Теория катастрофы - Ник Горькавый

— Удар пучковым оружием по энергоотсеку! — крикнул всезнающий Робби. — Нанесён сверху! Корабль полностью парализован!

Никки, не раздумывая, быстро расстегнула ремни и бросилась к шкафчику со скафандром.

Шкаф не открывался. Никки крикнула:

— Стреляй!

Из шейного ожерелья вырвался ослепительный луч и погас в замке, раскалив его докрасна. Дымящаяся, закопчённая дверца шкафа распахнулась лишь после третьего выстрела. Девушка стала лихорадочно натягивать скафандр.

— Высота?

— Двести восемьдесят метров!

— Скорость удара?

— Вертикальная — тридцать метров в секунду, горизонтальная — триста сорок!

— Проклятье! Врезаемся на сверхзвуке! — воскликнула Никки. — Катапульты? Ракетные ранцы?

— Ничего нет! — расстроенно ответил Робби.

— Сколько осталось?

— Двадцать секунд!

— Я не хочу умирать! У меня много дел!

— Извини, ничем не могу помочь, — вздохнул честный друг. — Прощай.

Джерри с Хао сидели вдвоём за столом в кафе и вполголоса обсуждали проблему расчёта одного хитрого сверхнестабильного процесса во фьючермодели. Вокруг шумели студенты, доедающие десерт, допивающие кофе и лимонад.

Неожиданно раздались сигналы экстренного выпуска новостей и включился большой настенный экран.

Все лица удивлённо повернулись к экрану.

На нём появилась большая фотография Никки. Девушка грустно и виновато улыбалась Джерри.

Диктор ещё не сказал ни одного слова, а юноша уже оцепенел от ужаса.

— Срочное сообщение! — сказал взволнованный голос комментатора. — Катер, в котором летела королева Николь Гринвич, разбился сегодня у подножия Лунных Апеннин. Взрыв был так силён, что его заметили на Земле и на орбитальных спутниках. Тело королевы ещё не найдено...

Зал всплеснулся шумом. Раздались крики, кто-то из девочек заплакал.

А Джерри стал умирать.

Спокойно, без истерики. Без лишних рассуждений или телодвижений.

На мониторе транслировали кадры съёмки из космоса, на которых огненный клубок вырастал из-под кратерной стены и расширялся жгучим волдырём.

— На место крушения уже прибыли группы спасателей... — печальным голосом говорил диктор.

Тело Джерри омертвело; органы чувств отключались одно за другим. И вот осталось только чёрно-белое зрение и слух, зацепленные за экран.

На нём появился главный спасатель, расстроенно сказавший:

— От машины остались одни мелкие обгорелые обломки. Тут никто не мог уцелеть.

Поле зрения и сознания Джерри сжалось в маленькое окошко, готовое закрыться в любой момент.

На экране появилась Никки, которая сидела в кабине корабля и что-то читала на лаптопе.

Жива! Онемевшее и поглупевшее сердце Джерри вспыхнуло надеждой.

Девушка посмотрела в иллюминатор... и на этом картинка застыла.

Диктор сказал:

— Это было последнее изображение мисс Николь Гринвич, полученное с борта 0765 диспетчерским центром. Связь с бортом была потеряна в одинадцать часов пятнадцать минут центрального лунного времени. Через сорок две секунды корабль врезался в подножие безымянной горы и взорвался. Лунные катера такого типа считаются чрезвычайно надёжными машинами, они не оборудованы дополнительными спасательными устройствами. У королевы Гринвич не было шансов уцелеть в катастрофе.

Мозг юноши был способен только на самые отрывочные мысли:

«Это была запись. Это была ложь... Записанное прошлое лживо... Оно лишь притворяется настоящим...»

Бубнящий голос диктора отдалялся; сумерки густели на глазах.

Джерри медленно тонул в бесконечной пропасти. Ничто больше не держало его в жизни.

— Я не хочу умирать! У меня много дел!

— Извини, ничем не могу помочь, — вздохнул честный друг. — Прощай.

— Неужели в этом проклятом сундуке нет никаких источников энергии?! — крикнула Никки.

— Почему же, — отозвался Робби, саркастичный даже в цейтноте, — у нас масса энергии в топливных баках. Как только мы упадём, она вся выделится и перейдет в наше распоряжение!

— Дурацкая идея, жаль, другой нет! — и Никки кошкой прыгнула вверх, хватаясь за поручни на прочном колпаке, прозрачным лепестком накрывающем пассажирскую кабину.

Они понимали друг друга почти без слов. Времени совершенно не было.

Никки и Робби столкнулись с очень опасными врагами: им угрожали не человек и не оружие, а законы физики и сама природа в виде гравитации Луны, огромной кинетической энергии неуправляемой машины и каменной поверхности в месте падения.

Противопоставить этим врагам можно было лишь ничтожные усилия мускулов.

И ещё — слабую электрохимическую активность мозга, называемую мышлением.

— Пиропатроны? — крикнула Никки.

— Да! — Робби включил детонацию аварийных зарядов.

Раздался громкий хлопок. Колпак, с прильнувшей к нему Никки, рассоединился с корпусом. Давление воздуха в кабине отшвырнуло трёхметровую стеклянную лодку. Улетая от падающей машины, она закувыркалась.

— Вытягиваем правую руку! — командовал Робби. — Выпрямляем ноги!

Никкино тело послушно следовало указаниям, но Робби страховал каждое движение.

Земля стремительно приближалась. До удара осталось пять секунд.

Процессор Робби рассчитал уже два миллиона сценариев падения, но вероятность смерти человека прочно показывала сто процентов.

Робби делал, что мог: он старался, чтобы в момент удара о землю между человеком и скалой оказался стеклянный колпак. Но эфемерность этой защиты была ясна без расчетов.

Четыре секунды. Космический катер падал на двадцать метров впереди маленькой фигурки в скафандре. Радиостанция катера беспрерывно посылала сигнал SOS, и несколько спутников уже разворачивали свои телескопы в сторону зоны бедствия.

Три секунды. Человек всё больше отставал от спешно покинутого корабля, но абсолютная скорость движения обоих тел росла из-за притяжения Луны.

Прозрачный колпак, наконец, повернулся к Луне нужной стороной.

Пятый миллион вычисленных вариантов не изменил фатальные сто процентов.

Одна секунда.

Катер столкнулся с прочной скалой, сложенной из пород анортозит-норит-троктолит-габбровой серии. Интенсивная экзотермическая реакция в энергоотсеке вызвала частичное испарение лунных пород и элементов конструкции катера. Фронт сильно разогретого облака из газа и плазмы стал приближаться к человеку. Отдельный расчет взаимодействия такого облака с материалом скафандра снова давал стопроцентную вероятность гибели.

Можно ли сложить две смерти так, чтобы получить одну жизнь?

Такой безнадёжной задачи Робби ещё никогда не выпадало.