Китай у русских писателей - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Журнал сообщал: «В этом живописном, вечнозеленом уголке находится Сашуанбаньнанский автономный район народности тай, созданный в январе 1953 года. Район занимает около двадцати пяти тысяч квадратных километров, и каждый из этих километров необычен. В горах, среди девственных лесов, встречаются ценные породы деревьев – сандаловые, мягкие, камфарные. В лесах много диких зверей и животных – попадаются носороги, гималайские медведи, слоны. На равнине повсюду можно увидеть фруктовые деревья. Здесь же растет всемирно известный чай «пуэр».
Очень захотелось мне побывать у тайцев, побродить по их долинам, взобраться на их горы.
В провинции Юньнань имеется только одна железная дорога, и та узкоколейная. Шоссейные же дороги проходят через высокие горы, глубокие ущелья и беспощадно размываются летними тропическими ливнями. Но в дни нашей поездки дорога была в исправности и путешествие завершилось благополучно. На третьи сутки мы очутились на обширной черноземной равнине, окруженной цепью невысоких гор. Машина остановилась у переправы, вблизи семейки пальм. Огромные их перистые листья тихо шелестели, как бы приветствуя редких в этих местах гостей. Воздух был напоен ароматом желтых роз и тубероз. Журчала прозрачная речка Ланьцанцзян. На обоих ее берегах с шумом бултыхались в воде ребятишки, коричневые, как кофейные зерна.
Картину дополняла длинная и узкая долбленая лодка, похожая на челнок, брошенный на воду. В лодке сидели один за другим человек пятнадцать тайцев, одетых в разноцветные яркие платья. Люди отражались в светлой, спокойной воде. Человек на корме упирался в дно длинным шестом, выводя суденышко на средину реки.
Лодка вскоре вернулась, мы сели в нее так же, как тайцы, в затылок друг другу, стараясь не шевелиться. Пересекли реку – и вот мы уже на горе. На той самой горе Наньбо, цветную фотографию которой я видел в иллюстрированном журнале. Она сплошь покрыта бамбуковыми зарослями, настолько густыми, что сквозь них невозможно просунуть руку. Повсюду было много неизвестных мне деревьев и кустов. Куда ни взглянешь – пышная зелень. Весело порхали бабочки, жужжали шмели над цветами. Временами прилетали из-за реки могучие орлы и высоко в небе парили над вершиной горы.
На горе мы встретили множество людей. Из бамбуковой хижины, покрытой банановыми листьями, навстречу к нам вышел низенький мужчина, повязанный розовым шелковым платком. У него был плоский нос, маленькие, очень смуглые руки.
Человек приветливо поздоровался и, узнав о цели нашего приезда, пригласил пойти с ним дальше по косогору. Мы обогнули встретившиеся на нашем пути заросли сахарного тростника, миновали семейку широколистных платанов, и все вдруг остановились перед совершенно новой картиной. Перед нами встало множество кустов, низких и раскидистых, словно штамбы в парках. На каждом из них цвели белые бутоны.
– Чайная плантация, – сказал человек в розовом платке и, мягко улыбнувшись, сделал рукой широкий полукруг.
Чай – древнейшая культура Китая. Он разводится здесь уже свыше двух тысяч лет. За это время чаеводы вывели сотни сортов, которые знают и любят во многих странах мира. Мы попали на плантацию одного из этих сортов, который называется «пуэр». Я сорвал сочный маленький листок и растер его на ладони – повеяло тонким, приятным ароматом.
– Эта плантация, – сказал наш спутник, показывая на ровные, прямые ряды кустов, – принадлежит опытной станции. Вы, конечно, слышали, что на наших горах много лет не цвели чайные кусты. Было время, когда годовой сбор чайного листа доходил до тридцати двух тысяч пикулей, а в тысяча девятьсот сорок девятом году, перед освобождением, он упал до трех тысяч. Гоминдановские правители и спекулянты отбили у народа всякую охоту заниматься чаеводством. Представляете, за десять вьюков[32] чая давали один вьюк соли, одна войлочная шляпа менялась на полтора вьюка чая. Многие крестьяне вырубили чайные кусты на топливо или на подстилку скоту, чтобы не платить высокие налоги. Те же кусты, которые сохранились, пришли в запустение.
Наш спутник оказался директором опытной станции, которая помогает тайцам восстанавливать чайные плантации и вести их по научным правилам агротехники.
– В прошлом году, – сказал директор, – в нашем районе было собрано чая уже шестнадцать тысяч пикулей. Из трехсот тридцати четырех семейств, живущих на горе Наньбо, двести двадцать произвели посадку новых плантаций. И вот видите, у нас снова зацвели чайные кусты.
На горе Наньбо десять поселков. Мы задержались в одном, который назывался раньше «черным», потому что люди, жившие в нем, не имели даже примитивных хижин. Настоящее название поселка Шуйхэсай. Все четырнадцать его семейств имеют сейчас фанзы, сооруженные из бамбука, двенадцать семейств уже возродили чайные плантации.
Несколько часов мы провели в семье Сань Бянь. Мы сидели на глиняном полу, вокруг небольшого костерка, и слушали рассказ вдовы о невзгодах, которые постигли ее семью. До освобождения пять ее братьев и сестер от нужды были проданы в чужие семьи. Чтобы прокормить старых и малых, муж ушел куда-то на поиски работы и умер от болезни вдали от дома.
– После освобождения, – сказала вдова, – все мои братья и сестры собрались вместе. В прошлом году мы посеяли тридцать цзиней семян чая. Если из каждого цзиня вырастет сто пятьдесят кустов, то через три года наша плантация увеличится на четыре с половиной тысячи.
Около костра сидела мать вдовы, старая семидесятилетняя женщина. От огня она так раскраснелась, что разгладились морщины. Прислушиваясь к разговору, старуха что-то шептала про себя, а когда дочь умолкла, сказала нам:
– У нас есть сейчас восемь свиней, полсотни кур, еще купили домашний инвентарь. В прошлом году собрали восемьдесят вьюков риса, два с половиной вьюка соевых бобов, двадцать ценней хлопка. За весенний чай купили чумизы, да еще дома лежат летние и осенние чайные листья. Вот как хорошо пошла жизнь! В прежние годы мы плакали по три раза в день, а в нынешней жизни смеемся по три раза в день.
Поселок Шуйхэсай выглядит еще скромно. Тринадцать сдвинутых вплотную друг к другу бамбуковых фанз. Плоские крыши их образуют как бы одну сплошную площадку, на которой играют дети, бегают щенки. Летом на этих крышах по ночам спит весь поселок: там и прохладнее и можно не бояться зверей.
В поселке нет еще ни скотных дворов, ни клуба, ни бань. Однако появилась уже одна новинка – школа. Ее соорудили тайцы в прошлом году общими силами всех десяти поселков. К школе даже провели водопровод из бамбуковых труб.
– Мы находимся в самом начале пути, – сказал нам председатель районного народного комитета, – но мы идем на