Звездные мечты - Джун Зингер

Она больше ничего не сказала, но Анджела поняла, что она должна делать. Да, она уедет из Калифорнии. Она вернется в Нью-Йорк и постарается опять попасть в театр. Она сможет жить в доме матери или Кики. Это действительно будет началом новой жизни.

Итак, Кики улетела в Италию, а Анджела собиралась уехать на лето в Саутгемптон. Но тут появился неожиданный гость. Зев Мизрахи возник на пороге дома в Брентвуде в тот день, когда Мари поехала в Беверли-Хиллз за покупками. Зев прибыл для того, чтобы выразить Анджеле свои соболезнования по поводу утраты мужа, причем сделал это в необычайно напыщенной манере, выражаясь прекрасным английским языком, которым владел в совершенстве, несмотря на свое иностранное происхождение. К тому же ему было что сказать.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ

Палм-Спрингс, Милан, Париж, Лондон, 1959 — 1960

— Можете себе представить, как восприняли в Голливуде смерть Дика Пауэра. Лайем Пауэр был так потрясен, что ушел с поста президента «ПИФ», передав компанию своему сыну, Шону. У него появилась навязчивая идея узнать всю правду об обстоятельствах гибели сына, он так и не поверил официальной версии, что это был несчастный случай. Можете себе представить, какие распространились слухи! Я не принимала в этом участия. В своих статьях я никогда не занималась политикой, как это делала Хедда. Она не выносила коммунистов и всегда в свои замочные скважины видела розовых, если вы понимаете, что я имею в виду. А Лоуэлла! Она всегда все видела в том же свете, что и ее босс, Вилли Херст, если вы меня понимаете. Естественно, уж он-то любил политику. Но он не мог позволить себе говорить о скандалах — не с его личной жизнью…

Но мы все так сочувствовали бедняжке Анджеле и ее милым малышам. В то тяжелое время опорой для Анджелы была Кики и, конечно, Мари. Они очень ее поддерживали, а то, что за этим последовало, было, по меньшей мере, отвратительным.

1

Мари завтракала на своей террасе в Палм-Спрингсе с видом на бассейн, в котором она изредка плавала. Просмотрев утреннюю почту и не найдя в ней ничего интересного, она взяла номер «Люди в новостях» и начала лениво перелистывать страницы. Журнал приходил каждую неделю, и, хотя его уровень был выше дешевых бульварных изданий, Мари никому не говорила, что читает его. Она бы даже сделала вид, что не имеет ни малейшего понятия, откуда он, если бы его принесли в присутствии гостя. Внезапно она вздрогнула от удивления, выплеснув из чашки немного сладкого миндального чая на розовый крепдешиновый пеньюар. Со страницы журнала ей улыбалось знакомое лицо — лицо, которое она пыталась изгнать из своей памяти. Рори Девлин!

Внутри у нее все сжалось, сердце заколотилось, а где-то в глубине возникло то желание, признаться в котором для нее было невыносимым.

О, как ошибаются авторы светских хроник! Этот Рори Девлин вовсе не выглядел как жалкая бывшая знаменитость. На фотографии был изображен все еще поразительно красивый мужчина в цилиндре и фраке, с цветком в петлице и язвительным выражением темных глаз. Он ослепительно улыбался, стоя на ринге в Лоншампс рядом со своей новоорлеанской кобылой Белль, победительницей парижского Гран-при.

Позабыв о завтраке, Мари принялась с жадностью читать текст. Журналист, написавший статью, сумел мастерски вместить в нее много фактов из жизни Рори: «звезда» Голливуда тридцатых годов; герой войны; бывший муж Мари дю Бомон Уиттир; отец итальянской кинозвезды графини Кики Девлин Роса и Анджелы дю Бомон Пауэр, бывшей актрисы и вдовы покойного губернатора Калифорнии. Бывший идол киноэкрана женат на графине Жанне Клод ля Шарбонн, урожденной Алисе Мазурски, из Скрантона, штат Пенсильвания.

«Женат!»

«В настоящее время супружеская пара живет в своей парижской квартире Шато-дю-Бума в восточном предместье столицы. Время от времени они также бывают в своем замке в Кап-Ферра или путешествуют с любимыми скаковыми лошадьми в Ипсом-Даунз, Черчилл-Даунз, на ирландское дерби, или в Англию, в королевский Аскот, или, как вы видите в данный момент, в Бума-де-Болонь, чтобы опять выиграть в Лоншампс…»

Полное смятение чувств: горечь, вкус которой был на языке; тошнота, поднимающаяся к горлу; ощущение утраты такое сильное, что она почувствовала слабость; и все же гордость еще была. Как феникс из пепла, Рори Девлин восстал из пропасти, куда был низвергнут, восстал, чтобы одержать еще одну победу. В ней опять запылал огонь физического желания, воспламенившийся тридцать лет назад в девственной невинности и слишком поспешно разгоревшийся; Мари разрыдалась от мучительной безысходности.

Удалившись в спальню и вызвав в памяти ощущение их близости, испытанное ею тридцать лет назад, она испытала оргазм. Она опять заплакала. Желание ушло, но ощущение пустоты осталось.

Зазвонил телефон. Подняв трубку, Мари услышала иностранную телефонистку, сообщившую, что ей звонят из Парижа.

Париж? Она была не в состоянии ни о ком думать… кроме Рори Девлина…

— Алло?

— Мама, это Анджела.

— Анджела! Я думала, что ты в Нью-Йорке! Что ты делаешь в Париже?

2

Кики только что вернулась из Рима в Милан, и, как это обычно случалось после нескольких дней ее отсутствия, на нее набросилась домоправительница:

— Николь уже три дня лихорадит, графиня.

— Какая температура? Ну ладно. Я сама измерю. Вы вызвали врача, дотторе?

— Си. Он сказал, что это только раффредоре. Но она плачет и зовет свою мадре.

— Хорошо. Через минуту я навещу ее.

Она оглядела стопку накопившейся почты. Обычный мусор: журналы из Америки — «Вог», «Люди в новостях», «Лайф», «Тайм»; журналы из Франции — «Пари-мач», «Элль», «Лей»; лондонские газеты.

А вот список телефонных звонков.

Кики бегло взглянула на него.

— Граф звонил? А моя сестра?

— Си. Конте есть в Хайфа. Сорелла, синьора Пауэр, в Париже.

— Моя сорелла — она звонила из Парижа? Вы уверены?

— Си. Я есть уверен. Я ей сказал, что вы есть в Рома. Она оставила номер в Париж. Она говорит, вы звонить ей там.

— Париж? Вы уверены, Амелия?

Женщина выглядела оскорбленной.

— Си. Я есть уверен. Номер есть там!

Кики начала набирать номер телефона, затем остановилась. Сначала надо навестить Никки. Она пошла к лестнице, затем, вспомнив, спросила:

— Конте ничего не просил передать?

— Си. Он говорит, вы не звонить. Он приезжать домой.

— Он приедет домой? Вы уверены?

— Я есть уверен!

Пройдя к дочери, Кики увидела, что домоправительница, как обычно, преувеличивает: у Никки был насморк, ничего больше. Кики в ярости закричала вниз: