Меч и перо - Мамед Ордубади

Очень прошу Вас позаботиться о том, чтобы на торжестве по случаю восшествия султана Тогрула на престол присутствовала делегация Азербайджана.

Гатиба-хатун. Хамадан",

Тогрул и Хюсамеддин одобрили письмо Гатибы.

В Тебриз было послано несколько человек, которые должны были выразить Кызыл-Арслану соболезнование по случаю насильственной смерти его брата.

Но и после этого по стране продолжали распространяться клеветнические слухи, направленные против Кызыл-Арслана.

По требованию Гатибы султан Тогрул обвинил азербайджанцев, занимавших в Хамадане высокие государственные посты, в причастности к убийству атабека и велел заключить их в тюрьму.

Гатиба стремилась во что бы то ни стало сместить Кызыл-Арслана с поста правителя Азербайджана.

Кызыл-Арслан еще до получения письма Гатибы узнал о внезапной насильственной смерти атабека. Он догадывался о том, кто был истинный виновник кончины брата, и не торопился с отъездом в Хамадан.

Гатибе было послано письмо, написанное кратко и сдержанно.

"Уважаемая мелеке!

Я, как и Вы, испытываю чувство горечи из-за беды, постигшей нашу династию. Мне следовало бы лично выразить Вам мое соболезнование, однако вредные слухи, которые начали ходить по стране в связи со смертью брата, не позволяют мне приехать в Хамадан. Я пока не должен покидать Тебриз, так как это может нанести вред власти элахазрета. Прошу Вас передать это хазрету Тогрулу.

Кызыл-Арслан. Тебриз"

Кызыл-Арслан не послал в Хамадан ни одного человека для участия в празднестве "джулюс". В Азербайджане султана Тогрула упорно называли иноземным джасусом. Кызыл-Арслан хорошо понимал: события в Хамадане происходят по указке иноземных хекмдаров. В Северном и Южном Азербайджане начались военные приготовления. Этим Кызыл-Арслан хотел оказать давление на политику Хамадана, запугать Тогрула и вырвать его из-под влияния иноземцев. Распускаемые по воле Гатибы клеветнические слухи, аресты проживающих в Хамадане азербайджанцев, обвиняемых в приверженности Тебризу, удручающе действовали на Кызыл-Арслана.

Прежде всего он полностью прервал связь Северного и Южного Азербайджана с Хамаданом. Отныне азербайджанцы стали считать своей столицей Тебриз, хекмдаром - только Кызыл-Арслана.

Видя такое положение, Тогрул забеспокоился. Он понимал: без Азербайджана его салтанат долго не просуществует. Но самолюбие не позволяло ему обращаться к Кызыл-Арслану, и он решил избрать другой путь: привлечь на свою сторону влиятельных людей Азербайджана.

Он написал письмо Фахреддину:

"Уважаемый Фахреддин!

По воле всевышнего и всемилостивейшего Аллаха, мудрейшего пророка Мухаммеда и священного повелителя правоверных власть в империи перешла к ее законному султану. Сейчас она всех моих честных верноподданных ложится святая обязанность: сплотиться вокруг своего хекмдара и бороться за счастье народов салтаната.

Ваш род знаменит героическими подвигами и преданностью интересам родины. Поэтому я решил предоставить Вам в моей столице ответственный пост, дабы мы вместе могли бороться за счастье наших народов.

Даю слово хекмдара, Вашей жизни будет гарантирована полная безопасность.

Ответ на это письмо передайте с моим же гонцом.

Хамадан. Тогрул".

Одновременно он отправил письмо и поэту Низами:

"Уважаемый поэт!

Я счастлив иметь возможность передать Вам мой искренний привет. Самые приятные минуты в моей жизни были те, когда я думал о Вас, читая Ваши мудрые и благозвучные стихи. Всевидящий и всемогущий Аллах свидетель тому, как я был опечален, узнав, что ширваншах Абульмузаффер не оценил по достоинству Вашу поэму "Лейли и Меджнун" и не наградил Вас. Поверьте, я стал меньше уважать хагана. Великий поэт не должен огорчаться, ибо у хекмдаров в разные минуты бывает разное настроение. Иначе и немыслимо: душевное состояние владык мира зависит от положения государственных дел и происходящих событий. Я уверен, Вы передали свою бесценную поэму ширваншаху в минуту, когда он был чем-то .удручен.

Я прошу великого поэта написать для меня дастан "Фархад и Ширин". Только такому большому мастеру, как Вы, под силу создать поэму, прославляющую доблесть народов Востока и любовь,

Моя награда за этот труд превзойдет все ожидания уважаемого поэта.

Тогрул. Хамадану.

Через несколько дней Низами получил письмо от Кызыл-Арслана, которому он обрадовался, ибо письма правителя Азербайджана всегда были содержательны и интересны.

Кызыл-Арслан писал ему:

"Я был лишен возможности продолжительное время переписываться с нашим большим поэтом.

Как Вам известно, у меня было свое суждение о женщинах, стремящихся заниматься государственными делами. Если Вы не забыли, в одном из писем, которое я написал Вам минувшей осенью, я возражал мыслям поэта Фирдоуси, который, характеризуя женщин, впадает в излишнюю крайность. Фирдоуси говорит: "Как было бы хорошо, если бы женщина и дракон вечно оставались под землей! Тогда мир был бы освобожден от двух скверн". Я осудил поэта Фирдоуси за грубость и резкость, хотя писал Вам, что не считаю женский ум совершенным и достойным восхваления. На это Вы откровенно написали мне: "Я не разделяю Вашу точку зрения и создаю в своих произведениях образы героических женщин, таких, которые наделены мудростью и способны руководить государством...". Как сейчас помню, Вы говорили в своем письме о необходимости участия женщин в общественной жизни. Я не пожелал тогда спорить с Вами, решив, что навязывать поэту чуждые ему мысли - большое невежество.

Однако обстоятельства смерти моего брата атабека Мухаммеда укрепили мое мнение о несовершенстве и лживости женской души. Я уверен, что когда Вы узнаете подробности этого убийства, то полностью признаете мою правоту.

Кто из нас не знал хорошо Гатибу-хатун?

Мой несчастный покойный брат атабек Мухаммед понял чуть ли не со дня свадьбы, что представляет собой эта женщина.

Но кому не вскружат голову девичьи заверения в любви? Мы, мужчины, всегда попадаем в капкан женских чар, порой заведомо зная, что ничем хорошим это не кончится.

Если поэт не обидится на меня, я выскажу ему одну истину. Мне кажется, поэты не должны сердиться, когда им говорят правду. Я убежден, если бы в то далекое время, когда Гатиба-хатун объяснилась Вам в любви, Вы не попали бы в капкан чар другой девушки, то непременно угодили бы в ловушку, в которой оказался мой брат атабек Мухаммед.

Признайтесь честно, разве в природе нас, мужчин, нет обыкновения попадаться на крючок внешнего очарования женщины? Уважаемый поэт! В своих произведениях Вы познакомили нас с образом героической, мужественной женщины, способной руководить большим государством. Но в жизни получается иначе сколько горя, сколько беды принесла нам известная Вам царственная особа!

Гатиба-хатун одержимая чувством масти, дусая только о своих личных интересах, затеяла игру, цель которой - погубить могущественную династию Эльдегизов. Мало того, что Гатиба действовала против атабека Мухаммеда заодно с Багдадом, она также вступила в сговор с хорезмшахом Текиш-ханом. Сторговавшись с султаном Тогрулом, мелеке взялась за выполнение коварного плана: убить своего мужа атабека Мухаммеда и поставить у власти Тогрула.

В качестве платы за это Тогрул обещал жениться на ней и провозгласить своим наследником ее сына Гютлюг-Инанча, который сейчас является правителем Рея.

Помимо того, Гатиба вступила в сговор с иракцами, которые мечтают о разделе нашей империи. Таким образом, создаются условия для изгнания нас столицы Хамадан.

Уважаемый поэт должен понимать: действия этой женщины чреваты для Азербайджана великой бедой.

В свое время Тогрул передал бразды правления атабеку Мухаммеду, который единовластно вершил делами государства, - сейчас же он собирается передать власть в салтанате Гатибе.

Над Азербайджаном сгустились грозовые тучи. Мы переживаем трудный дни. Родина в опасности! Наши недруги в нетри страны щироко распахнули двери салтаната перед иноземными врагами.

На этих днях я отбываю в столицу по приглпшению Тогрула и Гатибы. Но я еду не для того, чтобы приложиться к руке Падишаха. Всеми силами я буду стараться удалить Гатибу из Хамадана. Я не имею права медлить, ибо хорезмийцы и иракцы захватят и поделят между собой наше государство.

Я напишу Вам из Хамадана о положении дел.

Как мне сообщили оттуда мои люди Тогрул отправил Вам письмо, в котором просил написать для него дастан "Фархад и Ширин". Я уверен, истинная цель его письма иная: он пытается заигрывать с влиятельными людьми Азербайджана. Согласитесь, вкус султана Тогрула не позволит ему оценить прелесть Вашего дастана.

Тем не менее, я советую Вам взяться за этот труд. Мне кажется, поэма может стать одним из лучших Ваших произведений, ибо поэт обладает даром воспевать любовь и героизм.