Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное - Андрей Николаевич Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При установлении на V Съезде Советов партийной большевистской диктатуры местные Советы быстро были очищены даже от лояльных к власти представителей других партий. Эта кампания началась задолго до Съезда, когда ВЦИК силами большевиков и левых эсеров изгнал из своих рядов представителей меньшевиков и правых эсеров – несмотря на то, что они были избраны решением предыдущего Съезда. Соответственно, на места пошли директивы устранения из Советов представителей этих партий. После мятежа левых эсеров их роль в Советах быстро свелась к ничтожной.
Советы были созданы как ширма для большевистской диктатуры, лишь имитирующая народное представительство, но таковым не являющаяся. Введенные в более поздние времена всенародные выборы вплоть до 1989 года оставались безальтернативными – избирателям предлагалось «выбрать» из одного кандидата, который либо прямо представлялся как выдвиженец компартии, либо был формально беспартийным – демонстрирующим «нерушимый союз коммунистов и беспартийных». Диктатура партии, вплоть до введенных Горбачёвым новшеств, предполагала на всех советских съездах имитацию обсуждений, которые всегда поддерживали политику партии и правительства. Голосования были единогласными на всех уровнях. Всюду и везде правили только исполкомы, находящиеся под контролем компартии. Освобожденных депутатов, которые повседневно занимались бы делами своих избирателей, не существовало. Даже Верховный Совет СССР (аналог ВЦИК) собирался только два раза в год на недельные сессии. Хотя послевоенные советские Конституции перешли от понимания государства как диктатуры пролетариата к всенародной государственности, в них указывалась особая роль компартии – «руководящая и направляющая роль» (знаменитая 6‐я статья). Разрушение СССР и образование РФ ничего не изменили по существу. Слой партийно-хозяйственной номенклатуры образовался заново меньше, чем за десятилетие, а Конституция перестала быть источником права. Последнее объясняет, почему в ней не сказано о роли партии: само конституционное право в РФ исчезло, управление перешло в «ручной» режим и беспрерывные закулисные сделки по дележу сфер влияния, министерских портфелей, а главное – государственной собственности и средств бюджета. В этом смысле большевистская практика сохранилась: народ трудился на благо узкой группы лиц, которые занимались исключительно закулисной политикой, а в публичной сфере оставались только пропагандистские штампы и репрессии против любого инакомыслия.
Поскольку Конституция РФСР оставалась без изменений до 1925 года, то именно эта Конституция определяла субъектность РСФСР при учреждении СССР в 1922 году. Между тем, эта субъектность не была юридически сформирована – чтобы она состоялась, соответствующие решения должны были исходить от субъектов Федерации, которые так и не сложились к моменту принятия основного закона. Сам основной закон не был принят на Съезде – проголосована лишь основа этого документа, которая после исправлений ВЦИК подтверждения не получила. Таким образом, волеизъявление даже в отношении того субъекта, который был образован большевистской партией в тот момент, не представляло значимой доли населения страны (что и не планировалось – в силу концепции «диктатуры пролетариата»). Мы можем с уверенностью сказать, что РСФСР как субъект при утверждении СССР отсутствовала. Следовательно, и само учреждение СССР не может считаться состоявшимся и в 1924 году (и при принятии Конституции в 1925‐м) – просто потому, что союзные государства к этому моменту не были созданы.
Даже по составу V Съезд был не вправе решать вопросы, которые затрагивали Советы по всей стране. Во-первых, было арестовано около 300 делегатов из общего числа делегатов с решающим голосом – 1132. Во вторых, делегаты были избраны неравномерно, относительно числа жителей – превалировали делегаты из Москвы и Московской области, коих набралось 500 человек (из них 355 большевиков). Петроград вместе с Северной областью – всего 181 делегат, Поволжье – 134 делегата, Западная область – 106, Урал – 105, Южные губернии от Воронежской области до Кавказа – всего 50 делегатов. Представительство армии, невыгодное большевикам, было практически ликвидировано. Отдельные выборы от крестьян не проводились – выдвижение происходило в городах под воздействием большевиков. Таким образом, Советы – это фиктивное представительство народа, Съезд Советов – фиктивное представительство самих Советов, а все решения Съезда – воля крохотной кучки большевиков с Лениным во главе, которая сделала вид, что учреждено государство. Образовалась лишь террористическая большевистская диктатура, но не государство.
Как создать государство?
Что есть государство, и какими образом оно утверждается – вопрос теории. А теория – вопрос мировоззрения. Можно построить множество теорий, но все они сводятся к двум направлениям потока воли – «сверху вниз» и «снизу вверх», и трем основаниям государства: монархия (власть от Бога во благо всех), аристократическая республика (власть меньшинства от имени всего народа) и демократическая республика (власть большинства от имени всего народа). В «неправильных» (нелегитимных) формах утверждаются только подобия государственности, основанные на произволе: тирания (воля одного ради личной выгоды), олигархия (воля меньшинства ради своей выгоды) и охлократия, которая сама по себе никогда не существует, но подчиняется либо тирану, либо олигархической группировке, либо тому и другому одновременно. В общем и целом это так называемая Полибиева схема, в которую укладываются все формы государственности. Но её необходимо дополнить вопросом образования той или иной формы.
«Неправильные» формы не возникают сами по себе – они образуются на месте ранее существовавших государств, используя элементы сложившейся системы управления и порядка взаимоотношения народа и власти. Ключевой «неправильностью» является имитация государственности и пресечение исходящего от народа потока воли – отсутствие народности во властных институтах. В русской формуле «Православие. Самодержавие. Народность» указывается на народность православия (то есть не элитарность, а всеобщность Церкви) и народность самодержавной монархии (то есть сотворчество монарха и народа в государственном строительстве). В условиях партийного диктата народность может декларироваться, но не может существовать – однопартийные (клановые) конструкции превращают любое государство из «правильного» в «неправильное». В неправильных формах всё может быть – и власть клана во главе с тираном, и власть партийной номенклатуры или беспартийной олигархии, и толпы почитателей любой власти, заменяющие любовь к Родине любовью к начальству. Неправильные формы лишь напоминают государства, но таковыми не являются.
В легендарные времена никакой другой власти, кроме монархической, невозможно себе представить – безгосударственное пространство организуется военной силой, подчиняющей разрозненные племена и «примучивающей» к общему порядку волей военного вождя. Но во времена смут и революций государство уже есть. Как может утвердиться государство взамен того, что есть? Каким образом на месте Российской Империи может образоваться иное государство или несколько государств? В какой момент можно считать, что государство образовалось? Могут ли в принципе быть легитимными учредительные процедуры новой государственности на месте старой?
Разумно сравнить историю крушения Российской Империи
