Объяснение священной книги псалмов - Григорий Разумовский

Пс. 50:9–10 Окропиши мя иссопом, и очищуся, омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие, возрадуются кости смиренныя.

Иссопом называется растение душистое, растущее в Палестине по горам и на старых стенах, оно известно было у евреев времен Моисея и позднейших по своим очистительным свойствам и употреблялось для окропления кровью пасхального агнца (Исх. 12:22). для очищения прокаженных (Лев. 14:4, 6, 52), при составлении воды очищения, особенным образом освященной, и для окропления этой водою (Чис. 19:6, 9, 18). Все вещи, окропляемые этой водой или жертвенной кровью посредством иссопа, очищались. Таким образом, иссоп служил символом очищения. От этих обрядов очищения пророк Давид, конечно, и заимствовал этот образ выражения: окропиши мя иссопом, и очищуся. Твоим всемогущим и всепрощающим словом разрешения и отпущения, как бы так говорит пророк Давид, очисти меня от греховных нечистот моих, так чтобы я был совершенно чист, подобно тому, как в обряде ветхозаветного очищения священник посредством кропления иссопом очищал того, кто до того времени признавался нечистым. Желая уяснить и усилить эту мысль, Давид принимает во внимание и другой обряд омовения и присовокупляет; омыеши мя, и паче снега убелюся, т. е., омой меня так, чтобы я был чище, белее снега. Здесь, очевидно, пророк Давид говорит, как и выше, об омовении и очищении своей души от грехов. Но молясь об этом, прося Господа о совершенном очищении от грехов, Давид желал бы услышать радостную весть о прощении, своими ушами удостовериться в том, что его грех очищен, чтобы совесть его могла окончательно успокоиться на этой вести. И это желание он выражает в той же покаянной молитве: я знаю как бы так говорит пророк Давид что Ты, Боже мой, можешь очистить и омыть мой грех, ибо Ты всемогущ и милосерд, но как или по чему я узнаю об этом? Это я могу узнать тогда только, когда душа моя почувствует неизъяснимую радость, дай же мне услышать и почувствовать эту радость: слуху моему даси радость и веселие, т. е., обрадуй и возвесели меня вестью о том, что Ты очистил мой грех, и тогда придут в восторг (возрадуются) даже самые кости мои, теперь удрученные (смиренным) грехом: возрадуются кости смиренныя.

Пс. 50:11 Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти.

Пророк Давид вполне сознает, как противны Божественной святости и правде грехи его, а потому умоляет милосердие Божие не взирать на них, не обращать взора на омерзительную скверну грехов его. Но в то же время и сам, чувствуя глубокое отвращение в душе своей к содеянным беззакониям, он желает, чтобы они совсем были изглажены, чтобы навсегда исчезла всякая память, всякая мысль о них. А потому всеусердно молится Господу Богу: отврати лице Твое от грехов моих, чтобы Тебе никогда не видеть их, и вся беззакония моя очисти, изгладь их из Твоей вечной памяти так, как бы их и совсем никогда не было, чтобы ни я, ни кто другой не мог вспоминать о них.

Пс. 50:12 Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей.

Давид, молившийся Господу об очищении себя от грехов, о возвращении спокойствия совести, о даровании полного забвения вины его и о радости сердечной, не перестает и еще молиться и с тем же покаянным чувством устремляется к высшей степени духовной чистоты и праведности. Он чувствует и сознает, что для исцеления больной души нужна великая помощь Божия, необходимо такое действие, которым была бы перерождена душа его, была бы воссоздана в ней чистота небесная. Доколе сердце ветхо, заражено грехом, до тех пор все усилия исправить жизнь свою останутся напрасными, до того времени хотя и могут быть исправления в жизни, но далеко не полные. Как сосуд разбитый — сколько ни починяй его, все же он будет не новый, все же поврежденный, так и сердце человеческое, испорченное грехами и растленное беззакониями, если бы Господь и омыл и простил грехи, все же оно будет не новое, поврежденное. И вот Давид молит Бога о том же, о чем Сам Господь говорит у пророка: «И дам им сердце ино и дух нов дам им» (Иез. 11:19). И Давид молится не об обновлении сердца, а о даровании чистоты сердечной и возрождении в душе его (во утробе) духа правды, который руководил им прежде, — молится о том, чтобы Господь соделал полное и совершенное исправление поврежденных грехом способностей души его разума, воли и сердца.

Пс. 50:13–14 Не отвержи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отъими от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя.

Словами не отвержи мене от лица Твоего Давид, без сомнения, напоминает себе о несчастной участи царя Саула, отвергнутого Богом, и вполне сознавая, что и сам сделался достойным той же участи, что грехами своими заслужил то, чтобы Бог по правде Своей отверг его от Себя, как отверг Саула, с сердечным сокрушением молится: Господи Боже мой! Не отвержи, не отрини меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святаго не отнимай у меня, как отнял Его у других, прогневавших Тебя беззакониями. Не отрини меня и не отнимай Духа Святаго, без Которого человек мертв. Ах! Я имел сего Духа и тогда, когда при стаде моем терзал львов и волков, когда поразил Голиафа и побеждал многих врагов, — во всех великих делах один Дух Твой всесильный помогал мне, а без Него я что? Трость, колеблемая ветром, прах и пепел. Если Ты, Господи, возвратишь мне этого Духа, Который оставил меня с минуты моего беззакония, то вместе с этим возвратишь мне и радость моего спасения, всепрощения моего, а потому утверди во мне сего Духа, подкрепи этим Духом мой дух, дабы он, как и прежде, руководил бы умом моим, оживлял бы мое сердце, говорил бы мне чрез мою совесть, управлял бы моею волею, словом — царствовал бы в моей душе, владычествовал бы над всем существом моим. Пусть Дух Твой Святой устроит и утвердит Себе престол в моем сердце и пусть неограниченно царствует во мне. В пламенной покаянной молитве своей Давид все выше и выше восходил по тем степеням, на которых подаются верующим дары благодати Божией, взошел на самую высшую степень и коснулся самого престола благодати, где полная любовь Божия сообщается одним избранным. Испросивши прощения грехов своих и самого высшего блага — всегдашнего общения с Духом Святым, он как бы задается вопросом о том, чем же он сам должен воздать Господу за все то, чего испрашивал у Него в молитве, и за все те милости, каких сподобился от Всевышнего Бога (Пс. 11:53). В следующих стихах псалма содержится ответ его на тот вопрос, — Давид выражает в них благодарность свою к Богу в виде жертвы, Ему угодной, и далее говорит о жертвах, какие Ему приятны и какие неугодны.

Пс. 50:15 Научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к тебе обратятся.

Давид знал и твердо помнил, что грех его знают уже все подданные его, что он подал им соблазн примером своим, что поэтому только примером добродетельной и праведной жизни он может переменить греховный образ мыслей о себе. Для этого он берет всех грешников как бы на свое попечение, как бы так говоря: Господи! Я верую, что Ты меня помилуешь, пересоздашь, но я желаю, чтобы и подданные мои, все ближние мои, все грешники получили прощение. Я соблазнил их, я обязан и научить их и исправить, царскою властью и примером своей жизни я заставлю всех своих подданных быть добродетельными: научу беззаконныя путем Твоим, и нечестивии (грешники) к Тебе обратятся, т. е., когда Ты, по совершенном очищении моем от греха, дашь мне возможность при содействии Святаго Твоего Духа снова устроить жизнь мою по правде, тогда я собственным примером своим научу всех, подобно мне живших беззаконно, поступать по путям, Тобою указанным (по заповедям Твоим), и тогда эти нечестивые последуют моему примеру и обратятся к Тебе с раскаянием.

Пс. 50:16–17 Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего: возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою.

Лишь только высказал Давид желание и обязательство пред Богом научить грешников путям Божиим, как тут же вспомнил опять о грехе своем, о пролитой крови Урии, вспомнил слова Господа, обращенные к Каину «Глас крове брата твоего вопиет ко Мне от земли» (Быт. 4:10), живо представил себе тут же приговор правды Божией каждому убийце: «Проливаяй кровь человечу, в ея место его пролиется» (Быт. 9:6). И при мысли о прошедшем снова отозвались в устах его слова пророка Нафана: «Урию хеттеанина убил еси мечем… и ныне не отступит мечь от дому твоего до века» (2 Цар. 12:9, 10). И в сознании непреложных прав правосудия Божия Давид невольно возбуждается опять к молитве об освобождении его от греха невинно пролитой крови и снова ожидает себе спасения только от Того, Кто есть Бог спасения его, Кто один может даровать ему спасение (Пс. 24:5). Эта кровь, как бы так говорит Давид, заграждает мне уста, — как я буду учить других, чувствуя себя виновным? Все, кого я стал бы учить, укажут мне на эту кровь. Итак, освободи же меня от этой крови: Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего, т. е., Боже, виновник моего спасения, Боже, Спаситель мой, смой с меня это преступление (кровопролитие), и тогда язык мой придет в восторг от радости: возрадуется язык мой правде Твоей, т. е., язык мой будет выражать радость по случаю оправдания меня Тобою в означенном преступлении. Давид своим преступлением подал повод врагам Господа хулить Его, клеветать на правду Божию, как будто по лицеприятию оставляющую без наказания преступления Давида, или как будто бессильную воздать каждому по его делам (2 Цар. 12:14; ср. Иез. 36:20). Давид обещает устранить опасный соблазн подвигами в обращении грешников к покаянию, указать грешникам, что Бог остается праведным, воздавая кающемуся грешнику прощение за его покаяние, и что Он силен взыскать с нечестивых за их упорство и нераскаянность. Рад был бы я, говорит Давид, прославлять языком моим правду Божию и устами моими возвещать хвалу Его. Но я знаю, что похвала из уст грешника оскорбительна для Тебя, Боже (Пс. 49:16), а потому я не дерзаю превозносить Тебя дотоле, пока освобождением меня от крови развяжешь язык мой, отверзешь, Сам отверзеши устны мои, и уста мои радостно возвестят хвалу Твою.