Однажды в июле - Максим Гарбузов

– Но где этот ваш великий детектив Денни собственной персоной? – спросил МакКинли. – Почему эту историю он не рассказал нам сам?

– Денни не мог прийти, – ответил Том. – У него есть одно неотложное дело.

– Неотложное дело, – повторил задумчиво МакКинли, но по его голосу было слышно, что он не верит в существование таких неотложных дел, которые могли бы помешать сказать правду.

Лоуренс в этот момент повернул голову и бросил взгляд на Джерома. Кэлвин сидел на кровати с чрезвычайно довольным видом. Он улыбался как кот, съевший перед этим целую миску сливок. Увидев, что Лоуренс смотрит на него, Джером заговорщицки ему подмигнул, и его улыбка стала ещё шире. От этой улыбки по телу Лоуренса пробежала холодная дрожь предчувствия беды. «Вы всё делаете правильно, – говорил взгляд Кэлвина. – Продолжайте, и мы придём туда, куда я вас хочу привести».

Он шагнул к Гарету, все были так увлечены рассказом Тома, что никто не обратил на это его движение никакого внимания. Помощник шерифа Томпсон, стоявший ближе всех, увидел, как Лоуренс шевельнулся, но ничего не сказал и не сделал попытки его остановить.

– Этот Кэлвин отвлекает нас, – сказал Лоуренс так тихо, что его услышал только Гарет. – Я почти уверен в этом.

Гарет вздрогнул, услышав голос Лоуренса, и повернул голову к нему. Несколько мгновений он смотрел Лоуренсу в глаза, а потом спросил:

– Думаешь, это всё ложь насчёт Реджины?

– Думаю, она действительно убила этого старика, – ответил Лоуренс, чувствуя, как на его лбу выступили капельки пота. – Но это не отменяет того факта, что Кэлвину нужно, чтобы мы были заняты именно этой проблемой. А чем лучше отвлекать внимание, как не правдой?

ПАТРИК

Никто, даже Билл, впервые встретивший этого странного паренька, отбирающего сумку, угрожая ножом насмерть перепуганной женщине, и не подозревали, насколько безумен Патрик. На самом деле, разум Патрика уже тогда едва держался на тонкой нити, отделяющей его от безумия. Никто, в том числе и Билл, который всегда надеялся, что уж он-то сможет контролировать Патрика и направлять его разрушительную силу в нужном ему направлении, не думал, что эта нить настолько тонка и готова в любой момент порваться. В своём же внутреннем мире Патрик был почти богом, которому всё дозволено, для него не существовало реального мира, для него люди с их делами и проблемами были не больше вымысла, фантазии, которую так легко разрушить.

Биллу нравилось, что Патрик всегда без раздумий выполнял его приказы. Ему был нужен именно такой человек, напрочь лишённый совести и, наверное, сострадания, чтобы делать самую грязную работу. Однажды, когда во время одного из ограблений стало совсем жарко, Билл приказал Патрику взять в заложники молодую женщину и порезать ей лицо, чтобы копы убедились в их серьёзности. Патрик сделал всё молча и без колебаний. Биллу даже показалось, что Патрику доставляло удовольствие резать женщину. Сам он такой радости не испытывал и едва ли был способен совершить что-то подобное, поэтому ему и нужен был Патрик.

Конечно, Билл подозревал, что Патрик безумен, он даже знал об этом. Однажды он застал Патрика за попыткой изнасилования тринадцатилетней девочки в туалете закусочной, куда они заехали перекусить. Тогда у них и состоялся первый серьёзный разговор. Билл предупредил Патрика, что если ещё раз случится что-то подобное, он без раздумий пустит пулю ему в лоб.

– Тихое место, тихие полицейские, – сказал ему тогда Билл, и Патрик запомнил эти слова. Он понял, что Билл не против того, что Патрик будет проворачивать свои маленькие делишки, но делать он должен был это максимально незаметно, без посторонних глаз.

Но Патрик был гораздо безумнее, чем даже мог предполагать Билл. Ему хватало ума не показывать это так явно, но с каждым месяцем ситуация ухудшалась. Поезд здравомыслия Патрика на полной скорости нёсся в темноту. Никто в их банде не знал, чем на самом деле занимался Патрик в свободное от грабежей время. У Патрика были свои развлечения, которые он предпочитал никому не показывать. После разговора с Биллом он куда тщательнее скрывал свои странности. К примеру, никто не знал, что Патрик убил трёх человек и изнасиловал семерых девушек, включая пятидесятипятилетнюю вдову городского казначея, лежавшую дома со сломанной ногой. Каждой из девушек Патрик оставил небольшую отметку в виде вырезанной на лбу звезды. Ему нравилось слышать их крики и нравилось чувствовать их полностью в своей власти. А наблюдать ужас в глазах своих жертв доставляло ему главное, почти эротическое удовольствие. Один раз, вырезая звезду на лбу визжащей девушки, он кончил прямо себе в штаны, хотя до этого уже успел изнасиловать её. После этого он повторил это уже со всеми другими своими жертвами.

Патрик и не подозревал, что в трёх округах он уже был известен и объявлен в федеральный розыск. Репортёры окрестили его «красной звездой» и советовали девушкам не гулять по вечерам в одиночестве. Один шериф заявил, что не уйдёт в отставку, пока не «поймает этого ублюдка, насилующего и калечащего женщин». Это случилось после того, как Патрик изнасиловал пятнадцатилетнюю племянницу шерифа, предварительно разбив голову топором её собаке.

Патрик был недостаточно умён, чтобы хорошо заметать следы, но он обладал почти звериным чутьём на опасность, и ему повезло, что банда Билла никогда не сидела на месте, и он никогда подолгу не задерживался в одном округе. Билл, в отличие от Патрика, очень хорошо умел заметать следы, и его талант косвенным образом распространялся и на всех его приближённых. Только благодаря Биллу Патрику удавалось скрываться от властей так долго.

Билл, часто читающий газеты, и не подозревал, что в его банде находится известный насильник. Если бы он узнал об этом, Патрик не дожил бы до своих девятнадцати лет. Билл, по-своему безбашенный, тем не менее не любил привлекать к себе лишнего внимания. Всё, что касалось дел, он тщательно продумывал (не без помощи Лоуренса) и всегда имел как минимум два пути отхода. Всего однажды он дал слабину, увлёкшись одной актрисой, но именно поэтому из-за своей слабости в своё время он и попал за решётку. В большинстве же случаев он был очень осторожен и наказывал любого, кто мог привлечь нежелательное внимание властей к ним. Да и, в конце концов, в их маленьком государстве Билл был королём и первым министром, и только ему причиталась львиная доля внимания. Конкурентов Билл не терпел. А Патрик в какой-то степени был именно ему конкурентом. Он мало того, что привлекал к себе ненужное внимание и