Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

Марьян ехидно улыбался. Веселье продолжалось.

— Так может, ты Сольер еще знаешь, имечко воздыхательницы? — наподдал Марьян.

Юльзан хлопнул Сольера по плечу, подстегивая к разговору.

— А может и знаю! — Сольер добавлял в беседу жару.

Марьян схватил кувшин и разлил красное вино по бокалам. Дрогнули. Закусили.

— Сольер, не тяни, говори! Если, конечно, есть что сказать!

Разведчик заинтриговано хмыкнул.

— Знаю-знаю, но сперва давайте еще раз выпьем!..

Так и сделали. Выпили еще по одной.

— Говори уже!

Себастьян сжался как пружина, готовый вот-вот выстрелить.

— Капитан, вы же помните, меня в прошлом месяце ставили в караул, слава Эльсдину! — Кубки взлетели над головами эльфов в тосте. — Вечная хвала королю! Вечный лес!

— Помню Сольер, ты просачковал несколько пограничных разведок! Проторчал во дворце, штаны попротирал!..

— Да ладно, капитан, что там говорить, вы думаете, я зря там ноги напрягал?

— А то, чего еще делал? В бане королевской парился?

Приглушенный гогот.

— Да куда там! — И уже чуть слышно продолжил. — Пока его светлость, наш покойный король, отдыхал, королева неоднократно отлучалась…

— Отлучалась?! — Марьян аж ахнул. Догадки потоком полетели. — Неужели с этим… этим…

Себастьян коротко повел головой и остро почувствовал нарастающую тревогу, а затем, затем — бледное ощущение бешенства, и притом давяще-удушливое.

"Этим", Себастьян нисколько даже не сомневался, Марьян грубо указывал на его персону.

— Вряд ли! Вряд ли, — отмахнулся лениво Сольер.

От такого поворота полукровка прирос обледенелым куском айсберга на краю кровати.

— И с кем же она шашкалась?

Хлоп-п — это Марьян хлопнул по шее Гильяну.

— Следи за языком!

Руки Себастьяна мелко дрожали, холодный пот лился по спине. Они травили байки про Мелису! Изверги издеваются! Пользуются моментом, гады!

— С тебя клещами вытягивать слова, а?

— Я видел Урфа Сульяна, пару ночей подряд, а потом…

— Что потом?!

— Да, говори же!!

Рука Себастьяна потянулась к рукояти отцовского ножа. Невольно. Нехотя, но твердо!

— Не тяни, Сольер! Не тяни!

— А после, через пару дней, когда снова заступил в наряд, ее посетил… — разведчик сбился на полушепот.

Кисть Себастьяна лихорадочно дрожала. Дрожала и сжимала.

— Желин Харуш! — Выпалил остроухий. — Представляете, пока король спал, она встречалась с отчимом нашего Себастьена!

Врет! Врет! ВРЕТ!

ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕТ-Т!

— Отнеси вина нашему другу, — коротко и тихо попросил Марьян.

Эти выродки попусту молотят языком! Лживые твари!

— Пускай выпьет за здоровье…

Нет! Все! Хватит! ВСЕ! ХВАТИИТ…

Себастьян рванул с места, за секунду преодолел дверной пролет, завис над гостевой залой…

Сольер поднялся, взял в руку бокал вина и неспешно, обойдя стол, направился к лестничным ступенькам.

МРАЗИ!

Полукровка даже не дрогнул. Пустота переполнила его сердце. Он отправил отцовский нож в смертельный полет. Вращая лезвием и рукояткой в воздухе, клинок глубоко вошел в грудь высокородного. По самую рукоять. Сольер в тот миг не до конца осознал тянущиеся объятия смерти. Жалобно захрипел, зацепился за край стула, на котором сидел Юльзан, врезался спиной в деревянную опору и, закатив глаза, съехал на задницу, испустив предсмертный стон. Изо рта скатилась тонкая струйка крови. Бокал выпал из одеревеневшей руки и красное вино, кровью разлилось по полу.

Эльфы поражено уставились на мертвого товарища.

Правдивость ситуации не желала явью ложиться в их самоуверенные мозги. Они не верили, также как в свою очередь не верил Себастьян, что полукровка мог убить эльфа. Они не осознавали, что ВЫРОДОК МОГ ЛИШИТЬ ЖИЗНИ ЧИСТОКРОВНОГО СУЩЕСТВА!

А Себастьян не мог прочувствовать, что отнял священную жизнь у кровного родственничка до глубины души!

Все теперь он точно не жилец! Он труп!

Первым пришел в себя естественно Марьян.

— Взять выродка!!!! — заверещал капитан разведывательного отряда. — Живьем брать мерзость!! Живьееем!!!

Смерть закружилась и затанцевала.

Себастьян не стоял, сложа руки. Себастьян занял оборонительную позицию, а затем…

Затем ринулся в долгожданную, извечную АТАКУ!

Тело Сольера еще не успело остыть, как в доме Желина Харуша завязалась неравная сеча. Эльфы не задумывались о преимуществе и превосходстве собственных сил, одержимые жаждой мести и маниакальным стремлением рассчитаться по заслугам за смерть высокородного, в их бурлящих острым темпераментом жилах всколыхнулся неугасимый адреналин. Остроухие загорелись единственной целью — избавиться от Себастьяна раз и навсегда! Марьян мгновенно принял решение, что легкой смерти полукровка не заслуживает, его ждала долгая и извращенная пытками ночь, но сперва, эльфара предстояло еще взять в плен. Поэтому разведчики молниеносно рассредоточились и устремились на Себастьяна со всех сторон, то есть с правого и левого крыла лестницы, заходя на второй этаж.

Первым делом Себастьян полностью отрезал себя от магических атак, всецело доверившись умению, везению и холодному оружию.

Магические блоки последовали водопадом, каскадом энергетических волн разбиваясь сначала об его защиту, а после, когда полукровка отсек свой потенциал от внутреннего источника, — нападки Марьяна и Ливьена практически уходили в пустоту, едва цепляясь за ауру Себастьяна. Вот тогда эльфы обрушились на него всей мощью физической атаки.

Гильян и Юльзан моментально натянули луки и пустили в полет стрелы.

— Живым!! Я сказал — живым!!! — Орал Марьян.

Только нечеловеческая реакция спасла его от смерти. Только изворотливость и оточенные годами рефлексы, спасли ему жизнь.

Себастьян извернулся корпусом вправо, стрела пронеслась в двух пальцах от бока, тут же вывернул голову назад, смерть на стальном наконечнике рассекла воздух у самого носа. Он ощутил острый и отчетливый запах ялина. Иссушенного и пропитанного папоротником. Такие стрелы, если входили глубоко в тело, расщеплялись на отдельные фрагменты и извлечь стрелу из ялинового дерева, непросто и трудно, а практически невозможно, так как штатные эльфары в отрядах, напитывали колчаны стрелков особой магией и в полете, крылатая смерть активировалась, начиная с наконечника стрелы, заканчивая ее оперением. То, что Себастьяну удалось избежать приветственных "посланий" родственничков, являлось нечистой случайностью, а фактом его врожденного полукровства. И тем ни менее бой продолжался! Себастьян наобум влетел в опочивальню, тут же стремительно закрыл перед собой дверь, защелкнул засов и… с проклятиями отвернулся к стенке, когда с визгом в дерево вошли последующие "послания" кровников. Настолько душевные и чистосердечные, что даже их острия прошпиговали насквозь старинную дверь.