Исторические районы Петербурга от А до Я - Сергей Глезеров

Эскиз реконструкции Порохового городка первой трети XIX в.

Первыми рабочими порохового завода на реке Охте были мастера и ученики, переведенные сюда из Москвы, которая была крупнейшим в России центром по производству пороха. Затем состав рабочих пополнялся за счет рекрутских наборов.

В конце XIX в. Пороховые представляли собой маленькие одноэтажные домики и просто лачуги. Как вспоминал современник, «дома стояли тесно, по большей части они стары, дворы завалены мусором и навозом». Постройки были расположены в несколько рядов («линий») параллельно левому берегу реки Луппы, неподалеку от ее впадения в Охту. Среди местных жителей были популярны токарное ремесло (здесь вытачивали игрушки, ножки для мебели, а также ручки для гробов) и шитье кулей для столичных мясных лавок.

«Жизнь обитателей на Пороховых заводах, как коренных, так и пришлых, по своей обыденности и затрапезности немногим отличается от жизни крестьянина какой-нибудь дальней губернии, несмотря на то что они живут возле самой столицы, – писал в августе 1880 г. „Петербургский листок“. – Кто из сказанных обитателей посильнее и помоложе, тот работает на капсульном заводе; старики же, женщины и ребятишки хлопочут в огородах, находящихся почти у каждого незавидного обывательского домишка».

По словам современника, главным промыслом местных обывателей на Пороховых являлся молочный, однако из-за отдаленности от города и неудобства путей сообщения в ненастное время они доставляли молоко и другие молочные продукты не прямо в столицу, а продавали их охтянам (на Большой Охте). А уже те с приличной надбавкой продавали столичным жителям. Кроме молока немалое подспорье и прибыль в домашнем хозяйстве доставляли обывателям ягоды и грибы, которых в окрестностях Пороховых заводов водилось изрядное количество. Грибы и ягоды местные жители продавали тем же охтянам.

По описанию современника, собственно Пороховые, состоявшие в конце XIX в. из нескольких линий, представляли собой несколько сотен маленьких деревянных домиков. «Есть здесь также одна улица, напоминающая собою Петербург, – сообщал очевидец. – Улица эта состоит исключительно из казенных каменных домов, в которых проживают служащее на заводе офицерство и чиновничество. Она вымощена булыжником и постоянно очищается. На Пороховых невольно бросается в глаза то, что здесь нет ни одного питейного дома, ни одного кабака, и если есть трактиры, то непременно с надписью „без права крепких напитков“. Между тем пьянство здесь такое, какого нам нигде и видеть не приходилось».

Пороховые. Вид на церковь Ильи Пророка с правого берега реки Луппы (Лу бьи). С гравюры 1858 г.

Сообщение Пороховых с городом осуществляли маленькие дилижансы, идущие с Охты. Кроме того, можно было воспользоваться услугами извозчиков, которые везли в город за достаточно умеренную плату – 25 – 30 коп.

В ту пору, в конце XIX в., Пороховые даже стали дачной местностью – естественно, для небогатых и невзыскательных горожан. «Собственно Пороховые не имеют дачников, – уточнял в мае 1886 г. „Петербургский листок“, – зато по окрестностям их, как, например, за деревней Ржевской, есть весьма много дач, в которых в большинстве проживают летом сами дачевладельцы. Дачи здесь скорей похожи на помещичьи усадьбы. Окрестности Пороховых весьма живописны, особенно местность у озера, близ порохового и капсюльного заводов. Чем далее к северу от Пороховых, тем все живописнее становится местность».

В народной памяти сохранилось восприятие Пороховых как места мрачного, опасного для жизни. Виной тому были частые и многочисленные жертвы порохового производства. Как писал один из обозревателей в начале ХХ в., для соседней Охты Пороховые всегда были пугалом: «Говорилось, что если находящиеся там многочисленные пороховые погреба взорвутся, то Пороховые и Охта взлетят на воздух». Недаром даже частушка ходила:

Если жизнь не надоела,Не люби пороходела.Если хочешь быть в живых,Уходи с Пороховых…

В начале ХХ в. юго-западная часть Пороховых стала своего рода «патриотическим районом», поскольку здесь ряд улиц был назван в честь русской военной славы – Бородинской и Куликовской битв (Бородин пер. и Куликовская ул.), полководца Суворова (Суворовская ул.). Во время жилой застройки 1970-х гг. эти улицы были упразднены, до наших дней сохранилось только одно «патриотическое» название – Отечественная улица, названная в память Отечественной войны 1812 г.

Одно из мест на Пороховых звалось Армашевской слободой – по имени домовладелицы А.А. Армашевой. Поблизости находилась Армашевская улица, название которой известно с 1910 г. В декабре 1952 г. Армашевская улица была переименована в честь Героя Советского Союза летчика А.С. Потапова – участника Советско-финской и Великой Отечественной войн, в 1978 г. улицу упразднили. Память об Армашевской слободе сохраняет ныне и Армашевский мост через реку Охту. Прежде, с 1950-х гг., он назывался 2-й Охтинский мост, однако затем это название не употреблялось, и в ноябре 1997 г. мост назвали Армашевским.

…В 1926 г. Пороховые стали ближе к городу: сюда проложили трамвайную линию. Движение по Пороховской трамвайной линии, связавшей эту окраину с центром города – Московским (в ту пору Октябрьским) вокзалом, открылось 1 сентября 1926 г. «Проезд по всему маршруту будет длиться 42 минуты, – сообщалось в июне 1926 г. в „Ленинградской правде“. – Участок от Охты до Ржевки трамвай будет проходить 18 минут (поезд Ириновской железной дороги шел 30 минут). Стоимость всего проезда, от Октябрьского вокзала до станции Ржевка, будет стоить 15 коп., а от вокзала до Охты – 10 коп. В пути между Охтой и Ржевкой будет пять остановок».

«Порт-Артур»

В самом начале первого десятилетия ХХ в. отдаленный уголок Петербурга на Малом проспекте Васильевского острова, рядом со Смоленским кладбищем, облюбовали два предприимчивых крестьянина из Калужской губернии. Им приглянулся запущенный огород, занимавший около четырех десятин земли. Они купили землю и основали… извозчичью колонию.

Работа закипела, и спустя непродолжительное время на месте бывшего огорода появились четыре деревянных дома и один каменный, 540 стойл для лошадей, сараи для экипажей, кузница, мелочная и сенная лавки и чайное заведение. Весь двор был вымощен булыжником, а от Малого проспекта до извозчичьей колонии проложили прекрасную дорогу. Когда строительство закончили, колония получила громкое название «Порт-Артур» и стала быстро заселяться легковыми извозчиками.

Постепенно население колонии заняло все 44 жилых помещения (каждое из которых состояло из трех комнат и кухни) и достигло почти двух тысяч человек. В конюшнях разместилось до тысячи лошадей.

«Извозчики зажили здесь чисто по-семейному, – писал современник. – Они обзавелись домашним хозяйством и развели целые стада кур, уток и гусей. Ничто, казалось, не было забыто при устройстве извозчичьей колонии».

Ныне от колонии извозчиков с претенциозным названием «Порт-Артур» ничего не осталось. Примерно до конца 1960-х гг. сохранялось название короткого тупикового Порт-Артурского переулка, который когда-то отделял участок дома № 57 по Малому проспекту от Смоленского кладбища. Потом переулок исчез: его поглотила территория промышленной зоны производственного объединения «Эскалатор».

И последний штрих. В «Топонимической энциклопедии Санкт-Петербурга» 2003 г. сообщается, что Порт-Артурской переулок получил свое название «в память о героической обороне Порт-Артура во время Русско-японской войны в 1904 г.». Позволю себе не согласиться с уважаемыми авторами и высказать резонное предположение: скорее всего, именно извозчичья колония «Порт-Артур» дала имя исчезнувшему потом переулку.

Привал

Так в старину звалось место на пересечении нынешних проспекта Маршала Жукова с проспектом Стачек – прежних Красносельской (Нарвской) дороги с Петергофской. Как писал историк-краевед Дауд Аминов, здесь, на стыке двух богатейших пригородных имений XIX в. – графа Шереметева и канцлера Екатерины II Кушелева-Безбородко, существовал Привал.

Говоря военным языком, это было «место для отдыха личного состава, приема пищи, осмотра амуниции, конской упряжи, повозок». Тут Екатерина II, возвращаясь с охоты в стрельнинских лесах, любила устраивать привалы. Во время длительных походов здесь останавливались на короткий отдых, то есть делали привал, квартировавшие в Петербурге гвардейские части. У Привала меняли лошадей, дилижансы, следовавшие в Красное Село или Петергоф, а путники отдыхали в близлежащих кабачках.

Прудки (у Лиговки)

Так зовется район у Мальцевского рынка на улице Некрасова (бывшей Бассейной), где в XVIII в. вырыли пруды для сбора воды Лиговского канала, которая затем подавалась к фонтанам Летнего сада. Фонтанов давно уже нет – они были разрушены во время наводнения 1777 г., а потом разобраны (многие из них впоследствии откопали археологи), как нет и канала, а название осталось среди питерских старожилов.