«Океанъ». Сборник морских приключенческих романов, повестей, рассказов. Выпуск 1 - Юрий Пахомов

Отпугивая многих обитателей рифов, ядовитые иглы диадемы служат укрытием для ряда маленьких существ, спасающихся между ними от врагов. Покровительством диадемы пользуются рыбки-кардиналы, кривохвостки, ежовые уточки, креветка стегопонтония. В благодарность за гостеприимство они производят санитарную чистку тела диадемы, а кардиналы своим поведением в случае необходимости подают сигнал, предупреждающий об опасности.

У берегов Японии встречается другой вид ядовитых морских ежей — токсопнеустес. Местные рыбаки называют их убийцами, так как уколы их бывают смертельны. Токсопнеустес несколько крупнее диадемы, и тело его лишено игл — оно покрыто множеством педициллярий. Когда еж спокоен, его «щипчики» с раскрытыми створками медленно покачиваются в ожидании добычи. Стоит неосторожному животному задеть их — ядовитые капканчики срабатывают: створки смыкаются и яд впрыскивается в тело захваченной жертвы, парализуя ее. Токсопнеустес обладает отличными бойцовскими качествами: он удерживает свою жертву до тех пор, пока полностью не обездвижит ее. В том случае, если животное достаточно крупное и ему удается отделаться от ежа, то оно уносит в себе оборванные, но намертво вцепившиеся в него педициллярии, которые продолжают жить еще в течение нескольких часов.

Японский ученый Т. Фудживара, проводя исследования токсопнеустеса, был укушен его щипчиками. Как описал он позже, сильнейшая боль, возникшая вслед за укусом, мгновенно распространилась по руке и захватила область сердца, были парализованы язык, губы, мышцы лица, а через некоторое время наступило онемение конечностей. В течение шести часов ученый находился в тяжелейшем состоянии, и лишь по истечении этого срока наступило облегчение.

«Португальским военным корабликом» назвали люди одно из удивительных существ океана — сифонофору физалию. Это кишечнополостное животное представляет собой целую колонию видоизмененных медуз и полипов, где каждый из членов колонии выполняет свою, строго определенную функцию: одни добывают пищу, другие переваривают ее, третьи стоят в обороне, четвертые «отвечают» за потомство. Таким образом, нерасторжимо связанные важнейшими жизненными отправлениями, они составляют единый организм.

Физалию легко заметить издали. Над поверхностью океана выдается ее ярко окрашенный плавательный пузырь, обеспечивающий плавучесть всему организму. Он отливает красным, голубым, фиолетовым цветом, нежно серебрится. Нижняя часть пузыря — синяя, наверху расположен ярко-красный гребень, служащий парусом. Благодаря своеобразной конструкции его физалия плывет под косым углом к ветру и грациозно разворачивается.

В средневековье португальцы раскрашивали свои боевые суда во все цвета радуги. Вот и физалию, радующую взгляд переливами красок, назвали «португальским военным корабликом». Тем более что сифонофора, подобно своему «прототипу», неплохо вооружена. Прикрепленные к плавательному пузырю полипы имеют щупальца, уходящие в глубину на 20–30 метров. Многие из них по всей длине усажены стрекательными клетками, заполненными ядовитой жидкостью. По своему составу яд физалии сходен с ядом кобры. Чтобы умертвить 1000 мышей, достаточно всего лишь одного наперстка яда физалии.

Во время первого своего плавания на «Ра» Ю. Сенкевич, прельщенный красотой физалии, попытался взять ее в руки. «Недолго думая, я схватил ее, — рассказывает путешественник, — и взревел от боли, лихорадочно стал отмывать пальцы морской водой, но липкая слизь не отставала. Проходил мимо Сантьяго, я взмолился: «Мыло!» — видимо, такое страдание было написано у меня на лице, что Сантьяго помчался за мылом как ошпаренный. Однако и оно не помогло. Руки горели и ныли, пальцы сгибались с трудом. Достал пульверизатор с анестезирующим, попрыскал — боль исчезла, и тут же вернулась с новой силой.

Жорж сказал: «Подожди, пройдет само». Но ничегошеньки не проходило, пальцы уже не сгибались, боль начала распространяться по нервам левой руки к плечу и далее в область сердца, я чувствовал себя преотвратительно. Принял два таблетки анальгина, валидол, пирамидон и лег. Меня тряс озноб.

Утихало постепенно. Сначала полегчало правой руке, затем левой. Полное выздоровление наступило лишь через пять часов».

Яд физалии очень стоек. Кусочки выброшенного на сушу и высохшего животного, попав на тело, не прикрытое одеждой, могут вызвать такой же сильный ожог и отравление, как и живая сифонофора. А в холодильнике яд физалии сохраняет свои свойства в течение шести лет.

Обитают «португальские кораблики» в открытых водах тропических и субтропических широт. Порой они попадают в Гольфстрим и с ним доплывают до Ла-Манша. Во время их скопления у берегов Англии и Франции телевидение, радио и печать этих стран предупреждают купающихся об опасности.

Способность физалии парализовывать добычу и давать отпор неприятелю используют маленькие рыбки номеи. Они укрываются в сети щупалец физалии, которые служат им надежной защитой от хищников. В свою очередь, номеи привлекают к своей покровительнице небольших хищных рыб, которых та поедает, предварительно обстрекав. Доедая остатки «трапезы» физалии, не остаются голодными и маленькие помощники физалии — сами номеи. В ходе эволюции эти рыбки адаптировались к яду физалии, он им не страшен. Поэтому в голодные времена номеи не брезгуют и своей хозяйкой: они обрывают ее щупальца и питаются ими.

Ядовитые свойства физалии изпользуют маленькие детеныши осьминогов некоторых видов рода тремоктопус. Только что народившиеся беззащитные малютки-осьминожки обрывают кусочки ловчих щупалец физалии и, закрепив их между присосками своих крохотных «рук», успешно обороняются от врагов.

В рассказе Конан Дойля «Львиная грива» Шерлок Хомс сталкивается с загадочным убийством молодого учителя, тело которого было найдено на пляже. «Его спина была располосована темно-багровыми рубцами, словно его исхлестали плетью из тонкой проволоки. Макферсон был, видимо, замучен и убит каким-то необычайно гибким инструментом, потому что длинные, резкие рубцы закруглялись со спины и захватывали плечи и ребра. По подбородку текла кровь из прикушенной от невыносимой боли нижней губы».

Как всегда, на протяжении всего рассказа читатель находится в напряжении: чьей же рукой совершено столь изощренно-жестокое убийство? Развязка неожиданна. Преступником оказывается не алчный наследник, не маньяк или ревнивый соперник, а… медуза. Медуза цианея.

Эта медуза истинно гигант: диаметр ее полусферического купола может быть более двух метров, а многочисленные щупальца, собранные в пучки — по полтораста штук в каждом, — достигают длины тридцати метров. Желтоватый или красно-оранжевый зонтик цианеи обрамлен красивыми фестонами. Ото рта в виде широких занавесок спускаются складчатые ротовые лопасти малиново-красного цвета. Грациозно сокращая края своих красивых куполов, медузы не плывут, а словно порхают в поверхностных слоях воды вблизи берегов. Когда щупальца цианеи вытянуты, то они напоминают прекрасный багровый шлейф, когда же они подтягиваются и извиваются, то становятся похожи на клубки спутанных волос или, как пишет Конан Дойль, львиную гриву. Однако, обвиняя цианею в убийстве учителя, писатель явно преувеличил возможности этой медузы. Яд, содержащийся в стрекательных клетках ее щупалец, не смертелен для человека. Многие из тех, кому привелось столкнуться с цианеей, ощущали лишь легкий зуд и несильное жжение.