Точка "Омега" - Альфред Ван Вогт

Проскользнув в кабину фургона, он почти упал в изнеможении на сиденье. И тут в первый раз за все это время он утратил свою невозмутимость, причем это проявилось скорее в движениях, чем в мыслях: “Боже! Что я наделал!”

Но на этом его реакция на случившееся и кончилась. Своего решения Глоудж менять не стал. Он сидел, корчась от мысли, что всего в нескольких шагах от него тонул человек.

Когда не оставалось больше ни малейшего сомнения в том, что по всем законам жизни подопытный должен был уже перестать дышать, доктор громко вздохнул. Он встряхнулся. Все, пути назад больше нет. Первая из двух намеченных жертв устранена. Дело за второй.

Теперь следовало заняться девушкой.

Из расположенной неподалеку кабины телефона-автомата Глоудж позвонил в пансионат Барбары Эллингтон. Судя по голосу, ему ответила дама в возрасте, заявившая, что Барбара вышла.

Она добавила:

— Что-то частенько ей сегодня звонят.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил неприятно пораженный ее сообщением Глоудж.

— А то, что совсем недавно к ней приходили несколько человек. Естественно, я и им ответила, что ее нет.

Глоудж испуганно вздрогнул:

— Они назвали себя?

— Среди них был некий господин Хэммонд.

Хэммонд! Ученого прошиб холодный пот, он оцепенел.

— Благодарю вас, — сдавленным голосом сказал он и повесил трубку.

Он буквально трясся от страха, когда садился в свой фургон. Возникла мучительная дилемма: что теперь делать? Сначала ему пришло в голову, что следовало бы с наступлением темноты вернуться к бассейну, выловить труп Вэнса, освободить его от пут, а затем уничтожить тело. Но инстинкт подсказывал ему, что лучше сделать это сейчас. В то же время Глоуджу отчаянно хотелось вернуться в Центр и уничтожить остатки сыворотки, хранившейся в сейфе.

Внезапно он решил, что самое главное и наименее рискованное в этот момент — уничтожить сыворотку. Солнце уже скрылось за холмами на западе, но небосвод еще голубел. Было слишком светло для выполнения мрачной и опасной задачи — освободиться от трупа.

9

В девятнадцать часов десять минут доктор Глоудж открыл дверь своего кабинета в секции биологии Исследовательского центра Альфа. Прикрыв ее за собой, он быстро обошел вокруг широкого стола, занимавшего весь центр кабинета, и наклонился, чтобы выдвинуть ящик, в котором лежал ключ от одного из сейфов.

— Добрый день, доктор Глоудж, — произнес чей-то женский голос позади него.

На какую-то долю секунды Глоуджа словно парализовало. Эти слова и интонация произвели на него такой же эффект, как если бы через него пропустили электрический ток, возрождая прежние надежды. В такое везение он просто не мог поверить, а именно в то, что второй человек, от которого он решил избавиться, сам пришел сюда, где доктор наилучшим образом мог бы свести с ним счеты.

Он медленно выпрямился и обернулся.

На пороге примыкавшей к кабинету библиотеки стояла Барбара Эллингтон. Она рассматривала его с серьезным и настороженным выражением на лице.

Но в течение всех последующих минут Глоудж ни на миг НЕ ОСОЗНАВАЛ, что эта женщина была именно Барбарой Эллингтон.

Как только он взглянул на нее, сразу же где-то в глубинах его естества произошли миллионы таинственных упорядочений в нервной системе. И на уровне подсознания он стал воспринимать Барбару как свою недавно умершую сестру. Причем теперь для него она уже не была мертвой. Напротив, в лице Барбары она дышала успокоительной силой жизни.

Доктор и девушка обменялись полными взаимопонимания взглядами. Глоуджу вдруг подумалось, что с научной точки зрения было бы нелогично убивать существо, которое олицетворяло успех его эксперимента. Ему даже казалось, что Барбара всецело на его стороне и готова к сотрудничеству. Он отогнал от себя мелькнувшее было искушение сделать вид, что его не интересует, почему она пришла в его кабинет.

— Как вы вошли сюда? — естественным голосом спросил он.

— Через зал, где выставлены образцы.

— И никто из ночной смены вас не заметил?

Барбара чуть улыбнулась:

— Нет.

Глоудж жадно всматривался в нее. Он отметил манеру Барбары держаться почти не шевелясь, но сохраняя в то же время великолепное равновесие всего тела, что свидетельствовало о сдерживаемой, но готовой в любую минуту выплеснуться энергии. Его поразили ум и живость в глазах девушки.

Мозг Глоуджа пронзила мысль: еще никогда ничего идентичного этому Земля не видела!

— Вы здорово рисковали, работая с нами, — неожиданно бросила Барбара.

— Так было нужно.

Собственные слова удивили доктора Глоуджа.

— Да, я знаю, — безмятежным тоном ответила Барбара. Когда она шагнула к нему, ученый заволновался и по его спине пробежали мурашки. Но она обошла биолога, села в приставленное к стене кресло, положив на подлокотник свою коричневую сумочку. Глоудж молча наблюдал за ней. Она заговорила первой:

— Необходимо, чтобы вы сейчас же сделали мне третью инъекцию. Затем я сама пойду к Вэнсу с вашим прибором и с дозой сыворотки. Он…

Она запнулась, вгляделась в лицо Глоуджа и внезапно в ее глазах зажегся огонек понимания:

— Итак, вы его утопили! — Какое-то время она оставалась в задумчивости, затем заговорила снова: — Но он не погиб. Я чувствую, что он еще жив. Хорошо… Каким инструментом вы пользуетесь для инъекций? Он наверняка должен быть еще при вас.

— Да, — хрипло признался Глоудж. — Но, — живо добавил он, — предпочтительнее дождаться завтрашнего дня для введения сыворотки в третий раз. Это повысит шансы на благоприятное развитие процесса. И вам следует оставаться здесь. Никто не должен вас видеть. Желательно провести ряд тестов… Хотелось бы узнать от вас…

Он замолчал, заметив, что заикается. Барбара не сводила с него глаз. Тот факт, что она узнала об участи Вэнса, никак не взволновал ученого, так как он считал само собой разумеющимся, что она понимала и ценила причины и способы реализации его планов. В выражении лица девушки он находил сейчас что-то такое, что успокаивало его.

— Вы многого не знаете, доктор Глоудж. Я совершенно уверена, что смогу перенести третью инъекцию. Поэтому немедленно сделайте ее и отдайте мне остатки сыворотки.

Барбара Эллингтон встала и подошла к нему. Она ничего не сказала, ее лицо оставалось бесстрастным, но уже в следующее мгновение Глоудж осознал, что сам протягивает ей шприц.

— Осталась всего одна доза.

Барбара, не дотрагиваясь до руки биолога, взяла шприц, внимательно его осмотрела и вернула доктору:

— Где хранятся ваши запасы сыворотки?

Глоудж подбородком кивнул на библиотеку, прилегавшую к рабочему кабинету. Барбара стояла к ней спиной.

— В самом большом из двух сейфов.

Она повернула голову в указанном им направлении. Несколько секунд Барбара стояла неподвижно, с опустошенным взглядом и полуоткрытым ртом, как если бы она внимательно к чему-то прислушивалась. Но в конце концов ее взгляд снова уперся в Глоуджа.

— Быстро сделайте мне инъекцию. Сюда идут люди.

Глоудж поднял шприц, коснулся кончиком иглы плеча Барбары и нажал на спусковой механизм. Девушка прерывисто задышала. Она вырвала из рук доктора шприц, сунула его в сумочку и закрыла ее. Затем повернулась к двери.

— Вслушайтесь! — приказала она.

Глоудж вскоре услышал звук шагов в тесном коридоре, который соединял его кабинет с главной лабораторией. Шаги приближались.

— Кто это? — обеспокоенно спросил он.

— Хэммонд и с ним еще три человека.

Глоудж издал приглушенный жалобный стон.

— Надо бежать! — сказал он в отчаянии. — Они не должны обнаружить ни вас, ни меня. Быстро… Сюда… — Он показал рукой на библиотеку.

Барбара отрицательно покачала головой:

— Они нас окружают. Все выходы контролируются. — Она нахмурилась. — Хэммонд, должно быть, считает, что у него все необходимые улики против вас, но не облегчайте ему задачу. Отрицайте все! Посмотрим, что же я смогу сделать с моим… — Продолжая говорить, она вновь села в кресло, которое недавно покинула. Ее лицо ничего не выражало.

— Мне, возможно, удастся обмануть его, — сказала она уверенным тоном.

Шаги достигли двери. Постучали. Глоудж бросил взгляд на Барбару. В его голове вихрем проносились самые различные мысли. Но Барбара, покачав головой, улыбнулась.

— Входите! — сказал Глоудж. Но он взял неверный тон: слишком громко закричал.

Вошел Хэммонд.

— О! Господин Хэммонд… — воскликнула Барбара. Ее щеки заалели, она казалась смущенной и сконфуженной.

Хэммонд, увидев ее, встал как вкопанный. Он внезапно почувствовал, как кто-то зондирует его мозг, и незамедлительно возвел защитный барьер. Зондаж прекратился.