Последний довод королей - Джо Аберкромби

Логен отверг бы эти обвинения, если бы в них была бы хоть капля лжи. Бетод по-настоящему знал его. Бетод по-настоящему его понимал. Лучше всех. Его злейший враг, но в то же время его лучший друг.

— Почему ты не убил меня, когда у тебя был случай?

Король Севера нахмурился, словно не понял его. Потом снова засмеялся. Он буквально захлебывался смехом.

— Ты не знаешь почему? Ты стоял рядом с ним, и ты не знаешь? Ты ничему не научился у меня, Девятипалый! До сих пор позволяешь обвести себя вокруг пальца.

— О чем ты говоришь? — резко выкрикнул Логен.

— Байяз!

— Байяз? И что с ним?

— Я был готов покончить с тобой, утопить твой труп в трясине вместе с твоими никуда не годными идиотами. Я бы с радостью сделал это, если бы старый лжец не остановил меня.

— Ну?

— Я был перед ним в долгу, а он хотел, чтобы тебя отпустили. Старый болван спас твою презренную шкуру, только он!

— Зачем? — зло спросил Логен. Он не понимал, что это значит, но был очень недоволен тем, что узнает обо всем последним.

Бетод лишь усмехнулся.

— Возможно, я недостаточно пресмыкался перед ним. Он спас тебя, его и спрашивай зачем, если доживешь до возможности спросить. По-моему, вряд ли доживешь. Я принимаю твой вызов! Здесь. Завтра. На рассвете. — Он потер ладони. — Поединок один на один, а на кону стоит будущее всего Севера. Как прежде, Логен. В былые времена. На залитых солнцем долинах. Еще раз бросим кости! — Король северян медленно отступил назад, отодвинувшись от бойницы. — Но кое-что изменилось. У меня новый боец. На твоем месте я бы попрощался со всеми сегодня вечером и приготовился к тому, чтобы вернуться в грязь. В конце концов… Как ты мне говорил? — Его смех медленно разнесся в сумерках. — Надо смотреть правде в глаза.

— Хороший кусок мяса, — произнес Молчун.

Тепло костра и хороший кусок мяса стоят того, чтобы благодарить судьбу. Не раз бывало так, что у Ищейки и этого не бывало, но при виде капель крови на этом куске баранины его затошнило. Он вспомнил кровь Шамы Бессердечного, когда Логен вспорол ему живот. Годы прошли, но Ищейка видел это ясно, как вчера. Он слышал гул людских голосов, стук сталкивающихся щитов, ощущал запах кисловатого пота и свежей крови на снегу.

— Клянусь мертвыми! — проворчал Ищейка. Во рту у него собралась слюна, словно его вот-вот вырвет. — Как ты можешь даже думать о еде?

Доу оскалил зубы, усмехаясь.

— Если мы останемся голодными, Девятипалому это не поможет. Ничто ему не поможет. В этом суть поединка — все зависит от самого человека.

Он воткнул нож в кусок мяса, и кровь с шипением закапала в костер. Затем Доу сел на место и задумался.

— Думаешь, он может это сделать? На самом деле? Помнишь, как было в тот раз?

Ищейка вспомнил ощущение удручающего страха, напавшего на него в тумане, и содрогнулся всем телом. Ему хотелось бы забыть того великана, надвигавшегося сквозь мрак, вид его поднятого раскрашенного кулака и звук, с которым этот кулак ударил Тридубу в бок, сокрушая ребра.

— Если кто-то вообще может это сделать, — пробормотал он, сжав зубы, — то именно Логен.

— Угу, — буркнул Молчун.

— Но как, по-твоему, он сумеет? Вот в чем вопрос. И что случится, если он не сумеет?

Отвечать на этот вопрос было мучительно. Во-первых, Логен умрет. Во-вторых, можно будет забыть об осаде Карлеона. После битвы в горах у Ищейки осталось слишком мало бойцов, чтобы держать в окружении этот каменный ночной горшок. Кроме того, город укреплен лучше всех городов на Севере. Бетод будет делать все возможное: просить помощи, находить новых союзников, сражаться. Зажатый в угол, он крайне упрям.

— Логен сумеет, — прошептал он, сжимая кулаки так, что длинный порез вдоль руки заныл. — Должен.

Он едва не свалился в костер, когда большая толстая рука тяжело стукнула его по спине.

— Клянусь мертвыми, я никогда не видел, чтобы у костра собралось столько вытянутых лиц.

Ищейка сморщился. Безумный вождь горцев вряд ли мог поднять ему настроение — он ухмылялся в темноте, а за ним стояли его дети, держа на плечах свое огромное оружие.

Детей у Круммоха осталось только двое, так как одного сына убили на Высокогорье. Но отец, похоже, совсем не горевал о нем. Он потерял свое копье, сломавшееся в поединке с каким-то дикарем (как сам любил повторять), так что теперь в его руках не было ничего. Дети Круммоха после сражения мало говорили. Во всяком случае, Ищейка их не слышал. Не много говорили и о том, сколько их соплеменников убито. Если увидеть войну вблизи, можно быстро потерять всякое стремление воевать. Ищейка хорошо знал, как это бывает.

Однако сам Круммох по-прежнему был весел.

— Куда подевался Девятипалый?

— Ушел, чтобы побыть одному. Он всегда любил так делать перед поединком.

— Гм. — Круммох брякнул костяшками, висящими у него на шее. — Поговорить с луной, я уверен.

— Облегчиться — это ближе к истине.

— Ну, лучше облегчиться перед боем, а не во время его. — Усмешка прорезала его лицо. — Луна любит Девять Смертей, я тебе говорю! Любит, как никого во всем широком круге мира. У него есть небольшой шанс победить в честном поединке, и это самое лучшее, на что человек может рассчитывать, если выступает против порождения дьявола. Вот только одна проблема.

— Всего одна?

— Честного поединка не будет, пока жива эта чертова ведьма.

Плечи Ищейки разом поникли.

— Что ты имеешь в виду?

Круммох покрутил один из своих деревянных амулетов.

— Не думаю, что она позволит Бетоду, и себе вместе с ним, проиграть. Очень хитрая ведьма. Она использует все виды магии. Все виды заклятий. Все способы, чтобы повлиять на исход сражения. Так что шансов выиграть у Девятипалого очень мало.

— Ну?

— Я вот что думаю. Ее надо остановить.

Ищейка не думал, что ему может стать еще тоскливее, но вот стало.

— Желаю удачи, — пробормотал он.

— Ха-ха, дружище, ха-ха. Я бы с удовольствием сделал это, но у них чудовищно высокие стены, а я не мастак лазать по ним. — Круммох пристукнул толстой рукой по толстому животу. — Во мне вдвое больше мяса, чем требуется для такого дела. Нет, для этого нужен человек небольшой, но крепкий. Точно, и луна это знает. Человек, умеющий подкрасться незаметно, наблюдательный, уверенный в себе и не пугливый. С ловкими руками и быстрым умом.

Он взглянул на Ищейку и усмехнулся.

— И ты знаешь такого? — Ищейка закрыл лицо руками. — Я, черт побери, не имею понятия.

Логен поднял потертую флягу и наполнил рот жидкостью. Алкоголь щипал его язык и глотку, возбуждая вечное желание сделать глоток. Логен наклонился, сжал губы и выплюнул все тонкой струей. Сполохи огня вспыхнули в холодной ночи. Он пристально всматривался в темноту, ничего не различая, кроме черных очертаний деревьев и подвижных черных теней, которые отбрасывал его костер.