Записки судового врача - Дариуш Ришард

   - Кх...как? Уже? Сам? Надо же...

   - Да, именно. Светлейший герцог Дриорский, собственной персоной. "Адамина", его личное судно пришвартовалось вдали от простых торговых причалов. Я бы мог предложить вам наскоро распрощаться с девочкой... Но она настаивала, чтобы вас представили ее отцу. Так что, - Виллем совершил над собой маленькое усилие и выдал радушную улыбку, описывая театральный жест рукой, обтянутой белоснежной перчаткой, - прошу исполнить эту просьбу и сопроводить нас.

   - Правда? Это так...неожиданно, - заволновался судовой врач. - Если бы я знал об этом заранее, я бы подготовился, а так... Мне нужно переодеться.

   - Вам бы тоже не помешало, - деликатно заметил Вейдвальдс, поглядывая на Шивиллу.

   - А мне-то что? - не поняла девушка, поудобнее усаживаясь на бочке и закидывая ногу на ногу.

   - А то, что вы тоже приглашены, мадам.

   - Ах, какая честь... Я только возьму шляпу и парадную перевязь с саблей.

   - Саблю оставьте здесь. С оружием вас все равно не пропустят.

   - Досадно... Ну, ладно, - рыжекудрая потянулась за своей широкой капитанской треуголкой и водрузила ее себе на голову, слегка прихлопнув сверху ладонью. - Я готова.

   - А как же я?.. - переспросил Ларри.

   - А у вас на сборы есть примерно две минуты. Вам хватит?

   - Где-то я это уже слышал... - вздохнул судовой врач и поспешил приводить себя в такой вид, в котором не стыдно показаться на глаза особе королевской крови.

   Через несколько минут, или немногим более, торжественная процессия в полном составе стояла на верхней палубе. Капитан Вейдвальдс скептически осматривал своих подчиненных, Гайде от нечего делать разминала кисти рук, сцепив их в замок. Судовая повариха, на правах единственной заботливой матери на этом корабле, причесывала Олли волосы, которые до этого напоминали шапку из шкуры овцы, которую перед смертью напугали так, что вся шерсть встала дыбом.

   - От меня не пахнет спиртным? - озабоченно поинтересовался судовой врач, повязывая на шее чистый платочек-галстук, одергивая полы камзола и пожевывая какую-то веточку. В ответ на его вопрос капитанша молча принюхалась к его лицу, а затем, зайдя сбоку, практически уткнулась носом ему в плечо и шумно втянула воздух.

   - Нет, - авторитетно заявила она. - От тебя пахнет весьма приятно... Я бы даже сказала, вкусно.

   Ларри снова почувствовал, как кровь приливает к ушам. Может, это просто до сих пор треклятый шоколад не выветрился... Главное, чтобы Шивилла не вздумала опять терять голову. Хотя... Разве что, самую малость...

   - У моего родного отца есть свой корабль, который называется в честь моей родной мамы, а я до сих пор об этом ничего не знала? - по дороге возмущалась Молира. - Почему мне никогда его не показывали... Я уж даже не просила меня на нем покатать... Это нечестно!

   "Это он?" - спрашивала девчушка, поочередно указывая на каждой крупное судно по дороге, но каждый раз Виллем отрицательно качал головой. "Мы уже пришли? А долго еще?" - не унималась она, до тех пор, пока не увидела корабль, после которого все вопросы отпали сами собой. "Адамина" оказалась действительно королевским судном. Новым, но совсем непохожим на те кораблики, которые строят себе некоторые титулованные богатеи для морских прогулок вдоль побережья затем, чтобы потом заявлять, что всерьез увлекаются путешествиями. Это был очень красивый корабль в безупречном состоянии, подходящий для дальних плаваний и по-военному вооруженный. А на мачте реял королевский герб на фоне двух золотых полос. Впечатленная этим зрелищем и взволнованная предстоящей встречей, Олли уж было зашевелила губами и заикнулась, чтобы произнести свое "Я никуда не пой...", но на нее разом устремилось несколько возмущенных взглядов, и зеленоглазка разумно решила промолчать и успокоиться.

   На палубе "Адамины" вахтенные отдавали честь капитану Вейдвальдсу, подозрительно поглядывали на парочку рыжих в штатском и вовсе боялись в упор смотреть на герцогскую дочку. Среди членов экипажа пронесся любопытный гомон, но все голоса стихли и люди молча расступились, когда вышел он... Герцог оказался строгим мужчиной средних лет, среднего роста, обладающим ничем особо не выдающейся на первый взгляд внешностью. Сменить ему богатый наряд на костюм попроще, и сторонний наблюдатель смог бы назвать его военным офицером, скорее всего, высокого чина, возможно, уже в отставке. И был бы не слишком далек от истины. Сухощавое телосложение и впалые щеки мужчины могли навести на мысль об истощении, но безупречная осанка и сила, чувствовавшаяся в его размеренных движениях, указывала на то, что этот человек не забывает о поддержании тела в хорошей физической форме. На висках, в его уложенных без особых модных изысков, темно-каштановых волосах, густо пробивалась ранняя седина. Облик герцога мог показаться пресным, чересчур суровым, а оттого даже отталкивающим, только его темно-зеленые глаза блестели живо на худом лице, немного смягчая острые черты, они выглядели глазами юноши. Теперь понятно было, что у дочки папины глаза...

   - Где моя дочь? - проговорил он достаточно негромко, делая тишину вокруг себя еще более безупречной.

   - Ваша Светлость, - легким движением увлекая за собой Молиру, Виллем Вейдвальдс вышел вперед, и на фоне герцога он выглядел молодо, как никогда, совсем еще мальчишкой. А ведь юноша словно до последнего боялся, что притащит не ту девчонку... - Вот она.

   - Отец?.. - пролепетала девочка, нервно теребя подол дурацкого платья и поднимая на мужчину виноватые глаза.

   Пару минут, показавшихся всем присутствующим исключительно длинными, Освальдр Дриорский оценивающе смотрел на ребенка сверху вниз, и на его лице не отражалось никаких видимых эмоций - ни радости, ни гнева, ничего. Словно бы он ее впервые видел и не думал узнавать. Наверное, за этот краткий промежуток времени у бедняги Виллема пробился первый в жизни седой волос где-нибудь на затылке.

   - Молира, - наконец произнес он, прищурившись и слегка нахмурив брови, - твой внешний вид не поддается никакому описанию. А недостойное поведение - и того хуже. Это возмутительно. Мать была бы очень недовольна, - на этих словах у кого-то отлегло от сердца, а кого-то, наоборот, словно камнем пришибло. Поджав дрожащие губы, Олли обернулась на вздохнувшего с облегчением, но без особой радости капитана Вейдвальдса, а затем на недоумевающего доктора Траинена. А герцог тем временем продолжил. - Здесь не на что смотреть. Всем вернуться к своим обязанностям. А вас, господа, я приглашаю пройти в кают-компанию...

   Кают-компания оказалась большим и светлым помещением в кормовой части корабля. Помимо стоящего ровно по центру длинного стола, предназначенного для обедов офицерского состава и важных совещаний, прочая мебель располагалась вдоль стен очень компактно, в каюте было настолько просторно, что при желании хватило бы места двум-трем парам станцевать вальс. Освальдр присел во главе стола и молча жестом указал дочери на сидение возле себя, гости остались стоять, а Вейдвальдс прикрыл входную дверь изнутри.