Канализация, Газ Электричество - Мэтт Рафф

На следующее утро к одиннадцати часам Лекса Тэтчер и Эллен Левенгук приехали на дирижабледром «Фонда»[233] близ Ньюарка. Среди множества дромов «Си-эн-эн», продуманно разбросанных по всем шести континентам, Ньюаркский был самым крупным — даже больше флагманского дрома в Атланте. Когда «ситроен» Эллен въехал на парковочную площадку «только для прессы», они увидели поднимающийся с поля дирижабль класса «Пулитцер»[234], который направлялся к пожару на химзаводе в Трентоне. «Пулитцеры» считались рабочими лошадками воздушного флота «Си-эн-эн» — в таком трехместном суденышке работали пилот, телеоператор и репортер-комментатор. Были еще маленькие «Гонзо»[235] на одного человека, эдакие дирижабли-«камикадзэ», быстрые и маневренные, как реактивные вертолеты, и большие «Марроу»[236], в корзине которых хватало места еще и для новостного аналитика и двух политических комментаторов. Но для этой миссии Лексе не подходит ни один из них. Ей нужен самый прочный воздушный корабль, чтобы газовый мешок смог поднять тонну или даже больше мертвого груза; то есть ей нужен «Хёрст»[237].

— «Джейн» тут, — сказала Эллен, показав на громадный силуэт где-то в середине поля. — Надута и готова. Главное — получить разрешение.

— Получим, — заверила Лекса, — у меня каперское свидетельство от Теда Тернера.

— У тебя каперское свидетельство от покойного Теда Тернера. После того как он перешел в другую плоскость в Атланте, его имя, скорее всего, уже не произведет былого эффекта; наземная бригада вполне может отказать.

— Не откажут, — стояла на своем Лекса. — По крайней мере, мне.

— Я кое-что прихватила, — сообщила Эллен. Наклонилась и достала из бардачка пистолет. И отдала его Лексе.

Лекса уставилась на фаянсово-серый автоматический пистолет, словно впервые в жизни увидела огнестрельное оружие.

— Что это?

— Кажется, «магнум» сорок четвертого калибра, — ответила Эллен. — Из какого-то полимера, не содержащего металла, так его удастся пронести через охрану.

— И что с ним делать?

Эллен в негодовании пожала плечами.

— Наземная бригада может отказать, — повторила она.

Лекса, по-прежнему держа пистолет так, словно это инопланетный артефакт, спросила:

— А он заряжен?

— Не глупи. Мы же пацифисты, забыла? Если придется стрелять, считай, что мы им пользуемся неправильно.

— А вообще откуда он у тебя?

— Из округа Колумбия. У одного пресс-агента республиканцев в предвыборной кампании хобби — он коллекционирует и продает оружие, из которого убивали известных людей. Винтовка Чарлза Уитмана[238], набор ядовитых колец Джима Джоунза[239], всякая другая фигня. Больной человек.

— А этим кого убили?

— Никого. Это спортивный пистолет. Он сказал, что стреляет им летучих мышей на ранчо в Техасе. Он забыл пистолет в машине, и я оставила его себе.

— Ну что, — сказала Лекса, похлопав Эллен по руке, — спасибо за заботу, Киска, но — спасибо, не надо. Не в моем стиле.

— А что будем делать, если нам откажут?

— То же, что и обычно, когда нам чего-нибудь очень надо, — ответила Лекса. — Действовать чисто силой воли. — Она протянула руку, чтобы положить пистолет назад в бардачок, но вдруг задумалась и остановилась. — Хотя знаешь…

— Что?

— Его можно использовать без угроз.

— Ну-ка?

Лекса положила пистолет в сумочку.

— Скрести пальцы, чтобы в ангаре сегодня дежурили правильные люди.

— Что ты собираешься делать?

— Опущусь до морального уровня австралийских таблоидов.

— Иными словами, будешь нести вдохновенную херню.

— Точно. — Лекса поцеловала Эллен в щеку. — Ты в меня веришь?

— Как всегда.

— Хорошо. Тогда идем за дирижаблем.

— Итак — сказала Джоан.

— Итак, — сказала Змей.

— Теперь мы все знаем.

Теперь они все знали. Подруги сидели за столом на кухоньке и глядели друг на друга. Если они и походили при этом на контуженных, то отчасти потому, что не спали, отчасти — из-за блока «Мальборо», который они выкурили, пока не спали, но основной причиной все же являлось именно то, что они узнали — или считали, что узнали, поскольку история, описанная в секретной папке Гувера, местами казалась невероятной. Джоан удалось срастить себе еще один компьютер с модемом — не такой крутой, как «Крэй», но работал он исправно, — а также достучаться до кое-каких баз данных, чтобы проверить некоторые факты. Все, что можно было проверить, проверку прошло, и в конечном результате перед ними оказалось куда больше фактов, чем просто смерть Янтарсона Чайнега.

— «Научись расслабляться и жди прозрения», — процитировала Джоан. — Ты об этом говорила, Змей?

Та покачала головой.

— В свое время я рассорилась с шестерками Босса Твида[240], — сказала она, — когда впервые приехала в Нью-Йорк после войны. Но это будет покруче любого заговора в Таммани-Холле.

Хотя в кухне уже топор можно было вешать, Джоан попыталась на ощупь найти в пачках хоть одну целую сигарету. Нашла и зажгла.

— Ладно, — сказала она, — давай пройдемся еще раз…

— Хорошо.

— Во-первых, — сказала Джоан, — Уолт Дисней нанимал Джона Гувера не как робототехника. Гувер и впрямь разрабатывал кое-какую мелкую аудио-аниматронику, но это лишь для прикрытия, на самом же деле он работал над секретным проектом, который в 1950-х успешно впарил Диснею. Создание искусственного интеллекта.

— Электромозг, — продолжила Змей, просматривая бумажки с набросанными по ходу записями. — Газменный суперкомпьютер, то есть — газовый аналоговый плазменный.

— Сокращенно ГАЗ, — сказала Джоан, глядя в те же записи. — В нем используется «сложная смесь газов в плазменном состоянии», имитирующая нейронные процессы, происходящие в мозге живого существа. Плазменный компьютер, где вместо силикона используется ионизированный газ.

— А этой плазменной камере, — добавила Змей, — то есть, мозгу машины требуется очень много энергии, и она выделяет много тепла.

— Отсюда мнимый интерес Диснея к криогенике. Он не собирался замораживаться сам; он просто не хотел, чтобы его ИИ сгорел от своего мыслительного процесса.

— Они установили эту штуковину в графстве Ориндж, в тайном бункере под Страной Чудес, — продолжила Змей. — На конструирование и строительство ушло одиннадцать лет…

— …и все равно это поразительное достижение, — подхватила Джоан, — учитывая уровень развития компьютерных технологий в 50—60-х. Но Джон Гувер был настоящим гением, а ГАЗ — революционным прорывом.