Шишки без ягод - Анатоль Нат

— Ну а вы чего замёрзли, — усмехнулся он, подходя к мнущимся с ноги на ногу своим единственным работникам. — Устали, небось, тяжесть такую таскать, — кивнул он на тележку с горой ящиков рыбы.

— Ну тогда пошли, помогу убрать последнюю партию, если ещё осталась, и на сегодня завязывай. Это не дело, так корячиться, — посмотрел он на серого от усталости Кольку.

Зайдя в цех, он обнаружил полную рыбы коптильную камеру, которую до того освобождали под новую партию Дашка с Колькой. Ничего не сказав, и только молча покачав головой, Сидор помог им разобрать по ящикам готовый продукт, а потом прогнал отдыхать, загасив коптильную печь.

— Это последняя до конца недели рыба, — виновато глядя на малолеток, пояснил он. — Завтра уже будет полегче, не так много.

Следующим утром, с самого раннего часа он был в Совете и насмешливо наблюдал за нервозной суетой, воцарившейся вокруг сразу с его появлением. Со стороны это напоминало стаю тараканов, брызнувшую в стороны от зажжённого внезапно света.

— Я смотрю, — усмехнулся он, — у вас этот коптильный цех вызвал, прям таки нездоровый ажиотаж. А, судя по довольной физиономии господина Головы, — посмотрел он на него, — вы уже приняли соответствующее решение. И похоже, я даже знаю какое.

— Правильно понимаешь, — усмехнулся Голова. — Ты, вообще, я смотрю, мужик догадливый. И наше решение будет следующим.

— Цех у тебя в аренду беру я, как предложивший самые выгодные условия.

— Для кого выгодные? — усмехнулся Сидор. — И кому предложивший?

— Неважно, — успокоил его Голова. — Тебя это не касается. Это наше дело, можно сказать, семейное. Так что разговор ты вести будешь только со мной. Уж не обессудь, — усмехнулся он, бросив на него быстрый, косой взгляд.

— И предложение моё будет таково. Всё оборудование я вывожу. Кроме печей, естественно, поскольку они у вас неразборные. И устанавливаю всё у себя. Все эти ваши тележки, вагонетки, деревянные рельсы, короба, засольные чаны, шампуры и прочее, прочее, прочее. Всё движимое имущество.

— Тын тоже разберём, — усмехнулся он. — Нет у меня времени ещё и брёвна на тын себе заготавливать, проще у вас из земли выдрать. Так что пусть и твоими тростиночками, но пока что и они нам не помешают.

— Сараи, под мороженую и готовую рыбу, — ткнул он в Сидора пальцем, — я тоже забираю, поскольку их тоже можно разобрать и у себя собрать. Короба под червя тоже возьмём.

— Самого червя я уж тебе оставлю, — усмехнулся он. — У нас самих такого добра девать некуда. Так что тащить землю с червём ещё и от тебя, — Голова недоумевающе пожал плечами, — смысла нет. Хотя идея твоя с червяками — хороша, — довольно качнул он головой. — Как никто раньше до того не додумался. Ишь ты, — улыбнулся он. — Простой, привычный кухонный червяк, которого полно у каждой хозяйки здесь в городе. А что его можно использовать на переработку остатков рыбы в гумус, никто и не догадался.

— Ну а после пуска своего уже цеха в работу, буду выплачивать тебе твёрдые твои пять процентов. От прибыли, — тут же поспешно уточнил он. — В течении…, - Голова как бы задумчиво, демонстративно почесал у себя в затылке, — ну, скажем, лет пяти. Потом, почитай, что всё, что я у тебя возьму в аренду, выйдет из строя, и платить, естественно, будет не за что.

— Почему-то я так и думал, что это будешь ты, — насмешливо улыбнулся ему Сидор. — Но это твоё предложение меня не устраивает. Поэтому будем делать так, как скажу я.

— Ты, — ткнул он в Голову пальцем, — вывозишь всё движимое оборудование этого действующего цеха, раз уж так на том настаиваешь. Хочешь забрать ещё те сараи, что под рыбу используется? Бери, разбирай.

— Дальше, — Сидор повертелся на скамье, поудобнее устраиваясь на расхлябанному стуле. — Ты выплачиваешь нам пять тысяч золотых, наши затраты на цех и оборудование. Выплачиваешь сразу, а потом в течение ещё пяти лет выплачиваешь нам ещё пять процентов. И не от прибыли, — усмехнулся он в недовольно поморщившееся лицо Городского Головы, — а от дохода.

— Если же тебя не устраивают мои условия, дорогой ты наш Голова, то есть другой вариант. Добавляешь ещё пять тыщ, и никакой пятилетней аренды.

— За всё перечисленное мною оборудование коптильного цеха, вместе с самими зданиями цехов и оградой, всего каких-то жалких десять тыщ. И всё уже твоё, — усмехнулся он, глядя в глаза покрасневшего от злости Головы. — Постоянно. А это намного меньше того, что ты выплатил бы за пять лет.

— Если согласен, то сразу плати и забирай. Нет. Значит, не договорились, Сидор как бы с сожалением развёл руками.

— Ладно, — немного помолчав, и справившись с охватившей его злостью, медленно проговорил Голова. — Получишь свою десятку, но всё оборудование, я вывезу сегодня же. Подчистую!

— Плати, — Сидор слегка склонился к нему, — и вывози, — мотнул он головой. — К чёртовой матери.

— Вот тебе пять, — Голова вытащил откуда-то из-под стола мешочек с чем-то тяжёлым глухо звякнувшим. — Вот тебе ещё пять, — вытащил он оттуда ещё один такой же. — При всех наших тебе вручаю, чтобы потом не говорил, что я не расплачиваюсь по счетам.

— Когда же это я такое говорил, — деланно ужаснулся Сидор. — Зачем же ты на меня пустое наговариваешь? Нехорошо, Голова, — осуждаючи покачал он головой, — Нехорошо!

— А как насчёт премии мне, — неожиданно предложил он, как только вскрыл и запустил свою пятерню в мешок с золотом. — За такую роскошную идею о таком роскошном цехе? За червя? Ну, и на будущее, так сказать. В знак личной ко мне симпатии. — Премию, тебе, — раздался мрачный, злой голос из дальнего угла зала Совета. — А по шее не хочешь?

Показавшийся оттуда злой, взъерошенный Староста сердито смотрел на Сидора, как будто это именно у него сейчас Сидор ни за что отобрал целых десять тысяч золотых.

— Где это видано, чтобы платили такие деньги за какой-то кусок железной и деревянной использованной арматуры, да за десяток сараев под разборку.

— Ты, хоть и Староста, но плохой эконом и никудышный математик, — демонстративно тяжело вздохнул Сидор. — Ты ведь даже не смог подсчитать, сколько на этом куске железной и деревянной арматуры заработает за пять лет наш Голова. И сколько…? Какой жалкий, ничтожный процент…, - Сидор потряс перед своим лицом сложенными щёпотью пальцами, — составляют от его будущего дохода какие-то несчастные десять тысяч.

— Ладно, — вздохнул он, — пошли Голова. Пошли, меня грабить будем, а я, так уж и быть, прослежу за этим приятным для тебя процессом. Составлю тебе компанию. Только сперва заверну домой, закину золотишко. А вы там уж без меня пока начинайте.

— Ну пошли, — с сомнением посмотрел на него Голова и задумчиво продолжил, искоса на него поглядывая. — Однако ты не выглядишь сильно расстроенным от этого ограбления.

Ничего не ответив на последнее замечание Головы, и только обречённо, демонстративно жалобно вздохнув и понурившись, Сидор подхватил тяжёлые мешки с золотом и бодрым шагом вышел из комнаты, оставив там злобно пыхтящего Старосту, задумчивого Голову и остальных развеселившихся членов Совета.

Весело насвистывая какой-то незамысловатый мотивчик, он быстро добрался до дома и сдал мешки с золотом ошарашенной таким неожиданным подарком Мане.

— Это наш первый проданный завод, — весело улыбаясь, доложил он ей.

— И как ты думаешь, кто выиграл тендер на аренду и последующую покупку нашего коптильного цеха? — ухмыляясь, поинтересовался он у собравшихся возле него Мани с профессором.

— Городской Голова! — хором на два голоса, тут же отозвались они и весело расхохотались, глядя друг на друга.

— Ну а это что? — ткнула Маня пальцем в мешки с золотом. — Неужели действительно цех продал?

— А то! — гордо подбоченился Сидор. — Зря что ли я тебя столько пытал о затратах, понесённых нами на строительство? Ровно десять тысяч золотых. И это ровно в десять с лишним раз больше того, что мы сами реально затратили на его постройку.

— И самое главное, — обвёл он их обоих внимательным взглядом, — создан прецедент по оплате. Они знают, что наши реальные затраты — мизер, но всё равно готовы платить, потому что будущая прибыль покроет все нынешние издержки. И если это не отпугнёт остальных, то просто на такой ерунде, как оборудование для коптильного цеха, мы заработаем сто тридцать тысяч золотых.

— Он не мог заплатить такие деньги, — настороженно глядя на Сидора, тихо проговорила Маша. Казалось, после её тихих слов, в комнате наступила оглушительная тишина. — Он не может не знать сколько это в реальности стоило. Пятьсот золотых — вот наши реальные затраты. Ну, тысяча, полторы с учётом наших интересов. Но не десять тысяч, — тихо проговорила она. — За что же тогда он заплатил.

— За то чтоб я отвалил в сторону и не возникал.