Божество реки - Уилбур Смит

Без сомнения, одних этих работ, не считая прочих моих достижений, было бы достаточно, чтобы присвоить мне звание «самого значительного художника в истории нашей страны». Печально, но именно мне, творцу, предстояло уничтожить их. Это омрачало чувство торжества, наполнявшее мое сердце в тот бурный день.

Я провел фараона через зал. Мы забыли о всяких церемониях, и фараон волновался как ребенок. Он так близко следовал за мной, что почти наступал мне на ноги, а царская свита так же взволнованно шла за ним по пятам.

Я подвел их к стене позади трона, и мы остановились у высокой росписи, изображавшей бога солнца в его ежедневном путешествии по небу. Несмотря на волнение, в глазах фараона появилось благоговейное чувство, когда он смотрел на эту картину.

Позади нас огромный зал заполнила свита царя, состоявшая из придворных, воинов и знати, не говоря уже о царских женах и наложницах, которые скорее отказались бы от своих румян и притираний, чем пропустили бы такое восхитительное представление, каким обещало стать мое свидетельство. Разумеется, госпожа моя стояла впереди всех. Тан отставал от царя на один шаг. Он и его отряд синих стали выполнять обязанности охраны царя.

Фараон снова повернулся к Тану.

— Прикажи своим людям привести сюда вельможу Интефа!

Крат с наигранной холодной вежливостью подвел Интефа к стене и встал между пленником и царем, держа наготове обнаженный клинок.

— Можешь начинать, Таита, — сказал царь, и я стал мерить стену, отсчитав тридцать шагов от дальнего угла и сделав мелом пометку на стене.

— За этой стеной находится тайная сокровищница великого визиря, — пояснил я царю. — Во время последнего ремонта дворца были выполнены кое-какие работы по перестройке зала. Здесь потайная дверь. Вельможа Интеф любит иметь свои богатства под рукой.

— Ты иногда становишься болтливым, Таита. — Фараона совсем не увлекла моя лекция по архитектуре дворца. — Скорее, я горю желанием узнать, что там спрятано.

— Пропустите каменщиков, — приказал я, и маленький отряд кряжистых негодяев в кожаных передниках прошел по образовавшемуся коридору. Они бросили у стены кожаные мешки и сумки с инструментами. Я вызвал их из Города Мертвых, где они работали на стройке гробницы фараона. Белая каменная пыль, осевшая на волосах, придавала им вид умудренных годами стариков, какими они редко оказывались в действительности.

Я одолжил измерительную линейку у их мастера и с ее помощью разметил на стене продолговатый прямоугольник. Затем отошел и снова обратился к мастеру каменщиков:

— Работайте потише! Постарайтесь как можно меньше повредить фрески. Это великие произведения искусства!

Каменщики взялись за деревянные молотки и кремневые резцы и стали долбить стену, не обращая внимания на мои страдания. Краска и штукатурка тучей летели в разные стороны, когда крупные куски облицовки отваливались и глухо падали на мраморный пол. Пыль стала досаждать дамам, и они прикрыли рты и носы платками.

Постепенно из-под слоя штукатурки появились контуры каменной кладки. Фараон громко вскрикнул и, не обращая внимания на летящую во все стороны пыль, подошел поближе, чтобы приглядеться к рисунку кладки, появившейся из-под штукатурки. Четкий рисунок основной стены нарушал прямоугольник другого камня, точно повторявший фигуру, нарисованную мной на стене.

— Здесь заложен проход! — воскликнул фараон. — Вскройте его немедленно!

По приказу царя каменщики принялись за запечатанную дверь и быстро разобрали ее. Как только они вынули угловой камень, остальные камни кладки быстро посыпались наружу. Перед нами оказался темный проход, и фараон, взявший теперь на себя руководство работой, возбужденно потребовал зажечь факелы.

— Все пространство за этой стеной занимает тайное помещение, — пояснил я, пока мы ожидали факелы, — которое я соорудил для вельможи Интефа по его приказу.

Когда принесли факелы, Тан взял один из них и осветил дорогу царю, шагнув впереди него в темную дверь. Царь вошел, и я последовал за ним и Таном.

Я не был здесь так давно, что стал оглядываться вокруг с неменьшим любопытством, чем остальные. Ничего не изменилось с тех пор: сундуки и бочонки из кедрового дерева и древесины акации стояли так же, как я их оставил. Я указал царю те из них, на которые ему следовало бы обратить внимание прежде всего, и он приказал:

— Вынесите их в тронный зал.

— Нам понадобятся крепкие люди, — сухо заметил я. — Они немного тяжеловаты.

Три самых высоких воина отряда синих с трудом смогли поднять сундуки и, шатаясь, через пролом в стене вынести их по одному в тронный зал.

— Я никогда прежде не видел этих сундуков, — заявил вельможа Интеф, как только первый вынесли в тронный зал и поставили на подиум рядом с троном великого визиря. — Я не знал о существовании тайного помещения за стеной. Его, наверное, построил мой предшественник, и сундуки были поставлены туда по его приказу.

— Ваше величество, взгляните на печать на этой крышке, — указал я фараону, и он посмотрел на маленький кружочек глины.

— Чья это печать?

— Взгляните на кольцо на указательном пальце левой руки великого визиря, — прошептал я. — Могу ли я с уважением предложить фараону сравнить его и печать на этом сундуке?

— Вельможа Интеф, будьте любезны, передайте мне перстень, — преувеличенно вежливо попросил царь, а великий визирь спрятал левую руку за спиной.

— Величие Египта, перстень находится у меня на пальце уже двадцать лет. Он врос, и его нельзя снять.

— Вельможа Тан. — Царь обернулся. — Возьмите меч, удалите палец вельможи Интефа и принесите мне вместе с перстнем.

С жестокой улыбкой Тан сделал шаг, чтобы выполнить приказ, и наполовину вытащил клинок из ножен.

— Наверное, я ошибся, — поспешил признать вельможа Интеф. — Дайте я посмотрю, нельзя ли снять. — Кольцо довольно легко соскользнуло с пальца, и Тан, опустившись на колено, передал его царю.

Фараон наклонился над сундуком и добросовестно сравнил печать с перстнем. Когда он снова выпрямился, лицо его потемнело от гнева.

— Они полностью совпадают. Этот сундук запечатан твоим перстнем, вельможа Интеф.

Великий визирь не стал отвечать на обвинения. Он стоял неподвижно, сложив руки на груди, и лицо его будто окаменело.

— Сломайте печать! Откройте сундук! — приказал фараон, и Тан, отрезав глиняную печать, мечом приподнял крышку.

Царь невольно вскрикнул, когда крышка открылась и он увидел содержимое сундука.

— Клянусь всеми богами! — воскликнул Мамос, и все придворные столпились вокруг него, бесцеремонно заглядывая в сундук, толкаясь и восклицая, стараясь получше разглядеть. — Золото! — Царь опустил обе ладони в сундук и поднял полную горсть блестящих желтых колец, а разжав пальцы, позволил кольцам водопадом упасть обратно. Поймал последнее и поднес к глазам, чтобы разглядеть метку монетного двора. — Два дебена чистого золота. Сколько же таких колец в этом сундуке и сколько таких сундуков в этом тайном хранилище?! — Вопрос его был риторическим, и он не ожидал получить ответ, но я тем не менее ответил.