Хогвартс - Inferiat
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он чувствовал, как тьма оживает у него за спиной, пытаясь схватить его, но каждый шаг приближал его к слабому свету впереди. Выбежав из тоннеля, он увидел источник света… Это был всего лишь огонек люмоса, свет от палочки, которую держала высокая светлая фигура…
— Альбус! — шокировано воскликнул Аластор.- Но я думал, что… Не важно… Как я рад, что ты жив! Блэк совсем слетел с катушек, видимо Волдеморт…
— Ты ошибаешься, — произнёс Альбус, и в его голосе появилась странная, глухая жесткость, чуждая мягкому тону, которым Аластор привык слышать великого мага. Черная полоса, словно трещина, пробежала по лицу Дамблдора, и его глаза внезапно засверкали холодным, почти жутким светом.
"Пять - шесть..."
Аластор застыл на месте, чувствуя, как кровь застыла в его жилах. На глазах Грюма лицо Дамблдора начало искажаться, будто его тело было всего лишь оболочкой, а внутри пробуждалось что-то тёмное и безжалостное. Черная полоса разрасталась, наползая на кожу, словно гниль, а привычные черты исчезали, превращаясь в жестокую маску. Белая борода треснула и истлела, обнажив заостренные, игольчатые зубы, которые едва виднелись за жутким оскалом.
Существо, что стояло перед ним, было больше не Дамблдором — лишь его жутким подобием, изуродованным тьмой. Его палочка, мерцавшая тёплым светом, теперь излучала зловещий зеленоватый оттенок, отражающийся в глазах существа.
— Разве ты думал, что свет может защитить тебя здесь, Аластор? — прошептал искажённый Дамблдор, его голос был неестественно низким, пронзительным, как скрежет металла. — Ты сам привел меня к себе. Я всегда был здесь, рядом. Только ты этого не видел.
В ужасе, не находя слов, Аластор попятился, но тень позади сомкнулась плотнее, не позволяя ему отступить. Теперь, казалось, тьма была повсюду — густой, вязкой, плотной.
"Семь - восемь....."
Там, в глубине нее виднелись очертания смутно знакомых людей. Искаженные в крике, разорванные заклятиями, эти лица становились все ярче и ярче, придвигаясь ближе из тьмы. И в центре этого хаоса тёмный облик Дамблдора вытянул к нему руку, чёрную и искаженную, как когтистая лапа, простирающуюся в предвкушении.
«Девять — десять… я пришла… ждут страдания тебя…» — безумно захохотал измененный голос и стих.
Аластор поднял палочку, пытаясь собраться, стараясь нащупать хоть какое-то заклинание, способное защитить его. Но казалось, что слова ускользают, а его собственные заклятия исчезают в этом бездонном мраке. Он стоял лицом к лицу с искажённой тенью одного из самых светлых магов, зная, что на этот раз в его арсенале почти не осталось оружия.
— Что… что ты такое? — хрипло выдохнул он, с трудом глядя на существо перед ним.
Тёмный облик лишь усмехнулся, искажённое лицо Дамблдора на миг снова приняло его привычные черты — добрые, спокойные, но глаза… льдистые глаза вдруг треснули словно разбитое на кусочки зеркало, под которыми оказалась все эта же бесконечная тьма.
— Разве ты не узнаешь меня..., — прошептало существо с довольной улыбкой, — Я то, что ты не можешь уничтожить, Аластор... Я часть всего, что ты когда-либо знал и я - то, что ты в себе взрастил…
Глава 39
Он знает, как все закончится, как и я. Но ему это не очень нравится. (с) Дж. Эстокадо
***
Прийми Тьму… Тёмми…
Патронус, окружающий Аластора давно развеялся. Его фигура с трясущимся подбородком, окутанная тенетами тьмы, проникающими в рот, уши, глаза… вызывала лишь бесконечное удовлетворение. Все его преступления… все его поступки, которые он совершил и о которых смакуя рассказывал, в то время как я бился от нестерпимой боли. Череда жертв, показанные Тьмой терзающими его призраками была воистину огромной.
Но сколько их скопилось у меня…
— Съешь сердце… — шепот в голове сочился удовольствием. Черные пасти вокруг замерли в предвкушении, и откуда-то я знал, что стоит мне сделать то, о чем просит Тьма, то те способности, которые я использовал до этого покажутся мне жалкими фокусами, на фоне практически безграничной мощи древней сущности…
Я смотрел на ещё бьющееся сердце в своих руках, которое услужливо положила оскаленная пасть.
Рука сама собой потянулась ко рту, подталкиваемая черными нитями…
Тьма… Она могла дать очень, и очень многое. Всплывающие в глубине сознания картины полного превосходства, тысячами растерзанных зияющих кровавыми ранами тел. Исковерканные смертельным ужасом лица. Превращенные в кровавое ничто… Сделай я это раньше, Волдеморт, Дамблдор, кто угодно — с моей естественной силой, обладая бесчисленным множеством орудий Тьмы, неуязвимый к обычным заклятиям, способный заново отрастить тело если это необходимо, они были бы всего лишь досадной помехой.
Даже Патронус, магия света… один взгляд в глаза подготовленного, защищенного, упивающегося своим превосходством Грюма в буквальном смысле вывернул его душу наизнанку. И это все было бы в моей власти, стоит мне только захотеть…
Но в то же время я знал, что пути назад уже не будет. Теперь я понял, почему записей о фамильном «проклятии» не было в книгах, и лишь Арктурус решил записать свои рассуждения на страницах фамильной истории, не раскрывая всего. Обрывки памяти предыдущих владельцев, надежно спрятанные в цепи заклинания удерживающие Тьму и не позволяющие ей завладеть моим телом без разрешения — все они давали один четкий ответ.
Стоит мне хотя бы один раз поддаться ей, тьма уже не отступит, меняя и коверкая мой разум для достижения всего лишь одной цели — больше смертей, больше силы, уже ничем не сдерживаемой. Какой-то частью разума, я понимал, что именно так и рождаются по-настоящему чудовищные монстры, саму память о которых стараются вымарать из истории.
«Но вместе с тем…» — на глаза вновь упала пелена той безумной ненависти, которую вызывал во мне один вид искаженного в мучениях,
