Спальня, в которой ты, он и я - Эмма Марс

– Нет, ты все умеешь! – рассмеялся он.

Все равно что убеждать доктора Фоламура не жать на красную кнопку.

– Да не умею я!

– Зря ты паникуешь! У нас лучшая профессиональная команда среди всех французских телекомпаний.

Ну да, и среди них – Фред, мой бывший… Тип, который всего-то пару дней назад хотел тебя прибить.

– Замечательно! Но говорить-то о чем?

– Расслабься! Альбана сказала мне, что у нее готово несколько сюжетов, хватит на три ближайших выпуска.

«И вдобавок репортаж о хотелках!» – возопила я про себя. Я не могла больше сдерживать возмущение. Если в этом сумасшедшем доме, полном трусов и подхалимов, и есть хоть кто-нибудь, кто может открыть ему глаза, то только я.

– Слушай… Ты нарочно не хочешь меня понять, да?

– Что понять? Что именно? – он помрачнел.

– Что я ноль без палочки! Круглый ноль, ты слышишь? Я провалилась на всех кастингах, Дэвид. И вовсе не потому, что все твои конкуренты балбесы и недоумки.

– Да нет, они действительно кретины.

Я резко встала.

– Ты не можешь вставить передачу с начинающей ведущей в сетку вещания в самое ответственное время без всякой подготовки! Согласись, это – бред! Я не готова, Дэвид, пойми! Давай закончим на этом!

Лицо его стало непроницаемым и строгим. Я поняла, что добилась желаемого эффекта, он услышал меня.

– Я не буду вести эту передачу, – сказала я, смягчившись.

– Нет, ты будешь, – ответил он в унисон.

– Нет.

– Ты будешь, потому что я так хочу… потому что ты – моя жена…

Положим, не жена пока еще, заметила я про себя.

– Если ты выйдешь из моего кабинета, оставшись при своем мнении, забудь о том, чтобы вернуться сюда завтра. Или когда-либо еще.

Неужели он меня уволит?! Меня, свою невесту, которую превозносил до небес всего минуту назад! Он же вышвырнул с работы Алису и Криса, не раздумывая, просто потому, что ему так захотелось. Он запросто мог поступить так же и со мной.

– Подумай как следует, Эль! Если ты не проведешь эту передачу завтра, ты все равно будешь моей женой, женой, которую я люблю… Но тебе придется уйти из моей компании. Эта страница нашей жизни закроется навсегда.

25

– Ладно, что поделаешь. Даже если нам суждено провалиться к чертовой матери, все равно это не повод работать спустя рукава.

Когда я стала чаще сталкиваться по работе с Альбаной, меня поразила неуемная энергия такой хрупкой на вид женщины. По мере того как неминуемо приближался час выхода передачи и мы с головой погружались в дело, я поняла, с чем связан ее напор: в мире, где главную роль играют представители мужского пола, у женщин есть не так много способов, чтобы пробиться. Можно, конечно, изображать из себя сверхважную персону выше всякой критики, создать имидж роковой красавицы, неприступной и недосягаемой (так вела себя гламурная Алиса), но для этого необходимо обладать соответствующей внешностью и быть готовой провести всю жизнь на пьедестале высотой в двенадцатисантиметровую шпильку, не выпуская из рук пудреницу и косметический набор. А можно по-другому: по примеру Альбаны бросить открытый вызов мужчинам, играя с ними на равных, используя в качестве оружия профессиональные навыки и высокий стиль рабочих отношений. У меня было время до конца дня, чтобы увидеть, как мастерски она владеет этим оружием, оценить ее врожденный талант к своему делу, потрясающее чувство юмора и способность превращать тривиальную бытовую ситуацию в захватывающий сюжет.

– Мы не можем позволить себе просто чередовать сюжеты в передаче, как маменькин сынок перебирает бусины в колье своей мамаши. Нужно найти центральную тему, чтобы объединить их в единое целое. Даже если одно с другим не вяжется, все равно можно вычленить основное и сделать так, чтобы наша стряпня пришлась зрителю по вкусу.

– У тебя есть идея?

– Ну да… Конечно, не бог весть, но ввиду нехватки времени вряд ли мы найдем что-то лучшее: как тебе «Десять летних удовольствий»?

– Неплохо, – согласилась я. – Можно даже уточнить: «Десять летних удовольствий: пять для него и пять для нее».

– Что ж, хорошо…

– Пять удовольствий, из которых одно – запретное, – добавила я, довольная своей находчивостью.

– Замечательно! Такой поворот мне позволит впихнуть сюжет, который однажды состряпал Луи. Я плохо себе представляла, как тему о проститутках совместить с разговором о летнем отдыхе, но в любом случае твоя передача от этого выиграет.

Я изобразила улыбку, а про себя подумала: как легко, оказывается, выстрелить себе в ногу.

– Ты уверена? Меня лично эта тема немного раздражает…

– Почему? – Мой протест заставил ее иронически усмехнуться. – Наверное, из женской солидарности? Вот уж не знала, что в тебе сидит ярая феминистка.

– Да, есть немного. И потом, мне кажется, такой сюжет замарает остальные темы. Я знаю, что Луи относит это социальное явление к аспектам современной культуры, но хотелось бы избежать разговора о нем хотя бы в первом выпуске! Не хочется начинать с такой пакости.

– Согласна. Но, тем не менее, я вижу в нем большой плюс.

– Плюс только в том, что он уже готов? – вздохнула я с сожалением.

– Точно. И вот еще: его сняли за счет тайных фондов Луи Барле. Никто и знать не знает, а у нас – десять процентов, как минимум, экономии бюджета на пилотный проект.

– Это что, так важно?

– Если нам придется отстаивать свои интересы, а показатели телесмотрения будут невысоки, данный факт может стать решающим.

– Понятно. А есть опасения, что мы не соберем аудиторию?

– Я почти уверена. Никто никогда не видел, чтобы передача, подготовленная на скорую руку, без предварительного анонса, сразу попала в цель. Поэтому, если маленький каприз Луи позволит нам доказать, что хоть мы и не собрали всю страну перед экранами, зато, по крайней мере, обходимся в меньшую сумму, чем остальные… Я первая крикну: «Берем!»

Я не нашла аргументов, чтобы возразить ей. Значит, репортаж о хотелках займет свое место в передаче. Мне остается только проглотить пилюлю, а потом сделать большой глоток воды, чтобы она не застряла в горле. В данный же момент я позволила себе только глоток ароматного чая, который Альбана заварила для нас двоих.

– Если хочешь, посмотрим его прямо сейчас, – предложила она. – Ты будешь увереннее чувствовать себя перед камерой, если заранее приготовишь форму, в которой подашь материал, это также позволит тебе занять отстраненную позицию… Как тебе такой вариант: «Я вам покажу сюжетик, но только для того, чтобы изобличить негодяев, которые пользуются подобного рода услугами».

Не так уж много порнухи я просмотрела за свою жизнь. Может быть, фильма четыре или пять, и все – в те времена, когда Фред настаивал, чтобы мы их смотрели вместе. Он считал, что просмотр подобных фильмов позволяет расшевелить зажатое либидо. Я хорошо помню, что с самого начала, как только на экране появлялись титры, во мне возникал стойкий и непонятный страх. Но не оттого, что я боялась своей реакции, и не потому, что меня смущали непристойные сцены и я считала унизительным для себя смотреть на все это. Нет… Больше всего я боялась, понимая, что это – глупо, увидеть на экране свое тело и лицо, как будто мой двойник мог участвовать в съемках, о которых я ничего не знала. Идиотская перспектива приводила меня в оцепенение, а бедный Фред не понимал, отчего я впадаю в ступор.