За гранью Разлома - Алиса Мак

– С Врачом? – удивился Бессмертный.

Макс лишь прикрыл ладонью лицо и, глядя в пол, вошёл в автодом. Его взгляд скользнул по тощим лодыжкам вышедшей навстречу Миры и остановился на больших зелёных глазах прильнувшей к его ногам домовой. Не нужно было быть повязанным с нечистью, чтобы понять, чего она хочет.

Макс пересказал свой разговор с бабой Ниной коротко и сухо, больше для бывшей кикиморы, чем для Миши. Не говоря больше ни слова, он лёг на свой диван, закрыл рукой глаза и провалился в тревожные мысли.

В какой-то момент автодом тронулся с места. Ещё через время домовая устроилась в ногах Чтеца, и он, успокоенный её присутствием, провалился в лёгкую, но в то же время спокойную дрёму. Он так и лежал, пока негромкий голос Миры не достиг его ушей.

– Брат, набери мне, пожалуйста, ванную, – попросила она.

Чужеродное слово «брат» снова царапнуло слух.

– Сейчас? Ты уверена? – растерялся Миша.

– Да.

– Хорошо. Погоди минуту…

Автодом уже не ехал; Бессмертный шуршал слева, доставая заваленное многочисленными коробками и свёртками корыто. Сдвинув руку с глаз, Макс из-под полуопущенных век наблюдал за тем, как его друг пытается освободить этот явно давно не использовавшийся предмет и хоть куда-нибудь засунуть хранившиеся в нём вещи. Он слышал, как, задевая корытом стены, Бессмертный вышел на улицу. Слышал, как Мира скользнула следом. Слышал, как потекла вода.

– Она замёрзнет, – заметил Макс, когда довольно продолжительное время спустя Миша возвратился внутрь.

– Вряд ли. Мирка любит очень горячую воду, – отрешённо отозвался тот. Его взгляд показался Чтецу непривычно растерянным и печальным. – Раньше она сидела в этом корыте часами, даже зимой. Грела воду так, что мне казалось, будто она сейчас сварится. Всё время обвиняла меня в подглядывании и называла извращенцем.

– А ты подглядывал? – зачем-то спросил Макс.

– Было пару раз… – всё так же отрешённо проговорил Бессмертный. – Она не просила ванной уже давно. Говорила, не хочет, если не может сама греть.

– Она стала звать тебя братом.

– Да… – Миша поднял глаза к потолку. – Так Мирка тоже давно не делала. Никак не могу понять, почему начала теперь.

– Она заявила, что меня ненавидит, – может, пытается таким образом подколоть меня? Из-за Рады. – Макс почти не сомневался в этом, но его друг покачал головой.

– Вряд ли.

– Но ты ведь не будешь отрицать, что она стала вести себя демонстративно, пытаясь мне что-то доказать?

Миша тяжело вздохнул.

– Не стану. Но я уже говорил, в ваши отношения я не полезу, пока дело не дойдёт до рукоприкладства. Рукоприкладства не потерплю. – Он строго посмотрел на друга, и Макс закатил глаза.

– Да не буду я рукоприкладствовать. Я вообще не собираюсь с ней воевать. Насколько я помню, мы с тобой собирались воевать с Кровавыми.

– Мирка разозлилась на то, что ты её пожалел, – сообщил очевидное Миша. – Наверное, теперь хочет показать, что жалеть её не нужно. Может быть, даже расскажет тебе, в чём дело, а может, наоборот.

Хотелось сказать: «Бесите вы меня со своими секретами», – но вместо этого Макс спросил совершенно другое:

– И ты в самом деле считаешь её сестрой?

– Даже больше, чем сестрой, – очень серьёзно и быстро ответил Бессмертный.

– Как давно вы знакомы?

– Мы… – на этот раз Миша задумался. – Где-то семь лет, хотя там был перерыв на её старшую школу…

– Она сильно младше?

– Ей двадцать два через месяц.

Значит, почти ровесница Рады. А Миша на полгода младше Макса, значит, разница в целом та же, около четырёх лет.

– Ты закончил старшую школу, а она как раз уезжала?

– Не совсем. – Бессмертный почему-то смутился. – Там ещё два года было. Я подрабатывал у её деда, ну и как-то познакомились.

– И она никогда не привлекала тебя как девушка?

Миша вздрогнул. Пару секунд он с каменным лицом смотрел в пустоту между собой и Максом, а затем осторожно ответил:

– Наверное, привлекала тогда, до школы. Потом мы начали охотиться и стало… не до того. Наверное, можно сказать, что мы стали слишком близки для тех отношений, о которых ты думаешь.

Макс помнил, когда впервые посмотрел на Раду и, увидев натянутую выросшей грудью майку, понял: она уже не ребёнок. Ни тогда, ни когда-либо после его отношение к ней не изменилось, хотя сейчас – особенно сейчас – Макс мог с уверенностью сказать: среди ныне живущих женщин эта для него ближе и дороже всех прочих.

Ещё он хорошо помнил Томку. Они провели вместе чуть меньше года, но это было время длиной в целую жизнь. День за днём они проводили вместе, засыпали и просыпались в объятиях друг друга, разделяли пополам повседневный быт и опасность охоты. Грациозная и гибкая, остроумная и саркастичная, безжалостная и прекрасная, Томка в самом деле заняла особое место в жизни Макса, а уйдя, забрала часть его с собой. Отношения Миши и Миры не были похожи ни на что из того, что приходилось пережить или просто увидеть Чтецу.

– Знаешь, у меня есть одна идея, – проговорил вдруг Бессмертный, отрывая Макса от болезненных воспоминаний. – Ну, о том, почему Мирка снова стала звать меня братом. И, если я прав, ей действительно стало лучше и она действительно очень зла.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Чтец.

Миша не ответил, лишь улыбнулся полной надежды улыбкой. Макс отвернулся, чувствуя себя невольно используемым. Ощущение было каким-то липким, а вот Мира вернулась в автодом чистая, разгорячённая и румяная. Одарив Мишу беглым «спасибо», она забралась в своё убежище и задвинула занавеску. Послышался шорох. Сияя от счастья, Бессмертный привёл корыто в порядок и попытался вернуть его на прежнее место. Не получилось. Потревоженные вещи упрямо не желали освобождать место для массивной посудины.

– Не убирай далеко, брат, – попросила Мира, высовывая голову из-за занавески.

Её волосы были собраны под полотенцем, и впервые за всё время Макс увидел её лицо полностью открытым. Оно оказалось длинным и узким, таким же худым, как и раньше, но куда более здоровым, чистым и розовым. Подавшись к ней, Миша улыбнулся такой счастливой и нежной улыбкой, что Макс вдруг почувствовал себя как никогда лишним. Сестра, как же… Он отвернулся, и воспоминания о Томке вновь заполнили его голову.

Утром, выходя готовить завтрак, Мира собрала волосы в аккуратный хвост на боку. Чуть ли не впервые отмытые дочиста, они оказались более светлыми, чем привык видеть Макс, прямыми, сильными и блестящими. Снова и снова возвращаясь к ней взглядом, Чтец замечал, что Мира сменила не только причёску.