Под защитой камня - Джин Ауэл

— Неужели ты наконец хочешь поделиться своим секретом, мама? — спросил Джондалар.

— Каким секретом?

— Ну почему у тебя всегда получается самое лучшее вино, и оно никогда не прокисает, — с усмешкой сказал Джондалар.

Она раздраженно вскинула голову.

— Тут нет никакого секрета, Джондалар.

— Но ты же не говоришь, как тебе это удается.

— Потому что я не уверена, отчего у меня так получается и будет ли это получаться у кого-то еще, — сказала Мартона. — Не знаю, как мне пришел в голову такой способ, но, вероятно, его невольно подсказала мне Зеландони; я видела, как она готовит подобным образом один из целебных настоев, и мне показалось, что это придает ему магическую силу. И я подумала, не попробовать ли и мне добавить немного магии к моему вину. Похоже, это сработало, — сказала Мартона.

— Ну так расскажи нам, — настаивал Джондалар. — Я всегда знал, что ты делаешь что-то особенное.

— Я увидела, что Зеландони жует некоторые травы, когда готовит лекарства, поэтому в следующий раз, когда я давила ягоды для вина, я пожевала их немного и выплюнула сок в исходное месиво, прежде чем оно начало бродить. Странно, что такое действие приводит к каким-то улучшениям, но, видимо, приводит.

— Иза научила меня, что есть некоторые особые настои и снадобья, которые нужно сначала пожевать, чтобы они правильно подействовали, — вспомнила Эйла. — Возможно, смесь винных ягод со слюной представляет собой какой-то новый ингредиент. — Она не задумывалась об этом прежде, но все может быть. — А еще я прошу Дони помочь мне превратить фруктовый сок в вино. Возможно, именно в этом секрет, — добавила Мартона. — Если наши просьбы разумно скромны, то порой Мать дарует нам то, что нам нужно. Когда ты был маленьким, Джондалар, то у тебя с этим никогда не было провалов. Если ты просил Дони о чем-то, то всегда, казалось, получал то, что хотел. Так ведь?

Джондалар слегка покраснел. Он не знал, что кому-то известен его секрет, но мог бы догадаться, что Мартона знала.

— Обычно да, — сказал он, избегая ее пристального взгляда.

— Неужели Она хоть раз отказала тебе в просьбе? — настаивала его мать.

— Было однажды, — вяло ответил он, смущенно поерзав.

Пристально глянув на него, Мартона кивнула.

— Ну, я полагаю, что то, твое желание не могла исполнить даже Великая Земная Мать. Но по-моему, сейчас ты не жалеешь об этом!

Все озадаченно прислушивались к загадочному разговору между матерью и сыном. Джондалар явно пребывал в замешательстве. Эйла поглядывала на них, и вдруг ей пришло в голову, что Мартона имела в виду историю, связанную с Зеландони, вернее, с Золеной — так ее звали в молодости.

— А ты знаешь, Эйла, что священную землю копают только мужчины? — сказал Вилломар, меняя тему, чтобы сгладить неловкость. — Слишком рискованно подвергать такой большой опасности Благословенных Дони женщин.

— И я очень рада этому, — сказала Фолара. — Хватит уже и того, что нам приходится мыть и обряжать человека, чей дух уже ушел. Мне ужасно не нравится такое занятие! Я так обрадовалась, Эйла, что ты избавила меня от этого, попросив присмотреть за Волком. Позвав друзей, я предложила им привести младших братьев и сестер. Волк познакомился с множеством людей.

— Неудивительно, что он так устал, — сказала Мартона, мельком глянув на Волка, спавшего на своем месте. — Я тоже предпочла бы хорошенько выспаться после такого дня.

— Я не думаю, что он спит, — сказала Эйла. Она знала, в какой позе он обычно просто отдыхает, а в какой — спит. — Хотя ты наверняка права. Он очень любит малышей, но они утомляют его.

Все они обернулись, вздрогнув, когда раздался тихий стук у входа, хотя и ожидали его. Послышался голос Джохаррана:

— Зеландони готовы.

Быстро проглотив остатки вина, все пятеро вышли из дома Мартоны. Волк последовал было за ними, но Эйла посадила его на специальный поводок, закрепив его на столбе, вкопанном в землю около жилища Мартоны, чтобы он не мешал проведению погребальной церемонии.

Вокруг погребального навеса собралось уже много людей. Собравшиеся тихо обменивались приветствиями и беседовали. Загородки убрали, и все увидели Шевонара, лежавшего на сетчатом гамаке и сплетенном из трав покрове, в который его завернут перед тем, как нести к месту захоронения. Но сначала его отнесут на Общее Поле, где хватит места всем шести соседним Пещерам, принимавшим участие в последней охоте.

Джондалар и Джохарран быстро ушли куда-то с группой мужчин. Мартона и Вилломар также поспешили занять свои места. Одна Эйла не знала, что ей надо делать, и стояла в растерянности. Она решила, что будет наблюдать за происходящим из задних рядов, надеясь, что не сделает чего-то такого, что может поставить в неловкое положение ее саму или семью Джондалара.

Фолара познакомила подругу своего брата с друзьями — группой девушек и парой юношей. Эйла пыталась поддерживать беседу. Они уже слышали так много диковинных историй о ней, что преисполнились благоговейного страха и от смущения либо онемели, либо лепетали что-то несуразное. Сначала она не обратила внимания, что ее кто-то зовет.

— Эйла, по-моему, ты им нужна, — сказала Фолара, увидев, что Зеландони направилась в их сторону.

— Вам придется отпустить ее, — немного резко сказала жрица молодым поклонникам Эйлы. — Она должна быть впереди вместе с нами. — Эйла последовала за этой женщиной. Молодые люди проводили ее еще более восторженными взглядами. Отойдя подальше от молодежи, Зеландони тихо сказала Эйле: — Служители Великой Матери не едят во время погребального обряда. Ты пойдешь с нами, но на время трапезы присоединишься к Джондалару и Мартоне.

Эйла не спросила, почему ей надо идти вместе с постящимися Зеландони, а трапезничать с семьей Джондалара, но решила, что выяснит это позже. Она понятия не имела, что ее ждет. Она лишь делала то, что ей говорили, перешла вместе со всеми через мост у Водопада и направилась дальше к Общему Полю.

Служителям надлежало поститься, поскольку им предстояло общаться с миром Духов во время похоронного обряда. Потом Верховная жрица собиралась еще провести некое дальнее метафизическое странствие, чтобы связаться с еланом Тонолана. Путешествия в иной мир всегда были связаны с опасностью, но она привыкла к этому и знала, что надо делать. Ритуальные посты и голодания являлись традиционными для служителей Матери, и Зеландони порой удивлялась, почему она продолжает неуклонно увеличиваться в размерах, несмотря на частые посты. Возможно, она наверстывала упущенное на следующий день, но ей казалось, что она ест не больше других. Она осознавала, что ее необъятные размеры многие воспринимали как показатель колоссального духовного могущества. И она в общем-то не возражала бы против такой полноты, если бы она не мешала ей двигаться. Все труднее становилось Зеландони наклоняться, взбираться на гору, садиться на землю или, вернее, подниматься с нее, но Мать, похоже, хотела, чтобы она выглядела такой могучей и крепкой, а если таково желание Матери, то могла ли Ее служительница желать иного.