Ты услышишь мой голос-2 - Эвелина Пиженко

— Как ты здесь оказалось?! — он вдруг вспомнил, что она должна быть дома.

— Я ждала, что ты вернёшься… Потом позвонила Журавлёву. Он привёз Милену, она осталась с детьми, а я поехала с ним в клуб, тебя искать. Больно? — она подставила свою ладошку под его кисть, — Очень больно?

— Не больно… Ты сама — как? — он здоровой рукой обхватил её за плечи и прижал к себе, — Испугалась?

— Угу… — Наташка часто закивала головой.

— Он тебе ничего не сделал?

— У-у…

— Наташа… пообещай мне, что ты больше никогда в жизни не полезешь в мужскую драку…

— Не полезу… — уткнувшись ему в грудь, она шмыгнула носом, — Больше — не полезу…

— Нужно было просто нас позвать, и всё.

— Я хотела… а он нож достал. Он бы Женьку в спину ударил. А кроме меня никто не видел…

Хоть и с опозданием, но выступление «Ночного патруля» в этот вечер всё же состоялось. К тому моменту, когда группа вышла на сцену, благодаря Маре с Ленкой и Птахой, многие в зале уже знали, что произошло на заднем дворе клуба и встретили ребят визгом и аплодисментами. Держать микрофон забинтованной рукой был неудобно, и Морозов прицепил его к стойке. Из-за этого он не передвигался, как обычно, по сцене, а стоял на одном месте. Наташка ловила себя на мысли, что, несмотря ни на что, толпа поклонниц, загородившая собой все подходы к сцене, вызывает у неё некую ревность… Девчонки танцевали, махали руками Морозову, выкрикивали его имя между песнями… Всё это было не в первый раз, но Наташа почему-то именно сегодня очень болезненно воспринимала его ответные жесты и улыбки своим фанаткам.

Приехав после выступления домой, она попрощалась с Миленой и, ничего не говоря мужу, ушла в детскую. Дети сладко спали, и, глядя на них, Наташа заулыбалась. Присев на диван, она даже не повернула голову, когда Дима вошёл за ней следом.

— А мы ужинать будем? — присев перед ней на корточки, он сложил на её коленях руки.

— Сейчас разогрею.

— А ты?.. — чуть позже, на кухне, увидев, как она ставит одну тарелку, он удивлённо поднял на неё глаза, — Я без тебя ужинать не буду.

— А придётся… — отрезав хлеб, Наташа положила его перед мужем и вернулась в детскую.

— Наташ, ну, ты чего?.. — войдя через несколько минут, он застал её уже лежащей там на диване, — Мы же, вроде, помирились?..

— А я передумала, — она нарочно закрыла половину лица одеялом, чтобы он не заметил, как она еле сдерживает улыбку.

— Так нечестно. Из-за тебя я остался голодным.

— Ужинай. Кто тебе не даёт?

— Один не буду. Кстати, — он потянул вниз молнию на модной рубашке, — спать один я тоже больше не собираюсь.

— А придётся, — Наташка демонстративно отвернулась.

— Посмотрим… — раздевшись, он в считанные секунды забрался к ней под одеяло, — А будешь возражать — разбудишь детей…

Всю дорогу домой Журавлёв мрачно молчал. Искоса поглядывая, как он поджимает губы, Милена не задавала вопросов, решив, что он сам всё расскажет. О том, что что-то случилось, она поняла по его подавленному настроению и по перебинтованной руке Морозова. Наташа уговаривала их остаться на поздний ужин, но Женька отказался, сославшись на головную боль.

Голова у него и вправду болела — удар от Славика он получил именно по голове, внезапно, когда уже собрался уходить после их недолгой «беседы». Усмехаясь про себя, Журавлёв прокручивал в мыслях подробности сегодняшней встречи с Настиным сожителем.

— Ну, и чё будем делать? — Славик сразу взял быка за рога, как только Женька вышел к нему в коридор ночного клуба.

— В смысле? — засунув руки в карманы брюк, Журавлёв терпеливо ждал, пока собеседник разродится на разговор.

— Ну, чё — в смысле? — тот пьяно развёл руками, — Детей-то надо как-то кормить! Дети кушать хотят!

— Какие дети?

— Маленькие. Настька беременная. Ребёнок — твой? Твой, — сам себе ответил Славик, — Ещё вопросы есть?

— Есть, — выслушав его бессвязную речь, Женька кивнул на служебные двери в конце коридора, — ты сам выйдешь или тебе помочь?

— А что я такого сказал?! — парень еле выговаривал слова заплетающимся языком, — Я всё правильно сказал! Гони бабки на ребёнка!

Поняв, что сам Славик не уйдёт, Женька буквально вытолкнул его к выходу.

— Вали, чтобы я тебя больше не видел, — выйдя на крыльцо, он для верности схватил Славика за рубашку на спине и, толкая перед собой, вывел в центр заднего двора.

— Ты чё, отказываешься?.. — Женька сначала не обратил внимания на приближающуюся к ним фигуру, — Серый!.. Иди сюда… Прикинь, он отказывается платить!.. Настька, сука… с кем связалась?!

Всё дальнейшее происходило, как в плохом кино: «Серый» неожиданно накинулся на Журавлёва, и Славик тут же пришёл ему на помощь…

Он всё-таки рассказал об этом Милене. Предстояли повестки и визиты к следователю, и скрывать драку со Славиком было бессмысленно.

— Я должен съездить, — утром, выйдя из ванной, он тут же начал одеваться.

— К Насте? — Милена спросила как можно равнодушнее.

— Да, — нагнувшись, Журавлёв обул с помощью ложечки туфли, затем распрямился и посмотрел ей в глаза, — мне нужно. Но ты не волнуйся. Я скоро…

Он не знал Настиного нового номера телефона, поэтому визит решил нанести утром, в надежде, что она ещё дома. Позвонив в дверь, он ждал с минуту, пока не услышал её шаги.

— Привет, — не дожидаясь, пока она пригласит, Женька переступил через порог.

— Привет, — нахмурившись, Настя закрыла за ним дверь и, сложив руки на груди, посмотрела исподлобья.

— Нужно поговорить, — Женька так же бесцеремонно прошёл в комнату и уселся на стул. Неторопливо проследовав за ним, Настя встала в дверях и облокотилась о наличник.

Она ничего не говорила, лишь смотрела на него всё так же, исподлобья.

— Славика вчера забрали в ментовку, — без предисловий сообщил Женька.

— И что дальше? — казалось, Настя не удивилась такой новости.

— Не факт, что его закроют. Он может вернуться.

— А тебе то что? — усмехнулась девушка, — ты же возвращаться не собираешься.

— Настя, — подавшись вперёд, он сцепил пальцы рук, — ты взрослый человек, и сама выбираешь, с кем тебе жить… Но…

— А у меня есть выбор? — брови поползли вверх, она снова усмехнулась его словам, — У меня есть выбор?.. Вот с этим? — она положила руку на живот, и Женька, наконец, обратил внимание, что он слегка округлился.

— Зачем ты с ним сошлась? — он смягчил тон, — Он же конченый придурок.

— А что, нужно было оставаться одной? Лить слёзы в подушку по ночам? — Настя насмешливо улыбнулась уголком губ.