Пламя и лёд - И. Беров

Валунообразные валики мышц волной прокатились под серо-зеленой кожей.

Звонко щелкнула костная ткань.

Никс хотел закричать, когда чужая сила ломала ему кости и хрящи локтя и плеча. Гигант-вампир, поймавший наемника в ловушку, одним движением лишил того правой руки, переломив плечевую кость. Летаврус беспомощно обвис на руках гиганта, держась за него левой рукой. Летаврус даже не обратил внимания и не почувствовал удар локтя, которым гигант щедро наградил его, едва не выбив зубы.

Немыслимый приступ боли погасил в наемнике последние остатки воли к сопротивлению.

Страж Леса молча скрипел зубами, когда кулак гиганта молотил его по лицу, в то время как другой рукой человек-тень сдавливал его плечо, вызывая еще больше страданий. Память Никса не зафиксировала, после какого по счету удара гигант отшвырнул его от себя, словно тряпичную куклу.

«Кажется, удача мне изменила», — пронеслась в голове Никсалорда предательская мысль. Но что-то намекало ему на то, что он еще жив.

Глава шестая Файдайер

Только скрипучая на зубах пыль и едкая известка подсказали Летаврусу, что его тело лежит на полу. Во второй по счету раз за одну ночь наемника посылали в сокрушительный нокаут. Никса спасло только то, что физиологически организм вампира был крепче человеческого. Вампир. Ненавистное создание, спасшее человеческую жизнь вот уже пятый раз за одну ночь. Ночь настоящих кошмаров.

«Интересно, — Никс задумался, когда собирался с силами, поскольку был все еще жив и сдаваться не собирался, — а знает ли Белвар о его приключениях в этом городишке?»

Никс уже не думал об Ариниусе — Главе Ложи Магов Природы из Большого Совета Магии в столице королевства. Хотя, вспоминая свое расставание с магом, Летаврус сделал вывод, что Ариниус был с ним почти честен — тогда маг категорически отказался пожать ему руку, толком не объяснив своего поведения.

Через кровавую пелену сознание наемника пронзил отвратительными интонациями громкий свистящий звук, эхом отдававшийся внутри разбитой головы, рождая страшную вибрацию, бьющую по разъеденному болью разуму. Словно сумасшедший кузнец своим молотом отчаянно хотел пробить гранитную стену.

Где-то рядом послышался одинокий писк, иголкой пронзавший ментальную молотобойку страшной какофонии звуков.

Тут же обостренный нюх ночного охотника уловил запах жизни. Жизни маленькой, жалкой, паразитной и хищной.

Толстая крыса, прибежавшая на запах поверженных зверей и острый металлический запах пролитой крови, стала жертвой цепких пальцев наемника.

Летаврус, не задумываясь, поглотил подпольного жителя старого здания. Острые зубы разгрызли сочную тушку, добираясь до ее жизненной силы. Остальное сделал поврежденный организм вампира: израненное тело проглотило каждую клетку крысы, впитывая в себя всю энергию, агрессию, голод и злобу подземного зверька.

Никс чувствовал, что полученного угощения явно недостаточно для восстановления сломанных костей, разорванных мышц и истерзанной плоти, однако жизненных сил зверька хватило, чтобы вернуть в разбитую голову четкость мыслей.

Свет факелов неприятно резал в глаза желтыми отблесками, но это не мешало Никсу заметить серые облака мельчайших частиц, неприятно щекочущих нос и вызывающих удушливый кашель.

«Каменная пыль», — сообразил Летаврус. Его мыслям вторили грохочущий и скрипящие звуки, доносившиеся из смежного конца зала. На полу всего в десяти метрах от наемника лежала большая секира. Та самая, с обоюдоострыми лезвиями на обоих концах топорища. У Летавруса сомнений не было в том, что это то самое оружие человека-тени, с которым ему посчастливилось познакомиться.

Никс четко слышал пыхтение и скрежет режущих камень когтей. Последнее означало, что старый вампир все еще в этом зале и что он явно что-то ищет. Судя по прилагаемым усилиям, Никс понял, что человек-тень ищет нечто очень ценное, что было когда-то вмуровано в камень. Секира так и манила к себе острым лезвием, но Никс никак не мог достать ее. В пяти метрах чуть севернее валялся выпущенный его рукой меч. Расстояние было ближе, но все равно для раненого воина оно казалось непреодолимой дистанцией. Никс пошевелил пальцами на правой руке. Уже начавшие прорастать когти звучно проскребли по каменному полу, но поврежденная конечность непослушно отозвалась на потуги наемника болью.

Теперь Летаврус попытался трезво оценить ситуацию. Он все еще был жив, был в том же злополучном Доме Магов и мог ясно соображать — это хорошо. С другой стороны, перенесенные объятия человека-тени практически полностью лишили его правую руку работоспособности, но не самой руки, как Летаврусу показалось в первый момент.

Правая рука, плечо, предплечье и одно ребро нуждались в хорошем маге жизни для исцеления. Мысли о магическом исцелении заставили Никса вспомнить о Магии Духа, которой научил его брат Робар во времена его детства. Конечно, лучше всего сейчас бы ему пригодился магический камень хранителей леса, но, увы, Белвар был слишком далеко, а помощь наемнику необходима была сейчас.

Летаврус закрыл глаза, представляя себе собственное израненное тело, лежащее на каменном полу в забытом всеми старом зале в Доме Магов Мудрахана. Обычному человеку такое было бы не под силу, но способности вампира и специальные знания позволяли посвященному проводить все необходимые операции. Часть магической силы наемнику пришлось отдать своему духовному началу, чтобы оно могло позволить ему подняться над собственным совершенством и заглянуть за пределы телесного мира. Внутреннее зрение, подкрепленное магией, ловко выхватило одинокий силуэт с четырьмя конечностями и двумя сложенными к спине крыльями. Силуэт источал незримую мощь, озаряя всё окружающее пространство яркими красными лучами. В некоторых местах то тут, то там на ярко красной фигуре вспыхивали белые огоньки. Тело Никса явно просило помощи, и наемнику в первый момент показалось, что, кто-то даже пытается ему помочь. Ему помогали. Но времени для умных раздумий по поводу личности объявившегося помощника у наемника не было. Его силы и так были вот-вот на исходе. Но все равно Никс продолжил магическое лечение: сфокусировав внимание на пострадавшей руке, он нежно попытался обнять поврежденное тело своим теплом, исходящим из глубин его сильной души. Сквозь завесу транса Летаврус ощущал, как по его жилам ускоряется кровь, сломанные кости и суставы медленно срастаются, а к мышцам возвращаются утерянные упругость и эластичность. Никс вел мысленный разговор со своим телом, давая точные указания организму о лечебном процессе. Постепенно острую боль сменило приятное жжение, плавно переходящее в растекавшееся по телу тепло.