Тигрица - Дженнифер Блейк

Джессика благодарно кивнула. Теплые слова подруги согрели ее сердце.

Рафаэль внимательно наблюдал за ней. Слышал ли он, о чем она говорила с Дебби? Помнит ли он, как сравнивал ее с тигрицей? Или, может быть, он вспоминал другой двор и другую самбу?

Пристальный взгляд Рафаэля, выдававший его невероятное напряжение, смутил и напугал ее. На лице его было ясно написано, чего ему стоит сдерживать свои эмоции, и по спине Джессики пробежал холодок, вызванный… вызванный ответным желанием — таким сильным, что у нее закружилась голова, а ноги стали непослушными и тяжелыми.

Именно в эти мгновения Джессика окончательно поняла, что не давало ей покоя в последние месяцы. Ей нужно было только одно: она должна была узнать, можно ли вернуть ту магию, которую она однажды познала, то волшебство, которое она всего лишь раз разделила с Рафаэлем. Так долго — почти всю жизнь — она отказывала себе в счастье любить и быть любимой, подавляла в себе женщину, жертвовала личной жизнью ради карьеры, ради обязанностей перед семьей… Ну что ж, совсем скоро она узнает все, что хотела.

При мысли о том, что ее ждет, Джессика снова затрепетала. Что, если она не сможет снова испытать тот удивительный восторг, который пришел к ней в Рио? Что, если она будет разочарована? Или Рафаэль не будет удовлетворен их первой брачной ночью? А может быть, Арлетта права, и она с самого начала была разменной фишкой в чужой игре? Ведь у нее так и не появилось никаких доказательств того, что ее не обманули, просто за всеми предсвадебными хлопотами, за своим сегодняшним волнением Джессика напрочь позабыла о своих обстоятельствах. Но ведь ничего не изменилось, все осталось как было!

Нет, наверное, она до конца так и не сможет доверять этому человеку, но ведь брачный союз уже заключен, и он стал ее мужем! Что, если слова клятвы, произнесенной перед алтарем, навеки приковали ее к тому, кто использовал ее самым бесчестным образом? Тогда, в Рио, Рафаэль овладел ею, воспользовавшись ее растерянностью и благоприятными обстоятельствами, но теперь он получил возможность проделывать с нею то же самое уже на законных основаниях!

Переход от желания к ужасу был таким стремительным и неожиданным, что кровь отхлынула от лица Джессики. Словно в тумане она видела, как Рафаэль встает и движется к ней, но была не в силах даже пошевелиться.

— Идем, — сказал он, беря ее за руку и помогая встать. В глазах его горел все тот же мрачный огонь, который заставил Джессику содрогнуться.

— Нам пора.

Первую ночь они должны были провести в городской квартире Джессики. Это решение было принято с обоюдного согласия, поскольку Джессика не выразила никакого желания переехать в отель.

Пепе довез их до самого дома. Когда Джессика выходила из машины, она заметила, как Пепе и Рафаэль обменялись быстрыми многозначительными взглядами, после чего слуга почтительно склонил голову. Когда они поднялись наверх, Джессика услышала, как отъехала машина.

— Значит, дежурства отменяются? — спросила она, зажигая свет в прихожей, и прошла в гостиную, чтобы включить там настольную лампу.

Рафаэль захлопнул входную дверь.

— Можно сказать и так, — прогудел он.

— Ты думаешь, что теперь мы можем сами о себе позаботиться?

— Да-То есть, — повернулась к нему Джессика, — ты хочешь сказать, что опасность миновала? Что мне… нам больше ничего не грозит?

С этими словами она подошла к зеркалу, чтобы снять фату. Рафаэль молчал. Джессика удивленно обернулась и увидела его напряженное лицо и затуманенные глаза.

И ее сердце забилось как у пойманной в силки птицы.

— Я хочу сказать, — ответил Рафаэль, ослабляя узел галстука, — что начиная с сегодняшнего дня я буду сам заботиться о твоей безопасности.

— О моей безопасности? — Джессика недоуменно покачала головой. — Мне кажется, что я не нуждаюсь в телохранителе.

Рафаэль расстегнул запонки на манжетах и положил их на туалетный столик. Потом он поднял руки и потянулся к ее волосам, и его взгляд показался ей исполненным любви и самых нежных обещаний.

— Нет нуждаешься, — сказал он твердо. — И, если хочешь, я объясню тебе, почему.

Джессика облизнула губы. Взгляд Рафаэля тут же остановился на ее влажных манящих губах.

— Мы… нам нужно обсудить, что мы будем делать в ближайшие несколько дней, — сказала она поспешно. — И, наверное, надо решить, когда мы отправимся в Бразилию.

— Не думаю, что мы должны обсуждать это немедленно, — пророкотал Рафаэль своим низким голосом, осторожно вынимая из уха Джессики жемчужную серьгу.

Его пальцы были такими теплыми, такими ласковыми, что Джессика невольно забыла обо всем. Наконец она опомнилась и, перехватив его запястье, произнесла тихим голосом:

— Спасибо, не надо. Я сама…

— Я хочу их снять, — с легкой улыбкой ответил Рафаэль и, положив серьгу на столик, тут же занялся второй. — Мне не хочется, чтобы ты снова потеряла сережку.

Джессика почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

— Нет, не надо, правда… — прошептала она чуть слышно, выпуская его руку.

— А я хочу, — сказал он негромко, но настойчиво. — Хочу ухаживать за тобой, заботиться, прикасаться к тебе, обнимать, ласкать, целовать каждый дюйм твоего тела. Вот уже несколько недель, как я не в состоянии думать ни о чем другом.

Джессика почувствовала, что наполнявший ее жаркий огонь желания вот-вот выплеснется наружу. Ее пылающая кожа стала такой чувствительной, что она ощущала не только тепло его тела, но и малейшее шевеление воздуха в комнате. Когда Рафаэль справился со второй серьгой и наклонился к ее шее, чтобы расстегнуть замок ожерелья, Джессика не выдержала. Порывисто повернувшись к нему, она качнулась вперед.

Рафаэль шагнул ей навстречу и замер, прижавшись к ней всем телом. От него исходил тонкий дурманящий аромат, и этот знакомый запах подействовал на Джессику как сильнейшее возбуждающее средство. Голова у нее закружилась, странная слабость растеклась по телу, и, чтобы не упасть, Джессика машинально взмахнула руками. Повинуясь не разуму, а одному лишь инстинкту, она опустила руки на его широкую грудь. Это было такое удивительное ощущение — чувствовать его теплое сильное тело, слышать его учащенное дыхание, что Джессика отбросила остатки стыдливости и впитывала его тепло, его запах, наслаждаясь игрой натянутых мускулов под тонкой полотняной рубашкой и прислушиваясь к гулким ударам его сердца.

В эти секунды он был так близок ей. Джессике вдруг показалось, что он словно маленький ребенок нуждается в ней. И вместе с тем она ощущала его невероятную силу. Его мощная мужская энергия и сила подчиняли ее себе, лишали воли к сопротивлению, но и питали собственное все нарастающее желание. И Джессика сдалась, сдалась без сожалений и дальнейших колебаний. Ее узкая ладонь проникла между пуговицами рубашки, запуталась в упругих и густых волосах на груди и вдруг наткнулась на крошечный твердый сосок.