Золотые колдуны - Мэри Джентл

— Знаю? Я вообще ничего не знаю. В книгах многое говориться о торговой части города, но ничего — о Коричневой Башне. А слухи…

Кажется, никто не уверен, хорошо ли это — посещает этот город или нет. Что касается вас, Чародей…

— Да? Так что же? — поспешил он сказать, все еще задыхаясь от смеха.

— Говорят, что вам не снятся сны о предыдущей жизни, потому что вы бессмертны, что вы видите все, что происходит в мире, что в архивах Коричневой Башни собраны все знания.

— Что за предрассудки, — сказал он и кротко покачал головой.

— Ну что же, посланница, нам с вами нужно многое обсудить, и я скажу вам, почему. Я знаю многое о том, что происходит в известных странах, потому что большая часть сведений либо поступает в этот город самостоятельно, либо потому, что ее слышат мои люди, которые постоянно всюду путешествуют. И таков обычай — еще с тех пор, когда Таткаэр не является город, — что они сообщают мне эти сведения. Архив содержит много знаний, но не все. Нет, давно уже не все. А что касается последнего, то на это ответить еще легче да, я бессмертен.

— Сожалею, но не верю в это. Не могу в это поверить. — Мне было больно, что я поступала так грубо со старым человеком.

Вокруг него ощущалась тишина, какая-то истинность, из-за которой мне было трудно поверить, что я видела перед собой сумасшедшего старика, жившего в руинах, оставшихся от техники народа колдунов.

— Вы должны в это поверить, — сказал он. — Иначе вы не поверите ничему из того, что я вам расскажу. А то, что я расскажу вам, могло бы коснуться отношений между двумя нашими мирами. Я знаю, что вы видели большую часть Ста Тысяч, но не думайте, что они могут говорить обо всей Орте.

— А вы так можете? — спросила я с неумышленной резкостью.

Взгляд его прикрытых белыми перепонками глаз встретился с моими.

— Видите ли, вы не получили доказательство того, что то, что я говоря, верно. Поэтому я должен вам доказать, кем я являюсь, хотя обычно я не говорю о своих личных делах.

Он подался в своем кресле вперед, опершись руками о стол, как это делает старые люди. Я автоматически принялась помогать ему. Его теплая рука обхватила мою своими шестью пальцами, после чего он встал.

— Ах, вы предлагаете мне свою руку… большое спасибо. Линн де Лайл Кристи, а как звучит правильное обращение: т'ан или землевладельца? Или здесь существует что-то типичное для вашего мира?

Мы медленно подошли к двери, и она открылась, чтобы пропустить нас.

— Называйте меня Кристи, этого будет совершенно достаточно, — сказала я. Я спрашивала себя, не лучами ли управляется механизм открывания. Или… нет, этого не может быть, даже в том случае, если бы технические устройства колдовского народа не были бы подвержены износу вследствие трения.

Мы шли по слабо освещенному коридору, мимо целого ряда дверей. Медленно, со скоростью пожилого человека. Он опирался на мою руку, и я чувствовала, что вес его был значителен.

Открылась еще одна дверь. Мы вошли в небольшую комнату, дверь за нами снова закрылась. Под своими ногами я вдруг почувствовала давление, в желудке возникло странное ощущение, и я поняла, что мы ехали вниз. Затем движение прекратилось, дверь открылась, и мы вошли в другое, более просторное, помещение. Характер освещения изменился. Воздух здесь был сухим и прохладным.

Затем в противоположной стене возникла щель, и часть ее отошла в сторону.

— Это не нагонит на вас страху, — сказал старик, — потому что подобные вещи вы видели уже прежде. Впрочем, этому и не следует удивляться, потому что это происходит со звезд.

Возникло движение воздуха. Воздушный шлюз для стерилизации. Из расположенного напротив помещения мне в лицо вдруг ударил прохладный воздух.

Меня парализовало неверие. «Даже Кирриах внушал уважение к себе. Но Кирриах наверняка мертв, — думала я, — а вот все это здесь… Он сказал: „Если бы ваш визит сюда не был желанен…“. Боже праведный, какие же методы защиты могут быть в таком месте, как это?»

— Кристи?

Его теплое пожатие моей руки являлось единственной связью с реальностью. Прикрытые перепонками глаза взглянули на меня. Его кожа была покрыта сеткой тонких линий, остатки гривы смотрелись редким пушком. Слабый старый человек.

— Кажется, техника народа колдунов не так уж мертва, как всюду полагают. — У меня пересохло горло, и голос звучал хрипло.

— Коричневая Башня стоит десять тысяч лет. — Он произнес столь невероятную вещь мягким голосом. — И она еще никогда не отказывала в том, чтобы предоставлять технические решения Золотой Империи, когда в них возникла необходимость. Видите ли, машины подвержены отказам, даже те, что здесь. Хотя, как я предполагаю, они прослужат еще долгое время. — Он поднялся по короткой висячей лестнице и положил руки на край какого-то металлического предмета. — Эти устройства для меня драгоценнее всего в этом мире, потому что ныне в нем нельзя найти ничего подобного.

Ниже уровня пола передо мной оказалось длинное помещение без окон. Стояла рядами аппаратура — я подумала, что это все же была она. — дисплеи и камеры, выглядевшие, как саркофаги. Имелись также предметы, предположить что-либо о назначении которых я не могла. Здесь было тихо и холодно, я слышала под ногами слабое гудение.

Один предмет показался мне знакомым. Я подошла к нему, осмотрела стол и подголовник — он имел формы, предназначенные для ортеанцев, — какие-о устройства, бывшие, вероятно, электродами, соединения с группой приборов, возможно, представлявших собой компьютеры…

— Вам это кажется знакомым?

Я вздохнула.

— Не знаю. Предполагаю, что речь может идти о случайном сходстве. Но могу допустить, что некоторые вещи известны во всех мирах, включая научные закономерности. У нас есть нечто очень похожее, которое служит для передачи учебной информации под гипнозом.

Мы с большим трудом пытались объясниться из-за различий в терминологии и не уверены, что говорили об одном и том же. Все обозначения, какие использовал старец, были мне незнакомы. В лексике языка Касабаарде в отличие от языков Ста Тысяч имелось множество технических понятий.

Кое-что мы оба интерпретировали, пожалуй, неверно.

— Слышали ли вы, — спросил он наконец, — что некоторые из нас располагают превосходной памятью?

— Да. У некоторых из людей наблюдается то же самое.

— Эти люди полностью запоминают, хранят и передают воспоминания себе подобных лиц любым другим людям.

«Это невозможно, — подумала я. — Даже мы этого не можем. Пожалуй, гипноучителя могли бы сойти за подобные прототипы, но только примитивные. Если же это правда… Какого же тогда технического уровня достиг народ колдунов?»