Ареал 7 и 8: Один в поле не воин. Что посеешь - Сергей Сергеевич Тармашев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сбрось трос, я подвяжу к нему новые ленты, – ответил Базальт. – Десять штук есть.
– Откуда такие сокровища?
– Девчонки внизу снаряжают. Айболит выдал им снаряжательные машинки, Бэмби перетаскала на минус второй ящики с патронами, так что пока держимся.
– Бэмби? – фыркнул Медведь. – Что, её уже простили?
– Да ладно тебе, – устало ответил Базальт. – Девчонка не виновата, чего её гнобить. Попала так же, как мы. Да и таскать больше некому. Никите руку пулей зацепило, из остальных она самая сильная.
– Сейчас трос сброшу. – Медведь перевернулся на спину и нашарил рукой аптечку. – Его бы ещё найти! – Действие обезболивающего проходило, и в простреленную пятку всё сильнее вгрызалась боль, немедленно отдаваясь в пробитой икроножной мышце второй ноги. – Пять секунд подождите.
Здоровяк, кривясь, достал нужный шприц-тюбик и вколол его прямо в рану через разорванную «Эмку». Боль резко вспыхнула и начала быстро стихать, сходя на нет с тихим свистом. Чем слабее становилась боль, тем громче звучал свист, и Медведь задрал голову, выхватывая глазами тёмную точку, быстро падающую с неба на землю. Здоровяк инстинктивно дёрнулся, прижимаясь к вакуумнику, и миномётная мина с протяжным воем ударила в крышу. База содрогнулась от взрыва, расцветая клубами жёлтой пыли и кирпичного крошева. Следующая мина угодила точно в Воронку, растворяясь с тихим чавканьем, третья врезалась в вакуумник, разнося его в куски, и в этот момент крыша обвалилась. Медведь рухнул вниз, инстинктивно прижимая к себе пулемёт, и с размаха ударился о куски битого бетона. Находящееся под действием анестезии тело не почувствовало боли, лишь отчетливый хруст и придавленная потолочной плитой нога свидетельствовали о тяжёлом переломе. В базу ударила ещё одна мина, и Медведь выкрикнул в эфир:
– Вниз! Всем вниз! – Он упёрся в нагромождения обломков руками и уцелевшей ногой и с резким выдохом выдернул сломанную конечность из западни под треск рвущихся мышц.
Кто-то схватил его за руку и помог поняться на четвереньки. Медведь дополз до распахнутого люка, содрогающегося от близких взрывов, и ничком скатился по лестнице, стараясь сберечь руки.
– В угол! К несущим стенам! – Базальт с Айболитом потащили его в ближайший угол.
– Надо спустить его вниз! – Айболит прижался к стене рядом с майором и торопливо осматривал ногу. – Открытый перелом, там, под «Эмкой»! Её нужно снимать!
– Не нужно, – отмахнулся Медведь. – Не трать время, потом вы меня обратно не затащите! Отсыпь обезболивающих и поставь «Медсестру» с чем-нибудь ещё. Дальше я разберусь. – Он невесело ухмыльнулся: – Надо же, какие неленивые ребятишки заглянули к нам на огонёк. Даже миномёты на себе притащили… Всем спуститься на минус второй! А я тут покараулю. Будете возвращаться, захватите с собой новый «Печенег», свой я всё-таки потерял.
Миномётный обстрел длился два часа. Судя по интервалам времени, с которыми прилетали мины, противник доставил в Жёлтую Зону три 82-мм миномёта и вёл обстрел до тех пор, пока не сровнял базу с землёй. Всё это время то один, то другой вражеский отряд применял «Шестое Чувство», корректируя огонь, но Медведю увидеть миномётные позиции не удалось. Противник разместил их на удалении, превышающем радиус действия метаморфита. Потом штурмовые отряды Сателлита вновь пошли в атаку.
– Они начали сближение! – вышел в эфир Медведь, сжимая в руке «Шестое Чувство». – Понимают, что мы под землёй. Хотят сократить дистанцию прежде, чем мы выползем. Скорее наверх!
Базальт с Капканом рванули вверх по лестнице, и Айболит подхватил Медведя под руку.
– Сам вылезу! – Здоровяк кивнул на новый «Печенег»: – Пулемёт только вынеси! Быстрее! Байкал ещё жив, я его чувствую! Поддержите его огнём! Базальт, прострели приманку, пока ещё есть возможность! Больше можно не ждать. К нам никто не придёт. Прошло семь часов. Если бы хотели – давно уже пришли.
Майор, подволакивая ногу, принялся на четвереньках карабкаться вверх по ступеням, на ходу сообщая бойцам о текущем местонахождении штурмовых отрядов противника. Враги шли на штурм с запада и севера, не решаясь идти через поле Соленоидов на юге и забитую аномалиями местность на востоке. Но во фланг северному отряду сейчас вёл огонь Байкал, уже поразивший несколько целей, и на том направлении противник залёг, укрываясь от снайперского огня. Медведь выполз из люка и схватил подготовленный для него пулемёт. От базы выше уровня земли остались лишь нагромождения искорёженных обломков да огрызки стен, выход из минус первого этажа был частично завален, и выбираться пришлось почти ползком. В небе над развалинами, словно НЛО, прямо в воздухе висел захваченный Воронкой радиопередатчик, безразличный ко всему, включая законы физики.
– Занять оборону под Воронкой! – бросил в эфир майор, заползая между двух куч бетонного хлама, точно под аномалией. Он установил пулемёт и не стал отключаться от «Шестого Чувства». Его местоположение противнику всё равно известно. Пусть стреляют, так даже лучше, какое-то количество гранат подствольников и минометных мин, падающих сверху прямо на него, будет поглощать Воронка, ещё что-то сожрёт сидящий у входа Раздиратель. Залёгший у обломка внешней стены Базальт дал короткую пристрелочную очередь, целя куда-то значительно выше наступающего противника, затем ещё одну и произвёл длинную, засыпая пулями верхушку далёких руин. Стена вокруг него мгновенно вспухла фонтанчиками разлетающегося в труху бетона, и пулемётчика отбросило назад.
– Твою мать… – натужно выдохнул он, переворачиваясь на живот и хватаясь рукой за кровоточащую пробоину в плече. – Достали всё-таки, сволочи!
К нему подполз Айболит, и Медведь открыл огонь по виднеющимся вдали врагам, ведущим перестрелку с Байкалом. «Шестое Чувство» сообщало, что снайпер испытывает сильную боль от множественных касательных ранений, но ещё жив и ведёт бой. К Медведю присоединился Капкан, и его РПГ-7 гулко громыхнул, отправляя термобарическую гранату навстречу приближающемуся противнику. Северный отряд врага оказался под перекрёстным огнём, и его командир запросил тяжёлую огневую поддержку. Идущие на штурм группы залегли, и в воздухе вновь завыли миномётные мины. Там, где занял позицию Байкал, вспыхнули разрывы, снайпер снова потерял сознание, однако оставался жив. Видимо, он тоже залёг где-то в непосредственной близости от аномалии, и она частично защищает его от попаданий. Почти сразу обстрел перенесли на развалины базы, и всё вокруг потонуло в облаках дыма и пыли, пронзаемых минами, гранатами и крупнокалиберными пулями.
– Вниз! – проорал здоровяк, забиваясь под разбитые потолочные перекрытия, и содрогающаяся земля подпрыгнула у него перед глазами.
Сколько длился этот обстрел, Медведь не понимал. От близких разрывов в голове гудело, в ушах стояла резь вперемешку с пронзительным звоном, обе ноги стали бесчувственными и тяжёлыми, словно бревна, язык во рту высох
