Мой личный принц (СИ) - Мелевич Яна

— Ты точно уверена в своем решении? — от голоса дяди сердце сжалось в груди.

Себастьян Сент-Клер стал собой. Последние два года он помнил урывками, наблюдая за своей жизнью как бы со стороны. Ловушка Эрика вытянула душу из камня, а некроманты помогли вернуть ту в тело. Однако, ни одно воздействие на организм темной магией не проходило бесследно.

Я крепче сжала дверной косяк, задохнувшись от накатившей горечи.

«Боюсь, последствия необратимы. Ваш дядюшка проживет еще несколько лет, но вскоре его тело начнет разрушаться. Нам очень жаль».

Мерзкая сила Бонри все же сотворила свое дело.

Тихий скрип двери привлек внимание Амалии у большого зеркала, рядом с которым крутилась знакомая мне фея-модистка. Дядюшка улыбнулся, тяжело опираясь на трость. Граф протянул мне дрожащую руку, и я шагнула внутрь, взяв теплую ладонь, крепко сжимая в ответ.

— Пытаешься отговорить Мали от свадьбы? — лукаво улыбнулась, пряча подальше переживания. Ведь дяде ничего не стоило заметить их во взгляде.

— Я выйду за принца и точка, — подняла указательный палец вверх сестра, шикая на Абигейл, застывшую с иголкой в зубах.

Лапушка крутился рядом, помахивая хвостиком и принюхиваясь к подолу, словно желая откусить немного кружева. Большой розовый бант на шее хрюнорыла явно мешал, однако зверек с гордостью носил тот.

— И переедешь в Колихорский дворец после реставрации последнего, — пробормотала я, подходя ближе и поправляя прическу Амалии. Кузина уставилась на свое отражение, словно на мгновение выпав из реальности. — Мали?

— А?

— Терлак сегодня улетает, — тихо сказала я, кладя ладони на плечи сестры и крепко сжимая их.

Кузина долго плакала. Две, может, три ночи подряд. Наутро вновь просыпалась и, припудрив покрасневший нос, шла на очередной прием. Чем ближе подступал день свадьбы, тем несчастнее становилась Амалия. Капризы больше не казались забавными, а боль во взгляде было не скрыть никакими косметическими средствами.

Она убеждала меня, что любит принца Абеля.

Терлак МакГиннес мрачнел и отмалчивался, никак не реагируя на шутки своих соплеменников на балах.

Его высочество, наследный принц, хранил тягостное молчание. Такая тройная жертва ради блага народа. Ее видел каждый присутствующий сейчас в комнате. Я вдруг вспомнила день своей свадьбы и тяжело вздохнула. Тогда мне все виделось в мрачном свете. Но глядя на Мали, теперь считала те мгновения счастливыми.

— Мы все еще можем отказаться, — упрямо заявил дядя.

— Пап, — Амалия чуть повернула голову. — Не надо.

«Жертвенные овцы», — сказала герцогиня, едва мы вышли из дворца и под радостные поздравления знати, Мали взяла молчаливого жениха под руку.

На голубом небе не просматривалось ни тучки, несмотря на зиму. В сугробах сверкали бриллиантовые искры, а дети радостно резвились в снегу, махая вслед свадебному кортежу. В этот раз все делали по традициям и правилам. Словно мраморные статуи, жених с невестой последовали в автомобиль с открытой крышей, натянуто улыбаясь всем вокруг.

В своем белом, кружевном платье с длинным подолом Мали выглядела настоящей красавицей.

Прекрасная пара — оба светловолосы, высоки и статны. Широкоплечий Абель в белокрасном праздном мундире помогал моей сестре устроиться в салоне, пока она приветливо махала гостям. Следом ехали король с королевой, дядя и герцогиня.

— Меня сейчас стошнит, — пробормотал Эрик, одергивая ворот мундира, стоило ему сесть рядом со мной.

— Скажи, что кто-то заложил в храме бомбу. А лучше, что это дурной сон, — буркнула я, потирая проступающий живот. Теплая ладонь мужа легла поверх моей руки, согревая собой.

— Ты знаешь правила лучше меня, — тихо вздохнул мне в волосы Эрик, нагло портя прическу. — Твоя сестра сама согласилась.

— А МакГиннес приехал? — я потерлась кончиком носа о нос мужа, чувствуя, как пробираются пальцы моего принца под теплый плащ.

— Нет, отказался. Шангрийцы улетят сегодня, Руперт должен подписать договор и скрепить тот печатью. После этого прибудет сюда лично на совет.

Понятно, значит, Терлака мы в ближайшем будущем не увидим. Вряд ли лэрд захочет смотреть на женщину, которая растревожила его сердце и бросила. Впрочем, еще непонятно кому из них было хуже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ви!

— Лапушка! — возмутилась я, едва хрюнорыл нагло вторгся в наше единение с мужем и попытался забраться мне на колени.

— Вот же... хряк, — цыкнул на зверька Эрик, но не удержался и потрепал того по длинным ушам.

Храм богов до конца тоже отреставрировать не успели. Но поскольку именно в нем венчались все короли династии Трастамара, никто не пожелал слушать о замене. Муж помог мне спуститься по ступенькам и шагнуть на хрустящий снежный покров, давая несколько минут на то, чтобы оглянуться.

После сражения погиб весь сад. Многолетие олихи, ибрисы и другие редкие виды растений пострадали от варварских действий революционеров и магических атак Агора Второго, Даниэля с Терлаком. Теперь жители города занимались восстановлением утраченного из чувства долга и ради новой надежды.

Я осмотрелась, разглядывая собравшихся жителей и на мгновение застыла. Среди десятка незнакомцев мелькнул Бигси, помахавший нам из толпы зеленым цилиндром. Насколько я знала, Эрик сделал лепрекона ответственным в королевском банке, доверив ему счета семьи. Бигси с таким усердием взялся за спасение государственной казны, что многие аристократы регулярно писали жалобы на многочисленные проверки их доходов и просьб о ссуде.

Чем ближе мы подходили к воротам, тем сильнее я чувствовала дрожь. Страх вновь завладел мной, прямо как тогда в храме за алтарем. Боги, вспоминая тот глупый план по спасению наследного принца, хотелось стукнуть себя по голове. С другой стороны, именно он, а также общие усилия и слаженная работа помогли нам достучаться до самого сердца принца Абеля, дав возможность вернуться в реальный мир.

— Ужасная свадьба. Как будто похороны.

— Мама! — услышала я возмущенный голос королевы Элинор, следующей с мужем под руку к храму.

— Что? Мы не могли устроить еще один отбор?

— Хватит уже, доотбирались, — раздраженно ответил король Агор. — Ваша светлость, говорите тише. Не хватало нового скандала нашей семье.

— Кислая мина Абеля — сам по себе жирный скандал, мой мальчик!

— Ты должен с ним поговорить, — шепнула я между делом, проходя защитный барьер.

Не самое приятное чувство, будто мы вляпались в желе. Кричащие жители Ландора остались позади и лишь немногие приближенные остались в храме во время церемонии. Правила безопасности теперь действовали по всей территории Данмара, ведь еще не всех заговорщиков удалось поймать.

— Думаешь, я не пытался? Как будто Абель кого-то стал слушать, — фыркнул в ответ Эрик, кивая куда-то в сторону. — О, смотри. Можно наша дочь тоже будет носить такие чудесные платья?

Непроизвольно взгляд нашел Даниэля. Герцог держал за руку маленькую фею, наряженную в очаровательное желтое шелковое платье. Короткие волосы немного отросли и теперь кудряшками вились до подбородка юной линнан-ши.

Ужасный скандал. Дамы перешептывались, тыча веерами в сторону Фламеля, а мужчины посмеивались. Газеты трубили о маленькой девочке, общество негодовало, называя ее бастардом семьи Уитроф. Почему-то большинство решило, что Хартли — родная дочь Даниэля. А хитрый инкуб хранил таинственное молчание, продолжая отказывать светским девицам во внимании и все реже посещая балы с дебютантками под предлогом заботы о ребенке.

— Девочке всего десять, ей совсем не место среди взрослых, — услышала я голос леди Толбот.

— Говорят, она от содержанки, — вставила свои пять данмаров графиня Лариньи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Просто игнорируй, — прошептал Эрик, когда я особенно громко скрипнула зубами. — Чего ты рычишь?

— Они же о ребенке говорят! Девочке! — цыкнула я, проходя мимо новых скамеек. — Откуда в таком обществе может вырасти полноценная личность, лишенная тревог и комплексов.

— Ты же выросла.