворительный и полицейский характер. Изданный в апреле 1832 года закон ограничил — в гражданских делах — заключение за долги, позволявшее дотоле заселять несостоятельными должниками знаменитую тюрьму Клиши без особой пользы для кредиторов. В июле 1833 и в мае 1841 года были приняты два закона, которыми регулируется во Франции экспроприация частной собственности в общественных интересах. Наконец, в Торговый кодекс в разное время был внесен целый ряд существенных улучшений. Так, например, законодательство о банкротстве было коренным образом изменено законом 28 мая 1838 года (выработанным в 1827 году). Большая часть постановлений этого закона, внесенного в Торговый кодекс, остается в силе и до настоящего времени.

Университет в эпоху Реставрации и Июльской монархии. При вступлении на престол Людовик XVIII очутился лицом к лицу с той созданной Наполеоном обширной организацией, которая носила название Университета. Как детище Империи, Университет был антипатичен роялистам; его деспотическая монополия делала его антипатичным в глазах либералов, а его рационалистические тенденции возбуждали неприязнь католиков, которые, сверх того, нападали на него за неподходящий, с их точки зрения, личный состав. Ввиду всего этого можно было ожидать его скорого упразднения. И действительно, в феврале 1815 года королевским ордонансом единый и нераздельный Университет Наполеона был заменен семнадцатью областными университетами, отчасти напоминавшими дореволюционные университеты, но по прежнему остававшимися под верховным руководством министерства народного просвещения. Во время Ста дней Наполеон восстановил организацию Университета на старых основах.