Ричард Длинные Руки – вильдграф - Гай Орловский

При всей растерянности караванщики все же обнажили оружие и попытались дать безнадежный бой. Я с диким ревом несся вперед, подпрыгивал и давил всем весом, а тех немногих, кто успевал отпрыгнуть, хватал лапами и пастью. По мне били мечами и тыкали копьями, я плевался огнем, чувствуя, как запасы подходят к концу, ладно, это короткая схватка, лапы дрожат от усталости, не для такой туши резвость трепетной лани, но наконец последние три человека, бросив оружие, пустились в бегство.

Я с победным ревом догнал их и втоптал в песок, чувствуя, как трещат кости. Не до милостивого обращения с военнопленными, куда важнее, чтобы конунг не узнал о судьбе отряда по захвату власти и все так же в нетерпении ждал его скорого появления.

Справа и слева налетели всадники охраны. Стрелы застучали, как крупный град, по моей костяной броне. Следом с визгом рикошетили дротики, брошенные умелыми и сильными руками.

Я заревел грозно и выпустил длинную струя огня. Двое или трое кубарем скатились с лошадей, те испуганно ржали и вставали на дыбы. Остальные умчались, не слушая поводьев, многие кони беспомощно вскидывали болтающиеся повода, чтобы не наступить и не упасть, двое мотали головами с опаленными гривами. Я ощутил острый укол совести: в старых книгах, которые читал в детстве, всегда упоминалось с гордостью, сколько коней загнал насмерть такой-то гонец, спеша поскорее доставить некую весть королю или просто адресату. Или герой, торопясь увидеть любимую, как вон дартаньяны и прочие атосы постоянно загоняли их десятками, просто желая куда-то прибыть поскорее.

В моем срединном королевстве ни в книгах о тех временах, ни в чем-то еще коней уже не загоняют насмерть. Даже в пене я их не видел, негуманно, могут пришить пропаганду жестокого обращения с животными. Даже в жестоких сражениях армия на армию убивают только людей, но кони все целы и невредимы. Как я понимаю, если встанет выбор: загнать ради спасения королевства пару коней или же спасти коней, то мы обязаны выбрать коней, и хрен с ним, королевством, династией, прекрасной принцессой, наследованием трона и ходом истории.

Лапы дракона хороши для схваток, но не для раскрывания мешков, я со злостью окинул взглядом трупы. Это похуже кровавой битвы, там просто убивают, а здесь вон те двое похожи на обугленные головешки, а вон там большая кровавая лужа с расплющенными, словно по ним проехал баггер, телами…

– Барсук! – проревел я страшно. – Ты где, гад, прячешься?

Во все стороны волнистые бугры золотого песка, бесконечные барханы и дюны, над ними пронзительно синее небо – и все, ясность и чистота пустыни, ничего лишнего…

– Барсук! – проревел я еще страшнее. – Немедленно ко мне!

Из-за бархана совсем близко высунулась голова, повязанная платком песчаного цвета. Вытаращенные глаза смотрели на меня с диким ужасом.

– Я здесь… господин дракон…

– Кроган велел, – сказал я грозно, – чтобы никто не улизнул. Через городские врата не пропускай ни одного мергеля!.. Это те, кто с красными поясами. Убивай без разговоров, пока Его Величество не изволит отменить приказ. Твои люди пусть обшарят трупы, все ценное заберут себе. Как и коней с верблюдами.

Он пролепетал, заикаясь:

– К-к-кроган… велел?

– Да, – рыкнул я нетерпеливо, – ты что, не знал?..

– Н-н-н-нет…

– Он уже и водяными драконами повелевает, – сообщил я. – Да, расспроси, расспроси обязательно.

Из-за барханов начали робко подниматься еще головы. Я припал к земле, мощный толчок всех четырех лап отправил меня в небо, где я сдвинулся всего на полмили в сторону и тут же опустился между самыми высокими дюнами.

Долгое головокружение и беспамятство, наконец превратился в птеродактиля, отбежал, пригибая голову и лавируя между барханами подальше, а там уже взвился в небо, чтобы никто не обратил внимания, что эта странная птица взлетела именно там, где зачем-то приземлялся могучий и огромный дракон.

В разных частях города собираются толпы горожан, грозно блистает солнце на металле доспехов вооруженной стражи. Их тоже стало больше, все-таки Ланаян потихоньку принимает меры на свой страх и риск.

Обнаженных плеч и голых торсов не видно, зато местные галдят, как галки, возбужденно машут руками. Мне показалось, слышу сдержанное одобрение, труп врага хорошо пахнет, а среди найденных тел пока не отыскали местных.

Донеслось сдержанное позвякивание железа, подошел еще один отряд городской стражи. Эти ребята оттесняют толпу, но сами еще не знают, что делать, слишком уж не похоже на мелкое воровство или ограбление.

Я вытащил из мешка плащ, набросил на плечи, а капюшон опять надвинул на голову. Так многие ходят, одни спасают головы от солнечного удара, другие не желают, чтобы другие видели, куда они шастают, пока жены сладко спят в полуденной дреме.

Опустив голову, я смиренно двигался вдоль стен, как всегда ходят местные ловеласы, из-за спин горожан донесся уверенный голос:

– Говорю же вам, это Призрачный Пес!.. Сегодня какой день? То-то!.. В такие дни он выходит из особо крупных солнечных зайчиков и рвет в клочья всех, кого видит…

– А вот и нет, – возразил другой голос, – ребенка лизнет и бежит дальше! Это все знают.

– Дурень, ты перебил!

– А что я сказал не так?

– Он рвет всех, кого видит с оружием в руках! А это видишь кто? Они с оружием не расстаются!

– А где их оружие?

– Унес тот, кто наткнулся первым. Потому и помалкивает.

Я прошел мимо, но на перекрестке улицы другая группа горожан окружила место, на котором, помню, подстрелил сразу троих, голоса возбужденно-радостные:

– …Только Исчезающий Всадник!

– Ну, его давно уже не видели…

– А он появляется в годы великих перемен!.. Это только начало, вот увидите!..

В третьей группе, мимо которой я прошел, скромно опуская очи долу, словно согрешил с невинной дщерью, идет горячий спор, временами переходящий в потасовку, ночные гарпии порвали этих молодцев или же Серые Сестры позабавились.

Я сам подумал, что насчет ночных гарпий – глупо, сейчас ясный день, но поймал краем уха аргументы, призадумался, вот уж не думал, что и такое в природе гарпий, буду знать, но все-таки Серых Сестер опасаться нужно больше, мое очарование и умение ладить с людьми и женщинами может не сработать с такими причудливыми существами, у которых вкусы куда уж страньше и страньше…

Хотя для меня вообще-то предпочтительнее версия о Сумрачном Всаднике, можно подверстать под великие и благостные перемены при вторжении крестоносного воинства.

В четвертой группе разговор идет, как ни странно, о политике, повеяло чем-то родным, но поспешно миновал их, а то начну прислушиваться и не смогу уйти, зато в середине пятой группы увидел только одного мергеля, он красиво распростерся на спине, жизнерадостно раскинув руки, словно возжелал обнять весь мир. Остальных, как я понимаю, уже унесли или увезли на телеге, покрыв с головой.